В 2019 году в Беларуси не должны были проходить никакие выборы: парламентские состоялись за три года до этого, в 2016-м, и снова должны были пройти лишь через год — в 2020-м, как и президентские. Однако случилась сенсация: Александр Лукашенко объявил о досрочных выборах в Палату представителей. Зачем он это сделал, была ли нарушена Конституция, каковы оказались результаты и какое значение имела та кампания перед надвигающейся бурей 2020 года — вспоминаем.
За долгие годы своего правления Лукашенко и его сторонники в парламенте выиграли все выборы — во всяком случае, об этом каждый раз заявлял полностью подконтрольный политику Центризбирком. В реальности (если исключать первые президентские выборы 1994 года) результаты всегда фальсифицировались, прогосударственные СМИ лгали, а на независимых кандидатов оказывалось давление. Чтобы не дать об этом забыть, мы рассказываем о каждой избирательной кампании эпохи Лукашенко в проекте «Без выбора».
Отказ от либерализации и ставка на стерильный парламент
Предыдущие парламентские выборы состоялись в 2016-м. Тогда в Палату представителей неожиданно попали две кандидатки из лагеря противников Лукашенко — Елена Анисим и Анна Канопацкая. Правда, чтобы включить их в парламент, власти (как минимум в случае одной из них) сфальсифицировали выборы. Это в числе прочего привело к некоторому улучшению отношений с Западом — де-факто Палата представителей была признана другими европейскими парламентами. Да и в обществе, как многим казалось, наступила политическая «оттепель» и возврата к закручиванию гаек не будет (в 2020-м станет ясно, что это было ошибкой).
Три года в парламенте Анисим и Канопацкая как могли продвигали общественные инициативы (например, Анисим предлагала ввести мораторий на применение смертной казни), голосовали против спорных законопроектов и — возможно, это стало одним из главных плюсов присутствия их в Овальном зале — показывали эти проекты общественности до принятия парламентом, рассказывали о зарплатах депутатов и о том, что вообще происходит на заседаниях.
При этом Анисим и Канопацкая не переходили определенную черту и никогда лично не критиковали Лукашенко. Но в 2019-м тот стал готовиться к будущим президентским выборам и постепенно отходить от либерализации второй половины 2010-х. Оппозиционерки, набирающие медийный вес и становящиеся известными, ему были не нужны. Парламент с такими людьми в преддверии проведения президентских выборов с их неизбежными фальсификациями казался ему опасным. А потому в Палате представителей следующего созыва решили обойтись без них.
Аналитик Юрий Дракохруст называл и другие причины, почему новый парламент — с точки зрения Лукашенко — должен был быть политически стерильным: в том году Москва вела наступление на экономический суверенитет Беларуси, принуждая ее к еще большей интеграции. Лукашенко на избирательном участке повторил, что не отказался от планов изменения Конституции (тогда в обществе обсуждалась вероятность транзита власти). «Эти три вызова побуждали власть в формировании нового парламента ничего не оставлять на самотек. Не нужно инициативных депутатов, которые предлагают некие законопроекты, задают вопросы, создают легитимный шум. А вдруг их кто-то послушает, а вдруг их речи станут катализатором неких неожиданных поворотов?» — отмечал Дракохруст.
Эти же факторы также объясняют, почему Лукашенко решил не ждать и в начале августа 2019 года объявил, что выборы в Палату представителей пройдут 7 ноября. Таким образом, как считают правозащитники, были нарушены статьи 93 и 94 Конституции: парламент должен был отработать четыре года, но фактически распускался без всяких оснований годом ранее. Переизбрать его в 2019-м можно было, только объявив досрочные выборы, для чего должен был быть соблюден ряд обстоятельств (вотумы недоверия парламенту или правительству). Однако выборы объявлялись самые обычные, просто раньше на год — и это было антиконституционно.
Новая кампания началась показательно: Анисим и Канопацкую не зарегистрировали в качестве кандидатов. Такая же судьба ждала и ряд других представителей альтернативы: лидера движения «За Свободу» Юрия Губаревича, главу ассоциации инвалидов-колясочников Евгения Шевко, журналистку Ирину Халип.
Власти придирались к несущественным мелочам. Например, в подписных листах за Анисим некоторые граждане не указали возле своего места жительства Столбцовский район, написав лишь только деревню в этом районе или свою улицу и дом, на некоторых листах дату поставил сборщик подписей, а не сам подписант.
