Издание «Флагшток» недавно рассказало историю 70-летней пенсионерки из Жлобина Евы Пискун. Весной 2023 года из-за жалобы на руководство РОВД она попала в изолятор временного содержания, где к ней относились как к политической заключенной. Пожилой женщине не выдали матрас, ее водили в наручниках и скручивали «ласточкой» лицом в пол. Эта новость могла бы показаться рядовой в реалиях нынешней Беларуси, если бы не одно «но»: жлобинчанка рассказывала сокамерницам, что очень любит Александра Лукашенко, и одновременно сокрушалась, почему, несмотря на это, оказалась в ИВС. Похоже, что часть граждан действительно считает, что любовь или лояльность к диктатору может служить им своеобразной индульгенцией, защищающей от попадания в жернова репрессивной машины. А так ли это на самом деле?
Почему сторонники властей думают, что не могут попасть под репрессии
Как выяснил «Флагшток», Ева Пискун попала в ИВС после того, как опубликовала на страничке в соцсети видео, в котором жестко критиковала руководителя Жлобинского РОВД Геннадия Мельника. По словам женщины, при молчаливом согласии этого милиционера его подчиненные составляли фиктивные административные протоколы. В своих видео пенсионерка пришла к распространенному выводу «царь хороший — бояре плохие» («Лукашенко работает отдельно, а все остальные службы работают отдельно. [Вот] почему такой бардак в стране тотальный»). Чтобы изменить ситуацию, Ева Пискун предложила провести в районном РОВД кадровые чистки.
«Бабушка рассказывала: „Я же очень сильно люблю Лукашенко. Я принимала все поправки, которые были. Как так меня могли посадить до суда?“ Несмотря на свою любовь к Лукашенко, она, как и я, спала без матраса. Не было положено ничего. Свет в камере из-за нас двоих не выключали. Водили в наручниках и скручивали „ласточкой“ лицом в пол. Меня и бабушку», — рассказывала одна из бывших сокамерниц Пискун.
По итогу судебного разбирательства женщина получила большой штраф. Также, по словам знакомых Пискун, после издевательств, с которыми пенсионерка встретилась в изоляторе, она была в шоке. Как выплатить большой штраф, она не знает.
Недоумение жительницы Жлобина на первый взгляд непонятно. Ведь политическая позиция человека теоретически никак не должна влиять на решение суда. Однако в сложившихся после 2020 года в Беларуси условиях «неправильная» (с точки зрения властей) политическая позиция и тем более ее публичное выражение стали настоящим отягчающим обстоятельством и даже преступлением с точки зрения судов, что прямо противоречит Конституции.
Вполне естественно, что люди, которые знают о случаях преследования судами и силовиками оппонентов режима только за их «неправильную» позицию, могут начать думать, что поддержка властей, наоборот, должна как-то поощряться. Тем более что справедливость такой точки зрения действительно время от времени поддерживается судебными органами.
Например, в марте 2021 года по статье 153 уголовного кодекса («Умышленное причинение легкого телесного повреждения») суд Первомайского района Минска признал виновным организатора и участника провластных шествий Сергея Ковригина, который в лифте избил своего соседа. Статья предусматривает наказание общественными работами, штрафом или исправительными работам на срок до одного года, или арестом на срок до трех месяцев. Но суд назначил айтишнику лишь штраф в размере 150 базовых величин (4350 рублей), а также обязал возместить пострадавшему моральный ущерб, расходы на медобслуживание и адвоката (в совокупности 2900 рублей).
Пострадавший, к слову, получил ушибы и закрытую черепно-мозговую травму, из-за чего и обратился к медикам. Такая гуманность белорусского суда могла бы сделать ему честь — если только не знать, что в то же время в стране людей сажают на годы всего лишь за лайки и комментарии в социальных сетях.
Каким же образом Сергей Ковригин, избивший человека, добивался смягчения наказания? Во-первых, он и его жена бездоказательно обвинили пострадавшего в том, что тот угрожал Ковригину и его семье. В частности, Екатерина Ковригина рассказала в суде, что в дворовом чате ее мужа травили за организацию провластных шествий и участие в них. А потому избиение соседа якобы было самообороной.
Кроме того, сам Ковригин приобщил к делу справку о членстве в провластной организации «Патриоты Беларуси». И предлагал приобщить к делу скриншоты из дворового чата с травлей сторонников власти, утверждая, что в переписке участвовал и пострадавший, но суд отклонил это ходатайство. Наконец, в последнем слове Сергей Ковригин просил обратить внимание суда на то, что избитый им человек обратился за медпомощью в частную клинику «Лодэ», которая, по его словам, «известна негативным отношением к действующей власти».
