Современные попытки Москвы удержать постсоветские страны в своей сфере влияния с помощью создания межгосударственных объединений трудно назвать успешными. Участие в подобных организациях как будто бы сулит экономические выгоды и военную безопасность — но страны одна за другой покидают и СНГ, и военный блок ОДКБ. Интересно, что первую попытку создать успешный и привлекательный для других членов экономический союз Москва предприняла еще во времена СССР. Четыре десятилетия под ее эгидой создавался советский вариант Евросоюза. В 1987 году дошло даже до того, что его члены, не имевшие рыночной экономики, решили создать единый социалистический рынок — с предсказуемым итогом. Рассказываем о Совете экономической взаимопомощи, его коротком расцвете, затянувшемся упадке и существующем до сих пор реликтовом пережитке.
Советский пряник (вдобавок к кнуту)
По итогам Второй мировой войны СССР по договоренности с западными союзниками получил обширную сферу влияния в Центральной и Восточной Европе. Но признание со стороны Лондона и Вашингтона советского контроля над Польшей, Чехословакией или Румынией было лишь половиной дела. Нужно было заставить признать его и жителей самих этих стран.
Способ легализации собственной сферы влияния в Европе СССР «подсмотрел» на Западе. Там государства сближались в рамках военно-политических и экономических союзов. Так, в 1949 году появилась Организация Североатлантического договора (НАТО), в которую вошли 12 государств Западной Европы, США и Канада. После того как эта организация не согласилась принять в свой состав СССР, Москва в 1955 году создала «свой» НАТО — Организацию Варшавского договора (ОВД).
Правда, между западным и восточным военными блоками была существенная разница. Членство в НАТО было добровольным. Несмотря на безусловное военное и экономическое доминирование США, государства — члены НАТО полностью сохраняли свой суверенитет и хотя бы формально считались равными партнерами внутри Альянса. Даже штаб-квартира блока разместилась в столице одной из самых маленьких стран — основательниц блока, Бельгии.
Восточный же блок с самого начала был инструментом контроля СССР над своими вынужденными «союзниками». Хотя он и назывался Организацией Варшавского договора, его штаб-квартира находилась в Москве (в 1973 году начала строиться штаб-квартира ОВД во Львове, но это все равно была территория Советского Союза). И если в Европе и даже в Азии вскоре образовалась целая очередь из стран, желавших укрепить свою безопасность путем присоединения к НАТО, то членов ОВД приходилось удерживать в организации угрозой использования военной силы против них самих. Так, в октябре 1956 года о выходе из недавно созданной организации объявило правительство Венгрии — что привело к фактической военной оккупации страны советскими войсками.
Понимая справедливость поговорки «насильно мил не будешь», советское руководство одновременно пыталось придумать хоть какой-то пряник для попавших в их сферу влияния европейцев. Здесь за примерами для подражания тоже не пришлось далеко ходить. В 1947 году США решили помочь восстановиться разрушенным Второй мировой войной странам Европы. Помощь предложили в том числе и государствам по ту сторону уже формировавшегося железного занавеса — даже самому СССР.
Москва не только отказалась принять помощь США, опасаясь их усиления, но и заставила отказаться от нее своих новых европейских «вассалов». Министр иностранных дел Чехословакии Ян Масарик так рассказывал об итогах своих переговоров со Сталиным, на которых пытался отстоять право своей страны получить помощь на послевоенное восстановление: «Я уезжал в Москву министром иностранных дел, а возвратился сталинским холопом».
Понимая, что с таким подходом подавлять народные восстания в своей сфере влияния придется слишком часто, Москва, как могла, пыталась подсластить пилюлю. Например, Польша в начале 1948 года «выторговала» себе в обмен на отказ от участия в плане Маршалла (под таким названием известна та самая американская программа помощи) пятилетнее торговое соглашение с СССР на миллиард долларов плюс кредит в 450 миллионов долларов. Вдобавок Советский Союз немедленно поставил Варшаве 200 тысяч тонн зерна и пообещал предоставить электрооборудование, построить химические, автосборочные и сталелитейные предприятия. И это притом что западная часть самого СССР, включая Беларусь, лежала в руинах.
После этого подконтрольное коммунистическим властям Польши варшавское радио радостно объявило: «Существует огромная разница между планом Маршалла и братской помощью СССР. СССР дает нам то, в чем мы действительно нуждаемся».
Воодушевившись польским примером, СССР решил сделать экономическую помощь цементом, скрепляющим восточный блок. В январе 1949 года в противовес американскому плану Маршалла представители Советского Союза и подконтрольных ему режимов Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии и Чехословакии создали Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). Разместился он, разумеется, тоже в Москве.