Как объяснял глава Беларусского Хельсинкского комитета Олег Гулак, «в целом окружные комиссии используют давно обкатанную схему. Дело в том, что есть две ключевые проблемы. Во-первых, широкое, меняющееся от выборов к выборам толкование, что такое недостоверные подписи. Раньше, например, недостоверными признавали подписи, в которых год был указан не полностью, то есть человек, подписывающийся за кандидата, писал: „07.10.16“, а не „07.10.2016“. В судах говорили, что это нарушение инструкции по делопроизводству, дата должна писаться полностью. То есть нет никаких сомнений в том, что человек поставил подпись в этот день, но через такие формальные „рогатки“ подпись признается недействительной. И таких нюансов можно придумывать миллион, когда нужно „срезать“ кандидата».
Встречи с нулевой аудиторией и привычное формирование ЦИК
На отказе от регистрации ряда кандидатов дело не закончилось. Власти стремились максимально выхолостить электоральную кампанию. Например, 16 сентября 2019 года в Минске возле ГУМа прошел пикет памяти политика Виктора Гончара и предпринимателя Анатолия Красовского, похищенных «эскадронами смерти» в 1999-м. Мероприятие было организовано в рамках сбора подписей за выдвижение главы Объединенной гражданской партии (ОГП) Николая Козлова кандидатом в депутаты. За это окружная комиссия вынесла Козлову предупреждение: там сочли баннер «20 лет — мы помним» агитационным материалом. «Они считают, что, кроме биографии и фото выдвиженца в кандидаты, мы ничего не можем больше показать, — говорил Козлов. — Это выхолащивание кампании, попытка сделать ее безликой, неинтересной и никому не нужной. Это абсурд, потому что человек, который ставит подпись, должен понимать, за кого ее ставит».
Обращение кандидата в депутаты Владимира Непомнящего не пустили в эфир ТВ. «Главная моя „вина“ в том, что первым пунктом моей программы в парламенте будет импичмент Лукашенко», — объяснял он. В своем обращении он также предложил сократить охрану президента до двух человек, а депутатам снизить зарплату до отметки минимальной по стране. Снятие с эфира записанных сообщений оказалось не единственным.
Кроме того, государственная газета «Вечерний Минск», которая была обязана печатать программы всех столичных кандидатов, не напечатала программу того же Николая Козлова. В ее тексте кандидат не только описал свою биографию (раньше был милиционером и на выборах 2008 года поймал членов участковой комиссии на вбросе бюллетеней), но и выступил против «фальсификации выборов, узурпации власти и коррупции», отстаивал сменяемость власти и честные выборы, проведение системных реформ и европейский путь развития страны. Выступить со своей программой Козлову не дали не только в газете — такого права его лишили и на телевидении (обращение было записано, но не выпущено в эфир).
Таким образом, все острые моменты, способные привлечь интерес избирателей и сформулировать важные общественные проблемы, искусственно удалялись из общественного пространства. Веры в то, что парламент что-то может изменить, также не было. В варианте Конституции, который Лукашенко «продавил» через референдум 1996 года, появилось следующее положение: «Законопроекты, следствием принятия которых может быть сокращение государственных средств, создание или увеличение расходов, могут вноситься в Палату представителей лишь с согласия Президента либо по его поручению — Правительства». Под эту формулировку можно было подогнать любой документ, да и сложно представить себе проект закона, по которому можно однозначно сказать заранее, что он не потребует корректировок по государственным расходам. Это стало одной из причин, почему с тех пор законодательная инициатива даже немногочисленных оппозиционных депутатов была практически сведена к нулю.
Неудивительно, что интерес общества к выборам был минимален. Во время кампании в Facebook появились практически идентичные фотографии с избирательных собраний двух кандидатов в депутаты — оппозиционера, лидера социал-демократов Игоря Борисова и провластного кандидата, дипломата Андрея Савиных. На обоих фото — одинокий кандидат и пустой зал.
Отсутствию интереса всячески содействовали и власти. Международные наблюдатели провели мониторинг СМИ. Хотя выборы были не президентскими, а парламентскими, акцент был сделан на деятельности Александра Лукашенко. Общенациональные и региональные телеканалы, охваченные мониторингом, посвятили ему, соответственно, 75 и 68 процентов своего новостного освещения (нейтрального или позитивного по своему тону). Еще 8 и 11 процентов времени освещения в вечерних региональных новостях посвятили местным органам власти и правительству. Времени на кандидатов не оставалось.