Следует отметить, что Ковригин не согласился даже с таким приговором и подал апелляцию в городской суд Минска. Тот назначил комплексную судебно-медицинскую экспертизу, которая еще раз изучила побои, нанесенные айтишником пострадавшему. Через 11 месяцев и три судебных заседания суд жалобу Ковригина все же отклонил и оставил приговор в силе.
Впрочем, если белорусская судебная система и может дать скидку с учетом политической позиции граждан, то делает это очень избирательно. Похоже, что точно не следует рассчитывать на нее, например, стороннику Лукашенко, который решит, что ему позволено открыто критиковать действия силовиков (как это было с Евой Пискун).
Как власти наказывали «своих», несмотря на лояльность
В этой части текста мы намеренно оставляем за скобками судебные процессы, в которых поддерживающие Александра Лукашенко и его режим граждане получали наказание за реальные и безусловные преступления. Как, например, приговор учительнице английского языка из Осиповичей Ксении Перфильевой, которая снимала со своими подельниками детскую порнографию и развращала детей (с августа 2020 года женщина активно пользовалась в Instagram хэштегами сторонников Лукашенко #любимуюнеотдадим и #ямыбатька и даже публиковала с ними фото своей несовершеннолетней дочери). В том, что настоящие преступники отвечают по всей строгости закона, несмотря на свои политические взгляды, — разумеется, нет ничего плохого.
Но удивительным (на первый взгляд) образом активные сторонники действующей власти в Беларуси иногда имеют дело с тем же репрессивным произволом силовиков и судов, с которым ежедневно сталкиваются граждане с другими убеждениями.
Так, 27 июля 2021 года раввина и внештатного корреспондента государственной газеты «Вечерний Могилев» Игаэля Йегуди задержали на проспекте Независимости в Минске. Сотрудникам ОМОН не понравилась майка журналиста с надписью «Против насильственной вакцинации». В Ленинском РОВД столицы на него составили протокол по статье 24.23 за несанкционированный пикет.
На суде 30 июля Йегуди утверждал, что «сотрудники на Окрестина ему говорили, что у него нет никаких прав», что его не ознакомили с материалами дела и не разрешили позвонить адвокату. Мужчина заявлял о нарушении своих прав и не понимал, почему его судят. Также Йегуди ходатайствовал о приобщении к делу письма от работодателя: редакция «Вечернего Могилева» сообщила, что ее сотрудник делает все «для поддержания действующего конституционного строя». Сам Йегуди озвучил, что он известен тем, что «поддерживает Лукашенко». Тем не менее судья Татьяна Шотик признала вину Йегуди доказанной и назначил ему 6 суток ареста.
В ноябре 2021 года произошло еще более экзотическое судебное заседание, на котором осудили доносчицу из Добруша. Полугодом ранее Татьяна Казакова опубликовала в YouTube видео под названием «БЧБ-шники военкомат Добруш». Она посчитала, что вывела на чистую воду сотрудников Добрушского военкомата, которые позволили себе отдыхать на природе в палатке с красно-белыми полосами. Восемь сотрудников военкомата в ответ на это написали заявление в милицию с целью привлечь автора видео к ответственности за клевету.
Во время следствия женщина признала вину, раскаялась и попросила прощения у потерпевших. Перед судом Казакова так объясняла свои действия: «Наш президент против этой символики бело-красно-белой. Я шла, гуляла, увидела эту палатку с белыми и красными полосами. Она мне показалась похожей на БЧБ-символ протеста против Лукашенко. Я за него всегда голосую, никогда не ходила на акции протеста ни в Добруше, ни в Гомеле. И поэтому я решила снять это видео».
Это не очень помогло в деле оправдания — суд приговорил женщину за клевету к двум годам «домашней химии» условно.
В апреле 2023 года в Минске арестовали Сергея Заславского — активиста провластной Либерально-демократической партии и заместителя главы Ассоциации ветеранов спецназа «Честь» Дмитрия Павличенко. После президентских выборов 2020 года мужчина неоднократно появлялся в государственных СМИ (примеры: раз, два, три) как офицер внутренних войск, выдающийся спортсмен, автор спортивно-патриотического проекта «За сильную Беларусь» и ведущий «мастер-классов и семинаров по силовым видам спорта для сотрудников, военнослужащих и курсантов силового блока структурных подразделений МВД, вооруженных сил, учащихся общеобразовательных школ, средних и высших учебных заведений».
По информации «Нашай Нівы», в апреле Заславского арестовали на 15 суток по статье 19.11 КоАП — «Распространение экстремистской продукции». Она же нередко фигурирует в делах задержанных оппонентов Лукашенко. В распоряжении издания оказалась запись разговора с Сергеем Матвиенко — другим заместителем Павличенко в Ассоциации ветеранов спецназа. В ней мужчина рассказывает о том, что задержание будто бы каким-то образом связано с каналом «Зеркала»: «Какое-то недоразумение. Оперативники какие-то… Где-то был подписан или что-то отправил. Его размотали и все, и п***ц. <…> Вроде бы что-то с каналом „Зеркало“ связано и какая-то песня Цоя. То ли спел, б**, то ли что, бред какой-то ну, то ли станцевал под песню».
