Сто лет назад после победы большевиков в Гражданской войне за границей оказались сотни тысяч выходцев из бывшей Российской империи. Одни из них смирились с эмиграцией, а вот другие мечтали о реванше и возвращении домой. Новая кремлевская власть решила сыграть на опережение и стала убивать своих оппонентов за границей — даже тех, кто не представлял никакой реальной угрозы. Одним из руководителей этого ужасающего процесса стал уроженец Беларуси Сергей Шпигельглаз. Рассказываем об истории этого человека (спойлер: карма в итоге настигла и его).
Гродно или Мосты?
О детстве Сергея Шпигельглаза известно немногое. По официальной информации, он родился в 1897 году в местечке Мосты Гродненской губернии (теперь это центр одноименного района) в семье бухгалтера. Как отмечал исследователь Игорь Баринов, до самой революции он подписывался Соломоном Менделеевичем и в действительности родился на год позже, 14 апреля 1898 года. Причем в Гродно, а не в Мостах, о чем говорилось в свидетельстве, выданном местным раввином (к мостовскому мещанскому обществу был лишь приписан).
Отец, Мовша-Мендл Абрамович-Беркович Шпигельглаз, по официальным данным был служащим, хотя сын в анкете называл его «литератором». Мать, Анна Юделевна (урожденная Яновская), в 1904-м получила диплом зубного врача и держала частную практику. По той же специальности работал дядя мальчика, Наум Абрамович Шпигельглаз, который, помимо прочего, редактировал профильный журнал «Зубоврачебный вестник» и печатал тематическую литературу.
Вскоре после рождения сына семья переехала из Гродно в Варшаву, где он поступил в реальное училище (среднее учебное заведение с преобладанием в учебном плане математики и естественных наук). Судя по аттестату, троек и четверок у него было примерно поровну. Последний учебный год совпал с началом Первой мировой войны и последующей эвакуацией.
Как отмечал Баринов, во время эвакуации Шпигельглаз сначала попал в Витебск, а оттуда в подмосковный Павловский Посад, где снял комнату в доме городского судьи. Вдали от дома он остался без денег и в документах фигурировал как «беженец из Варшавы, живущий на иждивении двоюродного брата». В 1915/1916 году юноша доучился. В это время он подтянул оценки: теперь в основном это были четверки и пятерки. Неизменной оставались лишь «тройка» по русскому языку и «пятерка» по Закону Божьему.
После окончания школы Шпигельглаз не мог поступать в университет (для этого необходимо было обучаться древним языкам или, по меньшей мере, сдать по ним норматив, а в реальном училище их не преподавали). Поэтому в сентябре 1916-го он записался на юридический факультет Московского университета вольнослушателем, а в ноябре того же года, сдав испытания по латыни на минимальный необходимый балл («тройку»), был зачислен уже полноправным студентом. Однако проучился парень всего год: в мае 1917 года его призвали в армию, а в июне зачислили юнкером в школу прапорщиков. Но в боевых действиях (продолжалась Первая мировая война) Шпигельглаз поучаствовать не успел: он служил в одном из запасных полков.
На службе у большевиков и участие в красном терроре
После того как к власти пришли большевики, Шпигельглаз отправился к ним на службу. Сперва он занимался финансами в Московском губернском военном комиссариате, но уже в 1919-м стал чекистом. Организация, в которую его взяли на службу, появилась в декабре 1917-го и называлась Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Кратко — ВЧК или просто ЧК (отсюда и название ее сотрудников — чекисты). Возглавлял ее Феликс Дзержинский. Позднее она была переименована в ГПУ, затем в ОГПУ, НКВД, МГБ, после чего приобрела самое известное свое название — КГБ.
В следующем году чекисты начали красный террор — политику уничтожения своих оппонентов по классовому и сословному принципу (то есть репрессиям можно было подвергнуться всего лишь из-за своего происхождения или профессии). По подсчетам историка Вадима Эрлихмана, число жертв красного террора составляет не менее 1,2 миллиона человек.
