«Бабочки в животе» — плохой знак? Что такое любовная зависимость и почему с ней надо бороться так же, как с алкоголизмом

Любовь тоже может стать зависимостью и разрушить жизнь человека, как алкоголь или наркотики. По аналогии с программами анонимных алкоголиков, есть группы помощи тем, кто страдает от этой аддикции. Специально для «Холода» участница программы «12 шагов» для зависимых от любви Мария Гринева рассказала о своем опыте выздоровления и поговорила с теми, кто тоже столкнулся с этой проблемой. Она объясняет, чем здоровая влюбленность отличается от нездоровой, почему одним удается построить счастливые отношения, а у других постоянно «не складывается» и как быть, если вы обнаружили у себя симптомы «влюбленного мозга».

Имена некоторых героев изменены. Содержание этого текста может травмировать вас, если у вас есть любовная зависимость.

«Меня зовут Мария, я любовнозависимая, а также зависимая от фантазий, иллюзий и эмоций», — это мое стандартное представление на собраниях тех, чье поведение в отношениях стало неуправляемым, а зачастую и опасным для их физического и морального здоровья.

Мне 33 года, 14 из них я провела в романтических отношениях, не считая еще десятка краткосрочных интрижек. В группу пришла после очередного «любовного запоя»: все свое время я проводила либо с партнером, либо в фантазиях о нем и мыслях, как бы ему угодить. В результате начала подводить клиентов и чуть не лишилась работы.

О своем возлюбленном расскажу одну деталь: ради сохранения наших отношений он требовал выбросить на улицу или сдать в приют моего кота. Нет, у него не было аллергии на животных, просто ему не нравилось, что я люблю кого-то, кроме него. С домашним питомцем все хорошо, он по-прежнему живет со мной, но в моменте я обдумывала, не стоит ли от него избавиться.

Ради другого своего мужчины в 18 лет при росте 170 сантиметров я похудела до 49 килограммов — он говорил, что «60-килограммовая жиробасина его не привлекает». У меня началась анорексия, сбился менструальный цикл, и по всему телу пошли болезненные фурункулы. Эти проблемы со здоровьем моего избранника не беспокоили — теперь он злился, что я слишком худая и у меня исчезли грудь и попа. Зато ему доставляло видимое удовольствие наблюдать, как я плачу, и он регулярно доводил меня до слез. В течение трех лет этот мужчина устраивал мне сцены ревности, запрещал общаться с друзьями, принуждал к небезопасному и неприятному для меня сексу.

Еще один партнер был алкоголиком и втягивал меня в употребление. Когда он напивался, то становился агрессивным и вел себя неадекватно. Из-за этого мы не раз попадали в экстремальные и опасные для жизни ситуации: нарывались на драки, однажды чуть не разбились на мотоцикле.

Во всех этих отношениях я чувствовала себя плохо, но выйти из них не могла. Спокойные, заботливые и стабильные мужчины у меня тоже были, но с ними мне становилось скучно: не хватало эмоций «на грани», и мы расставались. Лет до 30 мне казалось, что настоящую любовь надо заслужить, завоевать, добиться, проходя через любые трудности, и что эмоциональные качели, разбитые о стену телефоны и душевные муки — это часть игры. Это убеждение подкрепляли многочисленные романтические фильмы и книги, в которых нездоровое поведение персонажей подавалось как идеал.

Мой путь выздоровления начался со знакомства с человеком, который ходил в группы по работе с любовной зависимостью (ЛЗ). По его рекомендации я начала читать специальную литературу, посещать собрания и наконец вошла в программу «12 шагов» для людей с этой зависимостью.

Как выглядит любовная зависимость?

Этот вопрос я задала своему спонсору, или впередиидущей, — то есть человеку, уже прошедшему 12 шагов и теперь помогающему двигаться по этому пути другим зависимым.

Любови 52 года. В детстве она подвергалась физическому насилию со стороны отчима, а после мать отдала ее в школу-интернат. Со своим будущим мужем Любовь познакомилась, когда им обоим было по 13 лет, а в 18 они поженились.