На первых порах СЭВ не был полноценным межгосударственным объединением, хоть как-то объединявшим экономики стран-участниц. Работавшие в Совете чиновники собирались развивать взаимную торговлю, оказывать материально-техническую помощь и снабжать дружественные страны и режимы технической документацией на льготной основе. Фактически СЭВ был организацией, в рамках которой СССР оказывал помощь в переходе от рыночной к плановой экономике.
На практике это обычно сводилось к тому, что представители разных стран обменивались информацией о том, кому чего не хватает для дальнейшего строительства коммунизма, и о том, кто в состоянии это произвести. СССР при этом играл роль безграничного источника дешевого, почти бесплатного сырья. А попытки принудить к оказанию ответной «братской помощи» промышленно развитые страны соцлагеря натыкались на полное непонимание с их стороны.
Совет экономической взаимопомощи хоть как-то работал только с помощью постоянных напоминаний и даже угроз из Москвы. Ближайший соратник советского лидера Иосифа Сталина Лаврентий Берия так описывал эту ситуацию: «Ведущие представители Чехословакии и других стран переставали постепенно видеть в СЭВ организацию, которая им помогает, и теряли интерес к ее деятельности. Только политические причины и опасения за карьеру заставляли их выполнять требования органов и аппарата СЭВ».
Но Берия планировал превратить СЭВ в жесткую структуру, занимающуюся не только экономическими, но и военными вопросами (советская версия НАТО — Организация Варшавского договора — появилась только после его смерти). Предполагалось, что в реформированном Совете будут заседать не второстепенные чиновники, а руководители государств. Однако после отстранения Берии от власти СЭВ продолжил свое существование в виде механизма распределения советской сырьевой помощи социалистическим союзникам. Для его полноценной реформы потребовался новый пример на Западе.
Евросоюз по-советски
Пока СССР пытался принудить «свою» часть Европы к совместному строительству коммунизма, на западе континента политики тоже не сидели сложа руки. В 1951 году Бельгия, Западная Германия, Италия, Нидерланды, Люксембург и Франция создали Европейское объединение угля и стали — международную организацию, объединившую угольную и металлургическую промышленность этих стран. ЕОУС заложило основу экономической интеграции в Европе и стало фундаментом современного Европейского союза, объединяющего 27 стран нашей части света.
А в 1957 году экономическая интеграция Западной Европы вышла на новый уровень. Тогда эти же шесть стран подписали Римский договор о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) — прямого предшественника нынешнего ЕС.
В Советском Союзе к созданию ЕЭС официально отнеслись как к «временному союзу империалистов, материальной основе НАТО, готовящего вооруженную агрессию против социалистического содружества». Но при этом быстро оценили, какие преимущества западноевропейским странам дает экономическая интеграция и отказ от взаимных таможенных границ. В результате после осуждения ЕЭС Москва заговорила о «социалистической интеграции» — а само это понятие даже появилось в советских учебниках по политэкономии.
В 1962 году новый этап существования СЭВ был закреплен в виде «Основных принципов международного социалистического разделения труда». На практике это выглядело так: СССР поставлял в страны-участницы топливо и сырье, а также некоторые виды машиностроительной продукции (например, военную технику). И одновременно он становился основным потребителем экспортных товаров из этих стран.
Впрочем, очень быстро стало понятно, что нельзя просто взять и скопировать ЕЭС, перенеся его на социалистические рельсы. Одним из главных преимуществ западноевропейского экономического блока был общий рынок. Возможность беспрепятственно продавать свои товары на нем стала важнейшей причиной, побуждавшей все новые и новые страны становиться в очередь на вступление в ЕЭС и, позднее, в Евросоюз. Но в социалистических государствах Европы полноценной рыночной экономики не было. А СССР вообще строил и навязывал своим союзникам альтернативную плановую экономику, отрицавшую рынок и считавшую его пережитком «прежней» капиталистической эпохи.
Поэтому в реформированном СЭВ не строили привлекательный «общий рынок», а взялись интегрировать плановые экономики стран-членов. Сначала экономисты-плановики составляли планы развития для собственных стран, а затем эти планы подгонялись друг под друга.
Но оказалось, что построить успешную плановую экономику сразу в нескольких странах еще сложнее, чем в одной. Для этого приходилось учитывать огромное количество факторов, из-за чего задача плохо решалась не только хозяйственниками на практике, но даже математиками в теории. Количество нестыковок в планах росло. А предприятия были вынуждены выполнять утвержденные правительствами и межправительственными соглашениями планы — даже если они приводили к потерям.