Участие в терроре принимал и Шпигельглаз. Как отмечалось в его биографии, уроженец Беларуси «в качестве члена т. н. экспедиции Кедрова выезжал с оперативными группами в города и районы Юга, Запада и Центра России, участвовал в карательных акциях, подавлении контрреволюционных заговоров и мятежей, в разработках подозреваемых в принадлежности к контрреволюционным организациям лиц».
О чем именно речь? Михаил Кедров был старым большевиком — то есть присоединившимся к партии задолго до ее прихода к власти. А после того как те утвердились в Кремле, он занялся репрессиями. «В 1918 году в Вологду приехал начальник Северного фронта М.С. Кедров. Первым его распоряжением по укреплению фронта и тыла был расстрел заложников. Двести человек было расстреляно в Вологде, городе, где население — шестнадцать тысяч человек. <…> Кедров был тот самый Шигалев (герой романа „Бесы“. — Прим. ред.), предсказанный Достоевским», — писал в своем рассказе писатель Варлам Шаламов.
«В 1919 году Дзержинский отправил доктора М.С. Кедрова усмирять север России. И здесь в Архангельске полупомешанный садист в роли начальника Особого отдела ВЧК дал волю своим кровавым инстинктам, — отмечал писатель Роман Гуль. — Вблизи Холмогор (тогда город, теперь село на севере РФ. — Прим. ред.) он сажает на баржу более 1000 человек, обвиненных в контрреволюции, и приказывает открыть по ним пулеметный огонь. Эту казнь доктор Михаил Кедров наблюдает с берега».
Среди других «подвигов» этого человека — расстрел около 800 белых офицеров (это было более половины отряда, пытавшегося походным маршем уйти из Архангельска в Мурманск), а также создание концентрационных лагерей.
Вскоре после закрытия на Гражданской войне Северного фронта Красной армии самые крупные монастыри того региона — Соловецкий, Холмогорский, Пертоминский — преобразовали в концентрационные лагеря. По данным местных краеведов, только с февраля по ноябрь 1920 года здесь погибло около 26 тысяч человек. Одни были расстреляны, другие умерли от голода и болезней. «Поскольку мне известно, холмогорский лагерь был организован Кедровым <…> секретно исключительно для массовой ликвидации белого офицерства, — сообщал руководству ВЧК председатель Архангельской губернской ЧК, уроженец Бобруйска Зиновий Кацнельсон в апреле 1921 года. — Заключенных там не было, и [люди] привозились лишь для ликвидации и никуда оттуда не распределялись».
Что же делал уроженец Гродно? В его биографии отмечается, что он выполнял специальные задания в Двинске (современный Даугавпилс), Орше, Минске и в ряде других городов. Так что методы Кедрова использовались им на родине.
В 1920-м Шпигельглаз пытался восстановиться в университете: он подавал заявление о приеме на медицинский факультет, а в 1921/1922 учебном году даже числился студентом физмата, однако учебу так и не окончил. Как раз в это время мужчина находился в Беларуси в качестве уполномоченного местной ЧК, а уже в следующем году был принят на работу в советскую разведку (официально она тогда называлась Иностранным отделом ГПУ).
Похищение белого генерала и убийство лидера украинских националистов
Первые четыре года на новом месте, до 1926-го, Шпигельглаз работал в Монголии, а затем вернулся в Москву. Как отмечают историки спецслужб, в сентябре 1926 года он был назначен помощником начальника Иностранного отдела ОГПУ. В этой должности, не требовавшей постоянной административной нагрузки, он оставался до 1936-го. Но это было своего рода «прикрытие». Как «свободный» оперативный работник, он неоднократно выезжал за рубеж, но о большинстве его командировок практически ничего не известно.
Из обрывочных сведений можно заключить, что одно время чекист находился на нелегальной работе во Франции. «В начале 30-х годов в Париже „крышей“ ему служил рыбный магазин, специализировавшийся на продаже омаров, расположенный возле Монмартра», — писал в своих мемуарах его ученик, знаменитый разведчик Павел Судоплатов. Также Шпигельглаз выезжал в командировки в Германию, Испанию и Китай.