Также власти привычным образом подготовились к «подсчету» голосов. В 110 окружных избирательных комиссий, где было несколько сотен членов, включили лишь 31 представителя оппозиционных партий, в территориальные избирательные комиссии — трех. Например, движение «За Свободу» выдвигало 117 представителей во все окружные и территориальные комиссии, но получило только четыре места в окружных. Общественное объединение «Говори правду» выдвигало 36 человек, но ни один из них не был включен в состав комиссий. В основном же в комиссии брали представителей провластных партий и организаций.
Фальсификации и зафиксированный на видео вброс бюллютеней
В 2019 году масштаб досрочного голосования оказался больше, чем когда-либо ранее. Официальная явка избирателей на него составила 35,77%, что было самым высоким результатом на парламентских выборах последних лет. Однако 30% независимых наблюдателей от инициативы «Правозащитники за свободные выборы» зафиксировали факты принуждения избирателей к участию в досрочном голосовании (для сравнения, в 2016-м об этом свидетельствовали 18% наблюдателей).
Представители этой инициативы следили за «досрочкой» на 94 участках по всей стране. На 32 участках они подсчитывали каждого пришедшего голосовать досрочно. В конце этого этапа на всех 32 участках цифры в протоколах комиссий оказались намного выше, чем насчитали наблюдатели. Иногда явка на бумаге была завышена в два, три, пять и даже одиннадцать раз. Обычно такая манипуляция с явкой используется для того, чтобы созданный массив «голосов» отдать нужному кандидату — либо путем вброса бюллетеней (что несложно сделать ночью, когда наблюдатели не следят за урной на участке), либо просто аккуратно подбив цифры при итоговом подсчете.
С беларусскими независимыми наблюдателями были солидарны и их коллеги из миссии ОБСЕ, которые сочли данные ЦИК о явке серьезно завышенными. Международные наблюдатели отмечали, что урны для голосования не были опечатаны в соответствии с установленными процедурами в 5% случаев. Когда урны для голосования оставались без присмотра, их можно было легко заменить. Прорези в урнах опечатывались на время перерывов и на ночь только с использованием листа бумаги с подписью. При этом урны не помещались в сейф или металлический шкаф практически на половине избирательных участков, на которых осуществлялось наблюдение. Причина была банальна: размеры шкафов и урн были несовместимы.
Один из самых известных эпизодов той кампании связан с попыткой вброса бюллетеней. 13 ноября ее снял на видео наблюдатель на участке в Бресте Юрий Вощенчук. Просунуть в щель стопку бумаг собиралась педагог-психолог местного детского сада Анастасия Куличкова — ее начальница Татьяна Мосина как раз возглавляла избирательную комиссию на том участке.
Уже на следующий день глава ЦИК Лидия Ермошина заявила, что мужчину нужно лишить аккредитации. «Он совершил злостное нарушение закона — и гражданского, и избирательного. Во-первых, никого нельзя снимать — ни девушек, ни юношей — без их согласия. Снимать на избирательном участке можно только с согласия председателя участковой комиссии. Нельзя вертеться около ящика для голосования. И тем более нельзя требовать что-либо у граждан. Он что, участковый оперуполномоченный, чтобы ему демонстрировали, что у них находится в руках?» — сказала она. Так и произошло — еще через день Вощенчука лишили права наблюдать за выборами, обвинив в том, что он «мешает избирательному процессу», «подходит к урнам», «плохо общается с членами комиссии».
На резонансный инцидент, о котором рассказывали независимые СМИ, отреагировал и Александр Лукашенко — он решил оскорбить наблюдателя. «Если какой-то, извините меня, му*ак или придурок начинает бросаться на избирателей, [нужно] чтобы ему вставили мозги так, чтобы ему больше не хотелось. Вы знаете, как это умеют милиционеры делать», — заявил он.
Многочисленные нарушения фиксировались и в основной день голосования. Подсчет голосов получил от ОБСЕ негативную оценку в 31% случаев. Прозрачность подсчета голосов была ограниченной на 36% избирательных участков, поскольку наблюдателей не подпустили к столам, где шел подсчет голосов и составлялся официальный протокол, оставив стоять вдалеке. Международные наблюдатели отметили признаки вброса бюллетеней в стационарный ящик для голосования (13 случаев, или 8% наблюдений) и фальсификацию результатов (12 случаев), включая случаи, когда голоса кандидата с выигрышным большинством преднамеренно заменялись голосами другого кандидата. Наблюдатели сделали вывод, что процесс не соответствовал международным стандартам демократических выборов.