Еще через несколько дней «Наша Ніва» с помощью «Байпола» обнаружила, что возможное реальное имя человека, который несколько лет ездил по учебным заведениям и силовым структурам под видом отставного майора внутренних войск и на своих семинарах и мастер-классах прославлял политику Лукашенко, — Сергей Автухович. На совести этого человека около 20 криминальных преступлений, в том числе 15 разбоев. От ответственности за часть этих преступлений он был освобожден с «применением принудительных мер безопасности и лечения в психиатрической клинике с усиленным наблюдением».
Как пишет «Наша Ніва», в 2020 году Автухович-Заславский успешно воспользовался конъюнктурой и запросом на провластный активизм — и благодаря знакомствам в «Чести» превратился из рецидивиста в отставного офицера, спортсмена и рекордсмена «Книги рекордов Гиннеса» (которым, разумеется, тоже не является).
После отсидки своих «суток» на Окрестина Сергей Автухович взялся за старое. Правда, теперь он успешно переориентировал свою деятельность на российскую публику. В октябре человек, который никогда не служил ни в армии, ни в органах внутренних дел, получил орден «Честь и долг» от российского Союза десантников на месте расстрела офицеров польской армии в Катыни (Смоленская область РФ).
Как бы то ни было, мошеннические таланты Автуховича-Заславского, активная поддержка режима Лукашенко и многочисленные знакомства не помогли ему избежать ареста белорусскими силовиками.
Суды и следствия в отношении лояльных Лукашенко людей — не нововведение последних лет. Они происходили и раньше, причем нередко затрагивали наиболее приближенных к политику деятелей. Хорошие отношения с Лукашенко не помогали им избежать наказания — правда, в этом случае и преступления, которые им вменялись, были вполне реальными (в отличие от упомянутого распространения экстремистских материалов или незаконного пикетирования).
Наверное, самый яркий пример — бизнесмен Юрий Чиж, бывший владелец компании «Трайпл». На протяжении долгих лет он входил в ближайший круг Лукашенко и к 2013 году возглавлял рейтинг самых успешных и влиятельных бизнесменов Беларуси, однако в 2016-м внезапно был задержан по подозрению в уклонении от уплаты налогов и сборов в особо крупном размере. Тогда дело до суда не дошло, так как Чиж признал себя виновным и возместил ущерб. Но по состоянию на 2021 год он якобы оставался виновным и перед государством, и перед партнерами по бизнесу, взыскавшими долги с Чижа через суд.
Весной 2021 года Чижа снова поместили под стражу. 13 февраля текущего года суд Центрального района Минска приговорил его к 3,5 года лишения свободы. По решению суда он был признан виновным в мошенничестве и легализации преступных доходов. Но к нему применили амнистию и зачли в срок наказания то время, которое он уже пробыл в заключении. После освобождения он пожаловался на своих родственников, которые за время заключения фактически оттеснили его от управления бизнесом. Недавно он судился с собственным сыном, пытаясь вернуть себе контроль над одним из заводов, но суд в удовлетворении иска бизнесмену отказал. Что касается компании «Трайпл», которой осенью прошлого года исполнилось 30 лет, то она сейчас находится в процедуре банкротства.
Репрессии против лояльных властям людей — белорусское ноу-хау?
Выражение «маховик репрессий» — достаточно точная метафора. В машинах маховиком называют массивное колесо, которое используют в качестве накопителя кинетической энергии. После того как оно раскрутится, его очень трудно остановить — тем более быстро.
Похожим образом работает и машина государственного террора. Когда маховик репрессий раскручивается, остановить его очень сложно. Чаще всего ему нужны все новые и новые жертвы, которые хоть как-то оправдывают существование обширного и дорогостоящего репрессивного аппарата. И никакое, даже самое искреннее и активное проявление любви, лояльности или поддержки диктатору или политическому режиму не застрахует он попадания в этот самый маховик.
Ярче всего это проявилось в период «Большого террора» в СССР во второй половине 30-х годов прошлого века. В этот период маховик сталинских репрессий вращался с такой скоростью, что стал уничтожать даже тех людей, которые его и раскручивали. Удивительно, но в словах этих деятелей, которые создали одну из самых страшных репрессивных машин в истории, звучали ровно те же нотки недоумения («а меня-то за что?»), что и в словах сторонников действующей белорусской власти, столкнувшихся с произволом с ее стороны. Пожалуй, самым ярким примером попадания под репрессии убежденного сторонника советской власти является случай Николая Ежова.