«У него родители алкоголики. Я из интерната, чего стеснялась, и дисфункциональной семьи. Да, моя мама не была алкоголичкой, она просто нарциссическая личность, которая всех ненавидела. Мама никогда не была рада мальчикам, постоянно мне говорила, что „они все козлы“. Мы с мужем сошлись на почве нашей дисфункциональности. При этом мы выравнивали друг друга, помогали друг другу. Он из троих детей оказался самым успешным, и я — та девочка, на которую не делали ставки, — сделала маму немного счастливее, родив двух детей».

По словам Любови, с мужем они жили хорошо, но он выпивал и спустя 23 года брака умер от некроза. Любовь переехала в другой город, где начала жизнь с чистого листа. Через три года она встретила на сайте знакомств свой объект зависимости (ОЗ) — так любовнозависимые называют людей, на которых зациклены.

Всех любовнозависимых объединяет одно: их поведение рядом с объектом зависимости становится нездоровым — они бессильны перед своими искаженными мыслями. В случае Любови ОЗ стал алкоголик, который применял по отношению к ней все виды абьюза. За год отношений с ним, по словам Любови, она из энергичной, позитивной и харизматичной личности превратилась в унылого человека с низкой самооценкой, который никогда не улыбается.

«Чаще всего ОЗ использовал газлайтинг, то есть систематически убеждал меня, что мои чувства и видение ситуации ошибочны. Например, что со мной и моими детьми что-то не так — хотя у меня замечательная семья. Я действительно начала чувствовать себя „какой-то не такой“, стыдилась своих детей.

Когда у него начинался „сухой запой“ — тремор, дрожь, головная боль, учащенное сердцебиение, возникающие у алкоголиков при отказе от употребления, — он кричал, что это я виновата в его плохом самочувствии. Затем приходил в себя, падал на колени и просил прощения, но после все повторялось по кругу. В результате я ушла, но стало еще хуже».

По словам Любови, со временем она осознала, что ее отношения с ОЗ — настоящая аддикция. Однако самым ужасным открытием стало осознание, что оставаться в добровольном рабстве и погружать себя в мысли об ОЗ — ее собственный выбор.

«Я не понимала, что меня проверяют на дозволенность: позволила — значит, можно идти дальше, и ставки все время росли, как в казино. Нет моей вины в том, что я болею, но я виновата в том, что оставалась в этой ситуации и вовремя не позаботилась о себе. Меня трясло, а я сама постоянно о нем думала и раскачивала себя, — объясняет Любовь. — Сначала я люто превозносила ОЗ как моего бога, а потом так же люто начала его демонизировать. Всеми мыслями я утекала в эти отношения и продолжала существовать с тем, кто меня уничтожал. Человек, которого я видела в зеркале тогда, мне очень не нравился: я перестала улыбаться, у меня пропал аппетит, я ничего не могла делать для себя. Любовная зависимость — панический страх потери любви, который ощущается как морально, так и физически».

Через две недели после расставания у Любови начался своего рода «абстинентный синдром». Это состояние она описывает так: «Казалось, что душа разрывается на части, а все чувства словно заморозились. При этом у меня болело все тело, не работала голова. Я курила так много, что сожгла полость рта и не могла есть. На работе начались панические атаки, правда, в тот момент я еще не знала, что это такое: просто шла в туалет и по 15−20 минут пыталась восстановить дыхание, кричала: „Боже, спаси меня, я не понимаю, что со мной“. Мне казалось, что мое адище — хуже некуда, но на самом деле у каждого ЛЗ свой ад, который никому и не снился. Я нашла терапевтические группы и, как только услышала людей с похожей ситуацией, поняла, что надо выздоравливать. И никто мне не поможет так, как тот человек, которого я вижу в зеркале».

Признаки любовной зависимости

«Для меня ЛЗ — это одно из проявлений моего эгоцентризма, желание обладать и страх потерять. Симптомы моей болезни: я не могу остановиться [в стремлении к ОЗ и мыслях о нем] и не могу самостоятельно отказаться от отношений с объектом зависимости», — рассказывает Василий. Ему 45 лет, за плечами — четыре официальных брака и романтические отношения с другими женщинами.