А вот с октября 1936-го уроженец Беларуси стал уже заместителем начальника внешней разведки, после чего все операции этого ведомства происходили с его участием.
Одной из них, которой руководил как раз Шпигельглаз (под псевдонимом Дуглас), было громкое похищение в декабре 1937 года в Париже знаменитого белого генерала Евгения Миллера, председателя Русского общевойскового союза — наиболее массовой военно-политической организации эмиграции.
«Похищен он был при участии эмигрировавшего в Париж генерала [Николая] Скоблина (кодовая кличка Фермер), действовавшего под непосредственным руководством Шпигельглаза, — вспоминал Судоплатов. — Скоблину удалось заманить Миллера на явочную квартиру НКВД, где якобы должна была состояться его встреча с офицерами германской разведки. Там он и был задержан».
В итоге Миллера на теплоходе доставили в Москву и позже расстреляли. По одной из версий, именно Шпигельглаз затем организовал эвакуацию Скоблина из Франции в Испанию (судьба этого агента точно не известна — вероятно, он затем был убит советскими «коллегами»).
Шпигельглаз также работал против Организации украинских националистов, действовавшей среди прочего в Западной Европе. Именно он курировал убийство руководителя ОУН Евгения Коновальца, осуществленное в мае 1938-го в нидерландском Роттердаме.
Как вспоминал исполнитель этой операции Павел Судоплатов, «после моей встречи со Сталиным Слуцкий (тогдашний руководитель разведки. — Прим. ред.) и Шпигельглаз разработали несколько вариантов операции. Первый из них предполагал, что я застрелю Коновальца в упор. Правда, его всегда сопровождал помощник <…>. Найти момент, когда я останусь с Коновальцем один на один, почти не представлялось возможным. Второй вариант заключался в том, чтобы передать ему „ценный подарок“ с вмонтированным взрывным устройством. Этот вариант казался наиболее приемлемым: если часовой механизм сработает как положено, я успею уйти».
Остановились на втором варианте. Глава ОУН очень любил шоколадные конфеты. Поэтому советский техник соорудил бомбу в виде упаковки этих сладостей. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после изменения положения коробки из вертикального в горизонтальное.
«Шпигельглаз сопроводил меня в кабинет [руководителя НКВД Николая] Ежова, который лично захотел принять меня перед отъездом, — вспоминал Судоплатов. — Когда мы вышли от него, Шпигельглаз сказал: „Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попасть в руки полиции“. Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что я должен буду воспользоваться пистолетом вальтер, который он мне дал. Шпигельглаз провел со мной более восьми часов, обсуждая различные варианты моего ухода с места акции. Он снабдил меня сезонным железнодорожным билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американских долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету я должен был обязательно изменить свою внешность после „ухода“: купить шляпу, плащ в ближайшем магазине».
Операция прошла успешно. Судоплатов прибыл в Роттердам под прикрытием — как радист советского грузового судна. Там он встретился с Коновальцем и оставил на столике рядом с ним конфеты. Спустя полчаса прогремел взрыв. Кстати, именно после гибели Коновальца ОУН раскололась на две части: сторонников Андрея Мельника и Степана Бандеры.
В 1937-м под непосредственным руководством Шпигельглаза были добыты секретные материалы германского Генштаба. Речь шла о так называемом Завещании Секта. Ханс фон Сект был генералом рейхсвера, его документ описывал видение военной доктрины немецкого государства в отношении СССР и предлагал Адольфу Гитлеру наладить отношения с Советским Союзом. Во многом благодаря этому документу спустя два года Гитлер и Сталин стали союзниками на первом этапе Второй мировой войны.
И это далеко не единственные операции того времени. В августе 1937 года во Франции спецгруппой НКВД был казнен Георгий Агабеков — один из первых высокопоставленных советских разведчиков, бежавших на Запад — он сделал это еще в 1930-м.