Предсказуемые результаты и спокойствие перед бурей
ЦИК объявил, что выборы состоялись во всех 110 округах, явка составила 77,22%. Ни один представитель оппозиции в парламент не прошел.
Среди новых депутатов оказалось немало известных госслужащих или провластных активистов. Экс-министр Лилия Ананич, начальник Генерального штаба Вооруженных сил — первый замминистра обороны Олег Белоконев, экс-посол Беларуси в Турции Андрей Савиных, глава «Белой Руси» Геннадий Давыдько, замглавы Администрации Лукашенко Валерий Мицкевич, провластный историк Игорь Марзалюк, глава минской ячейки БРСМ Сергей Клишевич, телеведущий Тенгиз Думбадзе, дипломат и мисс Беларусь — 2018 Мария Василевич, председатель Либерально-демократической партии Олег Гайдукевич.
В новый парламент попал один представитель от Беларусской аграрной партии, два — от Беларусской патриотической, один — от ЛДП (речь об Олеге Гайдукевиче), шесть — от Республиканской партии труда и справедливости и 11 человек — от Коммунистической партии Беларуси. Но все это были провластные кандидаты, чье наличие в Овальном зале никак не повлияло на политику.
План Лукашенко сработал: этот парламент столкнулся с вызовом 2020 года — фальсификацией выборов и насилием силовиков — и не сделал ничего, чтобы ему противостоять. Однако победа оказалась пирровой. Как вы помните, выше мы рассказывали, что в 2019-м на встречу с кандидатами не приходил никто из избирателей. Однако эта внешняя апатия оказалась обманчивой.
Так, лакмусовой бумажкой оказался фильм NEXTA «Лукашенко. Уголовные материалы»: он вышел 25 октября 2019-го и за первые четыре дня набрал 1 млн просмотров. Спустя всего три недели, сразу после выборов, просмотров было уже около 1,8 млн.
«То есть не всем все равно. Пока на уровне восприятия, отношения. Пока не на уровне политического действия, что показала и [предвыборная] акция, которая прошла по призыву NEXTA в Минске 8 ноября (на нее собрались сотни людей. — Прим. ред.). Но два миллиона просмотров — это показатель того, что спокойствие — внешнее. Отсюда и беспрецедентная кампания давления на наблюдателей на выборах. Раньше Александр Лукашенко наблюдателям не грозил карами, а Ермошина не призывала покарать наблюдателя, который зафиксировал нарушения», — отмечал аналитик Юрий Дракохруст.
Еще одна показательная история — в Могилеве неизвестные узнали домашний адрес председателя участковой избирательной комиссии № 32 Марины Зуборенко и еще до выборов расклеили листовки на каждом из подъездов многоэтажки. В них было написано, что на участке уже выбрали депутата и все благодаря председателю. Там же был напечатан домашний адрес и требование призвать женщину к ответственности. Такие явления станут повсеместными в следующем году.
Не прошло и месяца после парламентских выборов, как в Минске начались протесты. В ту осень активно шло «углубление интеграции» между Беларусью и Россией, согласовывались дорожные карты. 7 декабря Лукашенко встретился с Путиным в Сочи, назавтра ожидалось подписание соглашения об углубленной интеграции. В тот же день беларусы вышли в Минске на протест против нее. Угроза потери независимости широко обсуждалась в обществе. Акция повторилась 8 декабря, и соглашение подписано не было (его забросили, а все дорожные карты интеграции Беларусь и Россия подписали лишь в ноябре 2021 года — на пике репрессий и незадолго до вторжения в Украину).
20 и 21 декабря 2019-го, когда в Санкт-Петербурге возобновились переговоры, в Минске опять прошли митинги, а последняя акция была 29 декабря. Эти протесты не были слишком массовыми (участвовали сотни человек), но точно стали очень заметными. И напомнили беларусам о том, что за свое можно бороться.
Так закончилась апатия, которая, казалось, царила в беларусском обществе. То, что все это произошло осенью 2019-го, свидетельствует, что возмущение накапливалось уже тогда.
2020 год ждал нас всех впереди.
Читайте также