«Я думал, что любил каждую из них, и страдал при разрыве с каждой. Мне требовалось постоянное внимание и присутствие человека рядом независимо от объективных обстоятельств. И когда я не получал этого, начинались настоящие физические и психологические страдания. В моей голове постоянно шел диалог с Ней, не считая времени, когда я спал, хотя и во снах он иногда продолжался. Постоянное построение планов на „наше счастливое будущее“ (без учета реальности), постоянное ожидание встречи, сообщения, выхода в сеть. Все это или отсутствие этого разрушало меня, мое здоровье и мою жизнь. И ничто не могло мне помочь».

Так продолжалось 30 лет. У Василия случались «запои» и «похмелья». Как с другими аддикциями, сначала ему было весело, отношения спасали от проблем и рутины. Но постепенно жизнь пошла под откос: за четыре года он сменил три работы, и на каждой следующей срок пребывания был меньше, чем на предыдущей. Финансовые потери потянули за собой снижение уровня жизни и сложности со здоровьем.

«И тут я понял, что что-то идет не так, — вспоминает Василий. — Это было примерно год назад и удивительным образом совпало с периодами неимоверных страданий, когда я не мог встретиться с человеком, которого, как мне тогда казалось, я очень сильно любил».

Проявления любовной зависимости на сленге ЛЗ называются больнухой. В сообществе ЛЗ выделяют основные ее формы:

• Маниакальная одержимость партнером на протяжении длительного времени и его идеализация, даже если отношения с ним завершены или вовсе не начинались. ЛЗ пытается во что бы то ни стало добиться любви не отвечающего взаимностью или не определившегося в своих чувствах человека и не может выйти из отравляющих отношений, так как разрыв ощущается как окончание жизни.

• «Угодничество» — готовность идти на любые жертвы ради отношений. Впередиидущая Любовь называет это «проявлением чудес никому не нужной привязанности». Хороший пример — моя история с похудением до 49 килограммов, чтобы доказать свою любовь ОЗ.

• «Липучесть» — стремление постоянно быть рядом с партнером и высокий уровень тревоги в случаях, когда это невозможно. Следствием может стать гиперконтроль любимого человека. Пример такого поведения недавно оказался в новостях: 18-летняя китаянка за один день позвонила своему бойфренду более 100 раз. Он не брал трубку и в итоге вызвал полицию. Правоохранители увидели, что в истерике женщина разбросала и разломала вещи в своем доме, также она угрожала спрыгнуть с балкона.

Казалось бы, все просто: если человек начинает вести себя в отношениях импульсивно и неадекватно, то у него ЛЗ. Но ведь многие люди совершают сумасшедшие и романтичные поступки, когда влюбляются, а их избранникам это нравится. Так где же проходит грань между любовным психозом и здоровой привязанностью? Однозначного ответа здесь нет.

В литературе и искусстве психологические отклонения — страдания и смерть во имя возлюбленного или невозможность жить без объекта зависимости — часто возводят в ранг нормы. То есть происходит подмена понятий, и настоящая любовь начинает ассоциироваться не со счастьем, а со страданиями. В результате многие люди остаются в разрушительных нездоровых отношениях, ошибочно считая, что любовь бывает только такой.

В сообществе ЛЗ есть другая крайность: многие любовнозависимые, проходящие терапию, по умолчанию считают чувство влюбленности больнухой. Солидарен с ними и ряд ученых, которые отмечают, что на ранней стадии отношений все мужчины и женщины ведут себя как наркозависимые. Например, желание позвонить бывшему или бывшей после случайно услышанной «вашей» песни по радио, типично для наркозависимого, который так же «ностальгирует» по дозе, оказываясь в напоминающих о ней обстоятельствах.

И все же не все люди демонстрируют подобное поведение после разрыва отношений, так же как не все люди, употребляющие психоактивные вещества, испытывают зависимость и синдром отмены.

По словам Любови, есть несколько важных маркеров. Первый — сила чувств к другому человеку не становится причиной потери своего «я»: «Когда ты, общаясь с человеком, остаешься самим собой — то это про здоровье. Но когда ты чувствуешь, что рядом с ним твое состояние и мировоззрение моментально меняются, — все, сразу „стоп“, это уже нездоровая часть». Другими словами, если человек ради отношений начинает отказываться от своих хобби, увлечений, общения с друзьями и работы, то велика вероятность, что у него есть симптомы любовной болезни.