Агабеков торговал украденными ценностями. По одной из версий, НКВД спровоцировало его на участие в перепродаже награбленного в Испании во время Гражданской войны в этой стране. На встречу с посредником контрабандистов перебежчик отправился в Пиренейские горы, где и произошло убийство.
Однако Судоплатов рассказывал, что Агабекова на самом деле ликвидировали в Париже, заманив на явочную квартиру, где он должен был договориться о тайном вывозе бриллиантов, жемчуга и драгоценных металлов, принадлежавших богатой армянской семье: «Армянин, которого он встретил в Антверпене, был подсадной уткой. Он-то и заманил Агабекова на явочную квартиру, сыграв на его национальных чувствах. Там, на квартире, его уже ждали боевик, бывший офицер турецкой армии, и молодой нелегал Александр Коротков, в 1940-е годы ставший начальником нелегальной разведки МГБ СССР. Турок убил Агабекова ножом, после чего его тело запихнули в чемодан, который выкинули в реку. Труп так никогда и не был обнаружен».
В сентябре в Швейцарии был убит еще один сбежавший экс-сотрудник советской разведки Игнатий Рейсс — агентурная сеть Шпигельглаза засекла его. По словам Судоплатова, убили бывшего чекиста завербованный советской разведкой болгарин Афанасьев и шурин последнего Правдин. Они подсели к нему за столик в маленьком ресторанчике в пригороде Лозанны. Рейсс с удовольствием выпивал с двумя болгарами, прикинувшимися бизнесменами. Афанасьев и Правдин имитировали ссору с Рейссом, вытолкнули его из ресторана и, запихнув в свою машину, увезли. В трех километрах от этого места они расстреляли бывшего разведчика, оставив труп на обочине дороги. Обоих исполнителей наградили орденами.
Убийство сына Троцкого и репрессии против самих чекистов
Пока Шпигельглаз убивал противников Сталина за границей, в самом СССР шли массовые репрессии. Вообще они начались практически сразу после прихода большевиков к власти. Но на новый уровень вышли в 1934-м — 1 декабря того года был убит Сергей Киров, один из соратников Сталина. Это стало поводом для начала нового террора, получившего название «Большой».
Наряду с миллионами ни в чем не повинных людей от него пострадали и сами исполнители. В июле 1934 года ОГПУ был преобразован в Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР, который возглавил Генрих Ягода. При этом руководителе в стране появилась система исправительных лагерей — ГУЛАГ. Самого Ягоду сняли с должности в 1936-м и обвинили в союзе с группой большевиков, выступавшей против политики Сталина, заговоре против советской власти, в убийствах Кирова, своего предшественника Вацлава Менжинского, писателя Максима Горького, покровительстве шпионам и так далее, после чего расстреляли.
В 1936–1938 годах НКВД возглавлял Николай Ежов. При нем репрессии достигли пика. При этом жертвами Большого террора стали в том числе не менее 14 тысяч чекистов, которые этот террор и раскручивали.
Например, в 1935–1937 годах 26 человек получили высокое звание комиссаров государственной безопасности 3-го ранга (звание в НКВД, примерно соответствовавшее более позднему генерал-лейтенанту) — и лишь двое из них пережили 1940 год. Редкие уцелевшие в мясорубке — это Ювельян Сумбатов-Топеридзе, на пике репрессий бывший наркомом внутренних дел Азербайджана, и одессит Генрих Люшков, бежавший в Японию.
Но потом пришла очередь и самого Ежова — Сталин периодически менял команду исполнителей, а также перекладывал на предыдущих ответственность за якобы существовавшие «перегибы на местах».