В апреле 1939 года недавнего наркома (министра) внутренних дел арестовали по обвинению в подготовке госпереворота, шпионаже и мужеложстве. На этом посту Ежов сам два с половиной года (с сентября 1936-го) руководил массовыми репрессиями, жертвами которых стали в том числе и не менее 14 тысяч чекистов. Когда Ежов оказался под арестом, он все еще пребывал в иллюзиях относительно того, что его лояльность советской власти, коммунистической партии и лично руководителю СССР Иосифу Сталину смогут как-то его защитить.
Вот что «сталинский батыр» говорил в своем последнем слове на суде: «Участником антисоветского заговора я никогда не был. <…> Я понимаю и по-честному заявляю, что единственный способ сохранить свою жизнь — признать себя виновным в предъявленных обвинениях, раскаяться перед партией и просить ее сохранить мне жизнь. Партия, может быть, учтя мои заслуги, сохранит мне жизнь. <…> Я прошу передать Сталину, что я никогда в жизни политически не обманывал партию, о чем знают тысячи лиц, знающие мою честность и скромность. Прошу передать Сталину, что все то, что случилось со мной, является просто стечением обстоятельств и не исключена возможность, что к этому и враги приложили свои руки, которых я проглядел. Передайте Сталину, что умирать я буду с его именем на устах».
Советский суд приговорил этого искренне преданного сторонника Сталина к расстрелу с конфискацией имущества. Приговор привели в исполнение 4 февраля 1940 года.
Лояльность и верность Сталину не защищали от репрессий и родственников его соратников. Если на пике «Большого террора» в 1937—1938 годах жен новоявленных «врагов народа» расстреливали зачастую вместе с мужьями, то после прохождения этого пика тактика репрессивных органов изменилась. Теперь жен высокопоставленных советских деятелей лишали свободы, будто заложников. Поводом для ареста могло стать все, что угодно: чуждое социальное происхождение, «неправильная» национальность, неясности в биографии.
В 1938 году на примерке в московском ателье арестовали жену председателя Президиума Верховного совета (то есть главу парламента) СССР Михаила Калинина. Этот «всесоюзный староста» демонстрировал абсолютную лояльность Сталину, поддерживал его в проведении репрессий (в том числе в Беларуси) и закреплял их юридически. Одновременно будучи номинальным главой советского государства он всячески дистанцировался от борьбы за реальную власть. На встрече с жителями Хибиногорска Мурманской области Калинин прямо заявил: «Ничего у меня не просите, я человек безвластный. Обращайтесь к Молотову».
В приемную Калинина в годы «Большого террора» нескончаемым потоком шли письма от родственников незаконно репрессированных людей. Писали даже дети, прося за своих арестованных мам и пап. На этих письмах нет резолюций и даже пометок рукой Калинина — он просто боялся просить за кого-то.
Арестованную жену Калинина, Екатерину, жестоко избивали под следствием. На некоторые допросы она не могла идти сама — ее несли. За «антисоветскую деятельность» 56-летнюю женщину и мать пятерых детей отправили на семь лет в Акмолинский лагерь жен изменников родины («АЛЖИР»). Только в 1945 году Калинин набрался смелости и смог выхлопотать у Сталина помилование для нее.
В начале 1939 года Лаврентий Берия распорядился арестовать жену преданного многолетнего личного секретаря Сталина Александра Поскребышева. Брониславу Металликову обвинили во «вражеской работе» и в 1941 году расстреляли. У вдовца от нее остались две маленькие дочери, одного и пяти лет. Утверждают, что Поскребышев пробовал просить за супругу — но получил от Сталина лишь «шутливое» утешение: не горюй, мы тебе новую жену найдем. В 1942 году секретарь Сталина действительно женился во второй раз.
В сентябре 1939 года (накануне советского вторжения в Польшу) в Москве сотрудники НКВД тайно похитили Киру Симонич — жену советского маршала Григория Кулика. Полководец-артиллерист был одним из восьми первых советских маршалов, которые успели получить это звание до начала немецкого вторжения в СССР. Встревоженный военачальник после пропажи жены позвонил в наркомат внутренних дел, и сам нарком Лаврентий Берия обещал ему помочь с поисками. Кулик несколько дней объезжал больничные морги, думая, что Кира стала жертвой бандитов. До самой смерти в 1947 году он так и не узнал, что его жену арестовали по личному приказу Сталина, заключили в Сухановскую тюрьму для «особо опасных» политических преступников и через полтора месяца убили.
Самого Кулика арестовали в январе 1947 года по обвинению в «измене Родине» и в высказывании угроз в адрес советских руководителей. Его расстреляли в августе 1950 года. По свидетельству Ариадны Балашовой, дочери Александры Андреевой-Горбуновой (в свое время — руководительницы следственных изоляторов ОГПУ-НКВД), она слышала в Лефортовской тюрьме крик Кулика «Скажите Сталину, что нас здесь бьют!».
Читайте также