Второй важный признак — человек без ЛЗ, как бы это ни было трудно, выходит из неподходящих по тем или иным причинам отношений.

Некоторые исследователи темы ЛЗ предлагают еще более простую формулу: если чувства человека взаимны, отношения приносят больше удовольствия, чем негатива, не мешают выполнять обычные задачи повседневной жизни и не наносят вреда ни одному из партнеров, то такую форму романтической любви можно считать здоровой.

Причины любовной зависимости

Ксении 34 года, когда ей было восемь, ее отец начал пить и срываться на жену и ребенка. Нездоровая атмосфера в семье привела к тому, что у Ксении сформировалась контрзависимость — механизм избегания, то есть отказ от привязанностей.

Ксения рассказывает: «Летом бабушка расспрашивала, не пьет ли отец, причитала и просила поговорить с ним. Мать высказывала мне, какой он мерзкий человек, что не может себя контролировать. Все женщины в моей семье выражали эмоции ярко и обильно. При этом я видела, что они ничего не могут сделать в сложившейся ситуации. Так во мне созрело отвращение к женщинам. Я смотрела вокруг, и мне казалось, что они все страдают, причем страдают очень громко. У меня включился защитный механизм — презрение к такому стилю жизни. Я считала, что женщина должна быть яркой, сильной, независимой. Это мужчины должны судачить на кухне о новых выходках жены, но никак не наоборот».

В результате Ксения с головой ушла в учебу и спорт. Казалось бы, такой подход должен защитить от ЛЗ. Однако на деле полный отказ от отношений является другим полюсом проявления любовной зависимости, который снимает видимые симптомы, но не помогает найти причину проблемы и решить ее.

Так, несмотря на контрзависимость, Ксения со временем начала вступать в отношения. ЛЗ в ее случае — потеря личности, воли, ценностей и убеждений в отношениях — прогрессировала постепенно и достигла своего апогея, когда она начала жить с одним из своих партнеров.

«Мою шаткую структуру, иллюзию силы разрушили отношения, которые сейчас называются абьюзивными. Сначала был „медовый месяц“, когда партнер соглашался на все мои задумки: спонтанные путешествия, встречи с моими друзьями, посещение культурных событий и мастер-классов».

Со временем у партнера Ксении стало появляться все больше претензий к ее стилю жизни, и их количество стремительно росло. Начались скандалы: «Я сама не заметила, как начала расшатываться и уступать. Радости общения становилось все меньше, а вот мыслей, что я сделала не так, — все больше. Я не знала, что вызовет новую бурю.

Внутренние диалоги с партнером все больше захватывали мои мысли. В жизни я каждый раз сопротивлялась ему, приводила логические доводы в свою защиту, но всегда проигрывала. Почему? Потому что где-то глубоко во мне под всей это маской силы сидело убеждение, что со мной правда что-то не так. Я будто начала потухать.

Периодически я сбегала к родителям, но все равно возвращалась. Я не понимала, что таким образом доказываю партнеру свою несостоятельность и воюю с ветряной мельницей, с образами из детства, когда взрослые боролись между собой, а меня не замечали. Меня влечет идея взять реванш, получить любовь и признание».

Несмотря на то, что Ксении хватило сил выйти из не подходящих ей отношений, переживание полученной травмы продолжалось еще два года: «Я была тотально сломлена. Не смогла ходить на работу, поэтому уволилась. Сначала пыталась появляться на дружеских встречах, смеяться и делать вид, что все в порядке, но не было сил держать маску.

Я быстро уставала, поэтому замкнулась в себе, потеряла все оставшиеся социальные связи. Я много спала, у меня не было сил, потому что все они уходили на борьбу с собой. Мне было очень стыдно, что я — такая сильная и яркая личность — потерпела крах из-за каких-то отношений».

Ксения пыталась построить новые отношения, но как только ей казалось, что партнер от нее отдаляется, она выходила из них. Разрывы повергали ее в еще больший страх, и она заметила чередование циклов «отношения — депрессия — изоляция». После каждого цикла она собирала свою личность по кускам. Во время одного из них она пришла в программу по борьбе с зависимостями.