В феврале 1938-го Шпигельглаз в звании майора стал исполняющим обязанности главы всего разведывательного ведомства: его предшественник умер своей смертью. В том же месяце в парижской клинике умер Лев Седов (сын высланного из СССР противника Сталина Льва Троцкого), поправлявшийся после операции по удалению аппендикса. По одной версии, его смерть была последней акцией команды Шпигельглаза. По другой версии, которую доказывал Судоплатов, НКВД к этому был непричастен: «Ни в его досье, ни в материалах по троцкистскому интернационалу я не нашел никаких свидетельств, что это было убийство. Если бы Седова убили, то кто-то должен был бы получить правительственную награду или мог на нее претендовать».
По словам этого разведчика, «Шпигельглаз, докладывая Ежову о кончине Седова в Париже, упомянул лишь о естественной причине его смерти. Ежов, правда, комментировал сообщение словами: „Хорошая операция! Неплохо поработали, а?“ Шпигельглаз не собирался спорить с наркомом, который постарался приписать заслугу „убийства“ Седова своему ведомству и лично доложил об этом Сталину. Это способствовало тому, что НКВД стали считать ответственным за смерть Седова».
Уже 28 марта Шпигельглаза на посту руководителя разведки сменил его коллега Зельман Пассов (по другим сведениям, это произошло в июне), а сам уроженец Беларуси остался в должности его заместителя.
Однако судьба старой команды была предрешена. В августе 1938 года первым заместителем Ежова был назначен Лаврентий Берия. Стало ясно, что его самого и его соратников тоже ждет гибель.
«Атмосфера была буквально пронизана страхом, в ней чувствовалось что-то зловещее, — писал Судоплатов. — Шпигельглаз <…> с каждым днем становился все угрюмее. Он оставил привычку проводить воскресные дни со мной и другими друзьями по службе. В сентябре секретарь Ежова < …> застрелился в лодке, катаясь по Москве-реке. Это для нас явилось полной неожиданностью. Вскоре появилось озадачившее всех распоряжение, гласившее: ордера на арест без подписи Берии, первого заместителя Ежова, недействительны. Ходили слухи, что Берия уменьшительно-ласково называл Ежова „мой дорогой Ежик“ и имел обыкновение похлопывать его по спине, однако его дружеское поведение было чисто показным. На Лубянке (в здании НКВД. — Прим. ред.) люди казались сдержанными и уклонялись от любых разговоров».
Арест, двухмесячное сопротивление, расстрел
Шпигельглаза арестовали 2 ноября 1938-го. «Наступил ноябрь, канун октябрьских торжеств, — вспоминал Судоплатов. — И вот в четыре часа утра меня разбудил настойчивый телефонный звонок: звонил Козлов, начальник секретариата Иностранного отдела. Голос звучал официально, но в нем угадывалось необычайное волнение. „Павел Анатольевич, — услышал я, — вас срочно вызывает к себе первый заместитель начальника Управления госбезопасности товарищ Меркулов. Машина уже ждет вас. Приезжайте как можно скорее. Только что арестованы Шпигельглаз и Пассов“».
Непосредственных поводов для ареста Шпигельглаза хватало. Одним из них могло стать бегство за границу уроженца Бобруйска Александра Орлова — в прошлом нелегального резидента советской разведки во Франции, Австрии, Италии, на тот момент резидента НКВД и советника республиканского правительства по безопасности в Испании, где шла Гражданская война. В июле 1938-го Орлову приказали выехать в Антверпен для встречи со Шпигельглазом на борту советского парохода «Свирь».
Шпигельглаз боялся сойти на берег: он подозревал, что у французской и бельгийской спецслужб имеются основания задержать его, так как годом раньше арестовали некоторых его агентов, оказавшихся замешанными в похищении Миллера. В свою очередь, Орлов боялся подняться на борт: к тому времени многих советских дипломатов или разведчиков отзывали в СССР и там расстреливали. Опасаясь повторения такой судьбы, он не встретился с шефом и вместе с семьей бежал в США.
По другой версии, причиной ареста Шпигельглаза могла стать неудача в устранении все того же Льва Троцкого — главного противника Сталина.