В теории идея создания всеобщего планирования сразу для нескольких стран выглядела привлекательно. Да и некоторые созданные в рамках СЭВ проекты действительно оказались эффективными. Например, единая энергосистема позволила существенно экономить электроэнергию, поскольку в разных странах пик потребления приходился на разное время.
В 1964 году у СЭВ даже появилась общая валюта для ведения торговли между странами-участницами — переводной рубль. Формально по золотому содержанию и по отношению к доллару он приравнивался к советскому рублю, но полноценными деньгами не являлся. С помощью этой «виртуальной валюты» получал цифровое выражение фактический бартер (то есть прямой обмен товарами без участия денег) между социалистическими странами. Переводные рубли были единицами измерения, с помощью которых в СЭВ старались избежать произвольного перераспределения национальных богатств государств-участников (то есть с их помощью как бы записывали, кто кому и сколько товаров должен).
На практике с этой задачей единая социалистическая валюта не справлялась. Так, в 1975–1985 годах у СССР, главного поставщика топлива и сырья внутри блока, накопилось 15 млрд неликвидных переводных рублей, которыми с ним рассчитывались союзники. Но потратить их было не на что — у стран-партнеров с их версиями плановой экономики просто не было в наличии достаточного количества продукции.
На первых порах реформированный СЭВ выглядел неплохой альтернативой для ЕЭС — по крайней мере, в цифрах. Так, в 1960-е годы валовый прирост продукции в странах СЭВ составлял в среднем 8%, а в странах ЕЭС — 6%. Страны Центральной и Восточной Европы, которые перед Второй мировой войной имели слабые торговые связи друг с другом, действительно сближали свои экономики. К середине 1960-х годов за счет взаимных поставок страны СЭВ на 98% обеспечивали себя углем, на 90% — нефтепродуктами. Схожих показателей достигло взаимное обеспечение металлом и хлопком.
Отметим, что для Беларуси существование СЭВ обернулось развитием внешнеэкономических связей за пределами СССР. До середины 1950-х годов в страны блока вывозили в первую очередь сырье, но затем на первое место вышла продукция машиностроения. Союзники по соцблоку получали беларусские трактора, металлорежущие станки, автомобили и калийные удобрения. В 1970-х — первой половине 1980-х годов поставки включали изделия электронной промышленности, радиотехнику, велосипеды, мотоциклы, часы, нефть и нефтепродукты, продукцию деревообработки. На страны — члены СЭВ приходилось примерно 2/3 экспортной продукции беларусских предприятий. Также Беларусь была одной из создательниц объединенной энергосистемы «Мир» стран СЭВ. Благодаря работе Совета в нашей стране появилась и часть системы магистральных нефтепроводов «Дружба».
Система странного бартера, выраженного в переводных рублях, оказалась достаточно выгодной для стран — импортеров советских энергоносителей. По некоторым расчетам, за период с 1970 по 1984 год общая сумма таких дотаций, полученных восточноевропейскими странами от СССР, составила 196 млрд долларов. В среднем каждый житель этих государств «выиграл» за эти 15 лет 1760 долларов (3493 — для ГДР, 3488 — для Болгарии, 2828 — для Чехословакии, 1974 — для Венгрии, 1021 — для Польши и 169 — для Румынии).
На этом фоне СЭВ даже начал расширяться. Еще в 1949 году в организацию вступила Албания, а в 1950 году ее членом стала ГДР, созданная на территории советской оккупационной зоны Германии. В 1961 году Албания, сблизившаяся с Китаем, покинула Совет. Но уже через год СЭВ перестал быть региональным центрально- и восточноевропейским объединением: в состав организации вошла Монголия. В 1972 году СЭВ шагнул в Западное полушарие, заполучив в свои ряды Кубу. А в 1978 году к Совету присоединился Вьетнам.
Присоединение к СЭВ новых членов добавило его нерыночной торговле дополнительную экзотическую нотку. Так, в рамках организации Куба отправляла через Атлантический океан свой сахар в обмен на советскую нефть. Остров свободы обеспечивал примерно треть потребляемого в СССР продукта. Причем обходился этот сахар Москве при пересчете на деньги в 2−3 раза дороже, чем если бы его просто закупали на мировом рынке. А Куба при этом перепродавала полученную задешево советскую нефть по мировым ценам — деньги от реэкспорта советской нефти в 1981–1987 годах составляли 30−40% всех доходов островного государства.
Забега на более длинную дистанцию СЭВ не выдержал. ЕЭС пережил два крупных энергетических кризиса в 1973–1974 и 1979–1980 годах, но сумел преодолеть их, модернизировав экономику и пройдя через технологическую революцию. Страны СЭВ благодаря советской нефти эти кризисы вообще практически не затронули. Но из-за системных проблем плановой экономики они начали все больше отставать от западных соседей.