Важно отметить, что далеко не все, кто столкнулся с любовной болезнью, идут именно в группы для ЛЗ: программы по борьбе с зависимостями имеют схожие ценности и инструменты. Кому-то групповой формат не подходит вовсе, и они предпочитают индивидуальную работу с впередиидущими или спонсорами.

Ксения выбрала 12-шаговую программу для взрослых детей алкоголиков (ВДА), где смогла разобраться в причинах своих проблем с привязанностью:

«В ВДА есть тезис: у нас детские реакции на взрослые ситуации. Моя жизнь была наполнена борьбой ребенка, отвернувшегося от родителей и пытавшегося стать самостоятельным; ребенка, ощущавшего невыносимое одиночество и всеми силами старающегося заслужить любовь окружающих. Поэтому я жила на пределе возможностей и была слепа к тому, что меня окружает.

Как алкоголик толерантен к алкоголю, так и взрослый ребенок из дисфункциональной семьи толерантен к насилию и пренебрежению. Я привыкла доказывать маме, занятой проблемами отца, что я чего-то стою. Поэтому я не замечала токсичности в партнерских отношениях и вступала в борьбу за них».

Под дисфункциональными имеются в виду любые неблагополучные семьи, где на регулярной основе происходят конфликты, в результате которых прямо или косвенно страдает ребенок. Жизнь в таких семьях наполнена либо хаосом и непредсказуемостью, либо наоборот — очень жесткими правилами.

Как Ксении объяснил спонсор, ребенок в таких семьях воспринимается родителями не как живой человек, а как объект. Его эмоции не учитываются: никто не спрашивает, что он чувствует в связи с травмирующими поступками родителей, например, страшно ли ему. При этом требования к ребенку предъявляются как к полноценному взрослому: он должен учиться и выполнять обязанности по дому или, например, заботиться о младших детях.

У родителей в этой ситуации есть связь друг с другом, пусть и больная, а ребенок остается на обочине и привыкает к тому, что он должен делать все, взамен не получая ничего. В результате он вырастает в человека с постоянным ощущением покинутости и внутренней пустоты и стремится любой ценой доказать, что достоин любви.

Впередиидущая Любовь корни своей болезни видит в том, что в детстве у нее не было безопасной привязанности: она не научилась принимать и любить себя такой, какая она есть. При этом у нее не сформировалось понимание того, какими должны быть здоровые отношения: «Я росла и воспитывалась на романах, сказках, не имеющих ничего общего с реальной жизнью; меня учили на расстоянии любить Родину и маму просто за то, что они есть.

Еще в классе пятом-шестом я очень захотела иметь детей — и девочку, и мальчика, чтобы о ком-то позаботиться. Важно отметить: не о себе, а именно о других. Желание стать матерью — это иногда от чувства одиночества, а я чувствовала себя очень одинокой. И у меня не было ни родителей, ни бабушек-дедушек, кто сказал бы мне „сначала позаботься о себе, а потом думай о детях“. А мне самой такая мысль не приходила в голову».

Что делать, если вы обнаружили у себя симптомы ЛЗ?

Прежде всего понять — вы не одни. С этой проблемой сталкиваются многие люди, о чем говорит наличие онлайн- и офлайн-групп по работе с ЛЗ и в России, и в мире. Следующий важный момент — осознать, что это болезнь, но с ней можно и нужно работать. «Мой первый шаг был — остановиться и осознать бессилие перед ЛЗ. Окружающие говорили: „Ой, да что ты, не можешь выйти [из отношений]?“ Нет, не можешь! Сначала нужно направить внимание на себя и позаботиться о себе», — объясняет впередиидущая Любовь.

Второй шаг, если вы находитесь в отравляющих вашу жизнь отношениях, — их необходимо прекратить. Говоря на сленге ЛЗ, «взять неконтакт». «Невозможно перестать пить, прибухивая, — подчеркивает Любовь. — Как мы говорим в терапевтических группах, никаких контактов с человеком, отношения с которым тебя убивают, он или она должен быть внесен в черный список. Ко мне эмоциональная трезвость пришла тогда, когда я отправила ОЗ в блок во всех мессенджерах и соцсетях и прекратила с ним какое-либо общение».