Уже в начале 1935 года уроженец Беларуси получил устное задание от наркома Ягоды, которое тот в свою очередь получил от Сталина — побыстрее ликвидировать Троцкого, тогда проживавшего во Франции. Но в том же году последний живым-здоровым перебрался в Норвегию, а в 1937-м уехал еще дальше — в Мексику.
Операция по ликвидации Троцкого продолжалась и после его отъезда за океан. По разработанному Шпигельглазом плану в начале 1938 года в секретариат политика была внедрена испанка Мария де Лас Эрас Африка, завербованная советской разведкой. Летом того же года в Мексику из Нью-Йорка прибыл агент НКВД Иосиф Григулевич. Однако Африку знал Орлов, и после его бегства женщину пришлось отозвать в Москву. Григулевича в конце 1937 года тоже вернули в Москву, где на одной из загородных спецдач он прошел дополнительный курс специальной подготовки под руководством Шпигельглаза. Спустя несколько лет он попытался убить Троцкого, но неудачно (в конце концов убийство совершил другой человек).
Сталин говорил разведчикам, что Шпигельглаз провалил «это важное правительственное задание». Как писал Судоплатов, присутствовавший тогда в кабинете советского диктатора, «не исключено, что вынужденный временный отказ от боевой операции в Мексике обусловил трагическую участь Шпигельглаза. Он слишком много знал и перестал быть нужным».
Как бы то ни было, 24 ноября 1938 года с должности сняли уже Ежова, его место занял Берия. Забегая вперед, скажем, что в апреле 1939 года экс-наркома арестовали по обвинению в подготовке госпереворота, шпионаже и мужеложестве, а 4 февраля 1940 года расстреляли.
Но вернемся к Шпигельглазу. Уроженца Гродно обвинили в шпионаже и участии в заговорщической организации. Чекист пытался сопротивляться. Судоплатов писал, что Шпигельглаз советовал своим разведчикам, пойманным с поличным и не имевшим возможности отрицать свою вину, следующее: «Постепенно надо перестать отвечать на вопросы, постепенно перестать есть, без объявления голодовки каждый день выбрасывать часть еды в парашу. Гарантировано, что через две-три недели вы впадете в прострацию, затем полный отказ от пищи. Пройдет еще какое-то время, прежде чем появится тюремный врач и поставит диагноз — истощение; потом госпитализация — и насильное кормление».
«Я знал, что Шлигельглаза „сломали“ в Лефортовской тюрьме. Он выдержал эту игру только два месяца», — рассказывал Судоплатов.
16 января 1940 года Лаврентий Берия внес Шпигельглаза в список по первой категории — это означало расстрел. 28 января его приговорили к этой мере наказания, а привели приговор в исполнение 12 февраля и сожгли прах в крематории Донского кладбища Москвы.
«Существовала специальная практика кремации тех, кто был уничтожен по особому правительственному решению: вскрытие тела не производилось, прах подлежал захоронению как невостребованный в общей могиле, — писал Судоплатов. — Позднее власти очень неохотно признали, что прах таких известных людей, как [военачальники] Тухачевский, Якир, Уборевич, [режиссер] Мейерхольд, и других захоронен в этой общей могиле. Крематорий Донского монастыря тогда был единственным, поэтому, возможно, в одной и той же могиле лежит прах моего начальника, друга и наставника Шпигельглаза и одного из руководителей разведки [Якова] Серебрянского».
По его же мнению, если бы уроженца Беларуси не расстреляли, у него был бы шанс продолжить карьеру. В 1941-м СССР испытывал острую нехватку в квалифицированных кадрах. Поэтому Судоплатов и один из его коллег предложили, чтобы из тюрем были освобождены бывшие сотрудники разведки и госбезопасности. Берия задал единственный вопрос: «Вы уверены, что они нам нужны?» Судоплатов ответил положительно. После чего те, кому повезло остаться в живых, вышли на свободу. Но Шпигельглаз к тому времени был мертв.
В 1956-м чекиста реабилитировали, что не снимает с него ответственности за совершенные преступления.
Читайте также