В чем была проблема? Возьмем, например, промышленность европейских союзников СССР. В рамках социалистической системы разделения труда они получили возможность сбыта огромных объемов своей продукции в Советский Союз. Причем не просто огромного — но и гарантированного. Если утвержден план по отправке в СССР за переводные рубли условной тысячи пар чешских туфель, польских мебельных гарнитуров, восточногерманских автомобилей, то они в любом случае будут приняты благодарными «покупателями».
Такая схема работы имеет множество преимуществ — но она делает совершенно бессмысленной разработку новых моделей. А в это время в Западной Европе в условиях жесткой конкуренции производители борются за покупателей и создают все более эффективные, привлекательные и удобные модели. О том, кто выйдет победителем в подобном соревновании плановой и рыночной экономик, догадаться достаточно просто.
К концу 80-х годов даже лидерам СССР стало понятно, что плановая экономика исчерпала себя. В 1987 году Москва смирилась с неизбежным и решила создать из СЭВ по подобию ЕЭС единый рынок — разумеется, социалистический. На смену бартеру и иллюзорным переводным рублям должны были прийти нормальные денежные отношения.
Чем все закончилось
Инновация с созданием единого социалистического рынка не понравилась никому. Венгрия и Польша в конце 1980-х годов уже взялись за демонтаж советской экономической модели — и параллельно стремились дистанцироваться от «старшего брата». Принимать на себя какие-то дополнительные обязательства в рамках СЭВ они не хотели.
С другой стороны, просоветские режимы в Болгарии, ГДР и Чехословакии прекрасно понимали, что удерживаются у власти только благодаря помощи Москвы. Переход на рыночную модель отношений оборачивался для них исчезновением советской поддержки. Когда в 1990 году СССР в одностороннем порядке объявил об окончательном выходе из системы расчетов в переводных рублях, это обернулось многократным подорожанием энергоносителей для стран — участниц блока. И стало фактическим концом организации.
При этом за десятилетия существования СЭВ экономики стран-участниц действительно очень тесно сблизились и проникли друг в друга. Так, СССР получал от стран — партнеров по организации более 25% процентов вагонов и оборудования для автоматических телефонных станций. Во многих городах, в том числе и беларусских, венгерские «Икарусы» и чешские трамваи составляли основу общественного транспорта. Из-за отсутствия комплектующих в СССР и на постсоветском пространстве останавливались заводы.
Другим странам агонизирующего блока было не легче. Быстро выяснилось, что 90% производимой в Болгарии продукции, вполне пригодной для советских потребителей, оказалась неконкурентоспособной на международном рынке. Для Венгрии, Польши и Чехословакии этот показатель колебался между 65 и 70%. Вдобавок странная безденежная торговля, которую десятилетиями вели страны соцлагеря, привела к тому, что практически все члены СЭВ считали, что их внутри блока обманывают: их страна дает больше, чем получает.
7 января 1991 года эксперимент по созданию советского аналога Евросоюза официально завершился. На заседании исполнительного комитета СЭВ Чехословакия, Польша и Венгрия настояли на том, чтобы преобразовать его в новую организацию, в которой СССР не будет претендовать на ведущую роль и насаждать нужные лишь ему идеологические и экономические принципы международных отношений в Восточной Европе. План этих трех стран был выполнен наполовину: СЭВ распустили, но новой организации вместо него так и не появилось.
Конкурент СЭВ в области экономической интеграции в Европе в это время не только уцелел, но и продолжил развиваться. Через год, в феврале 1992-го, в нидерландском Маастрихте ЕЭС стал привычным нам Европейским союзом. В состав которого к настоящему моменту вошли почти все бывшие европейские участники СЭВ, кроме Албании (ГДР как часть объединенной Германии, а Чехословакия — в виде независимых Чехии и Словакии). И даже три из 15 советских республик.
Впрочем, кое-какой пережиток СЭВ сохранился до сих пор. Речь идет о расположенном в Москве Международном банке экономического сотрудничества, созданном как структура этой организации в 1963 году. Вплоть до 2022-го членами этого банка «по инерции» были Болгария, Польша, Румыния, Словакия и Чехия. Эти страны прекратили свое участие в работе МБЭС и еще одного, Международного инвестиционного банка, только после начала полномасштабного российского вторжения в Украину. Тем самым министерства финансов этих стран хотели помешать «институтам советской эпохи» обходить санкции Евросоюза.
В настоящий же момент членами реликтового банка, оставшегося от СЭВ, считаются лишь Россия, Вьетнам и Монголия.
Читайте также