Далее важно научиться заботиться о своем внутреннем ребенке. Важная проблема сформированной в детстве внутренней пустоты — вместо того, чтобы самостоятельно позаботиться о себе и разобраться, что сейчас с ними происходит, люди с нарушенными механизмами привязанности пытаются переложить эту функцию на других. И в этом механизме кроются корни болезненной зависимости. Поэтому вам предстоит самостоятельно научиться любить себя, находить опору внутри себя и в конце концов понять, а что делает счастливым именно вас.

«Например, сейчас я понимаю, что у меня есть свои занятия, которые приносят мне удовольствие. Я знаю, что хочет мой внутренний ребенок, — это дает мне устойчивость, и мне уже не так нужно эмоциональное возбуждение [которое давала ЛЗ], — делится своим опытом Ксения. — Я рассматривала свое детство и все ситуации с покинутостью, чтобы признать свои раны, вывести их на осознанный уровень. Мне пришлось пересмотреть всю свою семейную историю, чтобы наконец снять все маски и ложные убеждения. В программе я стремлюсь обрести целостность, видеть триггеры и справляться с ними, учусь быть честной и проживать свои чувства, не идти на поводу у компульсивного поведения, а делать новый, здоровый выбор. Я наконец-то лучше вижу себя реальную, у меня появилось право сказать себе: „Я боюсь, я устала, я не знаю“. Учусь быть бережной к себе и выходить из ситуаций и взаимодействий, в которых запускается борьба».

Любовь дополняет: «Я прописала свои границы: не только то, как со мной можно или нельзя поступать, но и что запускает больнуху. У каждого свои триггеры: для кого-то это прослушивание определенной музыки, просмотр романтических фильмов, для кого-то посещение определенных мест. Я использовала все инструменты, о которых слышала. Например, мне помогло применение аффирмаций. Если раньше я говорила „Ой, какая я больная, что же моя голова больная делает“, то потом начала говорить: „Я ценна и достойна любви уже по факту рождения, я родилась и я есть“. Благодаря медитациям у меня получается расслабиться и освободить голову от ненужных мыслей».

Хороший инструмент исцеления — прочтение профильной литературы. Например, «Искусство любить» Эриха Фромма, «Женщины, которые любят слишком сильно» Робин Норвуд (несмотря на название, книга подходит и мужчинам), «Страдаю, но остаюсь» Полины Гавердовской. Также можно найти профильные терапевтические группы.

Главное помнить, что выход есть и люди с ЛЗ тоже могут построить здоровые и счастливые отношения.

Я двигалась следующим образом: взяла неконтакт и начала посещать офлайн-собрания, где делилась своей болью с другими участниками, — меня очень укрепляла мысль, что я не одна столкнулась с таким недугом и все мои переживания и ситуации уже случались с кем-то еще. Также я ходила на индивидуальную психотерапию и училась понимать, что мне подходит, а что нет: оказалось, что я даже не знаю, какой вкус йогурта предпочитаю и люблю ли этот продукт вообще. Через месяц неконтакта началось мое движение по 12-шаговой программе в онлайн-группе. Я прохожу ее до сих пор.

Еще через пару месяцев я начала ходить на первые свидания и поняла, что для меня программа работает: теперь могу быстро определить, подходит мне человек или нет. Раньше я давала шанс людям в том числе в ситуациях, когда этого точно не нужно было делать. Например, для меня плохой знак — это «бабочки в животе». Раньше, когда я не слышала свое тело, то думала, что так ощущаю влюбленность, а на самом деле это была тревога.

Сейчас впервые за долгое время я состою в отношениях со стабильным и заботливым мужчиной, с которым внезапно оказалось интересно и хорошо без каких-либо эмоциональных качелей. Когда я вижу этого человека, то ощущаю тепло в теле и спокойствие, у меня почти никогда не бывает «мозговой жвачки».

Не скажу, что мне все дается легко, но есть вещи, которыми я горжусь. Во-первых, я научилась видеть свою больнуху и работать с ней. Во-вторых, мне нравится мое здравомыслие и внутреннее спокойствие. Я сознательно отказываюсь участвовать в дофаминовых гонках и учусь получать удовольствие от максимально прозрачных и понятных отношений. И главное, наконец-то пришло осознание: что бы ни случилось, всегда есть человек, который меня любит и заботится обо мне, — это я сама.