В понедельник, 27 ноября, многодетная мать пожаловалась Наталье Кочановой на проблемы, с которыми она столкнулась после смерти мужа. Как сообщили общественности, чиновница, чтобы решить вопрос, вызвала на ковер замглавы Министерства по налогам и сборам. Правда, была ли решена в результате столь бурной деятельности эта проблема — сообщить забыли. Такие попытки разобраться с ситуацией на самом высоком уровне в нашей стране — не редкость. Люди, отчаявшись найти поддержку и помощь у местных чиновников, записывают видеообращения к Александру Лукашенко с просьбами решить вопрос с дорогами, долевым строительством, благоустройством и так далее. Многие свято верят, что это «бояре на местах плохие». Почему образ «хорошего царя» до сих пор работает? Что движет людьми, которые обращаются к нему за помощью, и почему это может быть не очень хорошо для самого Лукашенко? Спросили об этом экспертов.
«Позиционирует себя как такой Робин Гуд»
Как считает политический аналитик Артем Шрайбман, формирование образа «хорошего царя» и «плохих бояр» может быть завязано на характере самого Лукашенко, которому нравится выглядеть народным лидером, отстаивающим интересы маленького человека перед бюрократией.
— Люди на местах в Беларуси неглупые, и они видят, что эксплуатация такого образа работает. И когда нужно решить какую-то бытовую проблему, далеко не у всех после 2020 года включается брезгливость и нежелание обращаться к Лукашенко, — говорит эксперт.
Собеседник приводит пример: когда пересчитывали результаты централизованного экзамена, некоторые студенты положительно отзывались о Лукашенко, который «вник в ситуацию и пошел им навстречу».
— То есть не нужно обязательно быть человеком из традиционной электоральной базы Лукашенко, чтобы думать таким образом. Полагаю, что среди всех демографических групп есть люди, на которых все это работает.
Подобную политику Артем Шрайбман называет популизмом в самом традиционном его понимании. Так, сначала принятие непопулярных решений, а потом их отмена, или корректировка действий бюрократии заставляют какую-то часть населения верить, что «главный» в стране за справедливость.
— База у такого месседжа есть. Для власти он важен, потому что для Лукашенко это уже 30 лет источник его политической идентичности. Он позиционирует себя именно как такой Робин Гуд, который вместе с народом против чиновников. И этот образ не уникален для него, его эксплуатируют популисты по всему миру. Это и есть определение популизма в западной политической науке: противопоставление себя и народа какому-то глубинному государству. И для Лукашенко это просто его стиль. Поэтому для меня нет ничего сенсационного и нового в том, что люди пытаются это использовать.
Что касается мотивации людей обращаться за решением проблемы напрямую наверх, то, скорее всего, речь о миксе двух групп, считает Артем Шрайбман. Одни просто наивно верят, другие — рационально используют механизмы, которые работают. Пропорциональное соотношение одних и вторых, говорит аналитик, назвать сложно.
— Если у вас есть какой-то шанс решить проблему относительно безболезненно (вроде бы никого за такие обращения пока не сажают), особенно проявив должное уважение, назвав его президентом и так далее, то люди будут пробовать поступать так, — считает Шрайбман. — Бывает, что у кого-то не получается. Но по крайней мере мы не знаем о реально негативных последствиях таких обращений. То есть людям отказали, но никак не наказали. Поэтому это не выглядит как что-то очень рискованное.
При этом, отмечает эксперт, такие обращения не стоит рассматривать как раболепное и угодническое поведение, безоговорочно выгодное Лукашенко. Во всем этом есть и подводные камни.
— Многие революции в истории начинались с петиций, — напоминает эксперт. — Можно вспомнить русскую революцию начала XX века, которая начиналась с петиции к царю. Ведь культура, что есть некая справедливость, которую должен соблюдать правитель, проникает в общество. И в момент, когда он ее не соблюдает, уже нет высшей инстанции. А это обращает людей против того, кто не может выполнить их запрос. Поэтому такое отношение к власти мне кажется вполне естественным этапом формирования запросной позиции общества по отношению к ней. Конечно, это не означает, что просьба разобраться с застройкой какого-то дома — это предвестник революции. Но не надо недооценивать любые формы давления или обращения людей за отстаивание своих интересов. Это все-таки нам говорит о том, что эти интересы не удовлетворены, люди этим недовольны и просто пока выражают свое мнение вот таким образом.
«Создается идея, что высокая номенклатура — это особенные люди»
О том, что такие обращения могут быть вызваны отсутствием любой другой альтернативы, говорит и политический аналитик проекта «Позірк» Александр Класковский. А вот причину формирования подобной системы он видит в историческом прошлом нашей страны.
— Здесь мы имеем дело с таким явлением, как патернализм (система отношений, при которой власти обеспечивают базовые потребности граждан, а граждане в обмен на это позволяют властям диктовать модели своего поведения. — Прим. ред.). Это такой признак недемократических обществ, где царит государство. Если брать Беларусь и белорусское общество, то действительно долгое время наши земли были в составе Российской империи, потом под большевиками также была советская империя, где не было никакой демократии. То есть у нас не было возможностей, чтобы действительно работали партии, выражающие интересы тех или иных слоев населения, чтобы избирались демократические депутаты, которые могут в парламенте проводить определенные решения, чтобы проблемы граждан решались системно. И вот так исторически сложилась и нынешняя власть. Белорусский режим заинтересован в том, чтобы поддерживать этот патернализм в определенных нормах, хотя это и становится сложно, потому что ресурсов у государства все меньше, и оно постепенно отказывается от каких-то условий социального контракта. Уже уменьшены возможности для бесплатного образования, медицины. Но в формах этих челобитных чиновникам и номенклатуре выгодно, чтобы это была не страна граждан, которые понимают свои права и могут выдвигать своих представителей в органы власти, а страна просителей, которые кланяются и надеются, что можно положительно решить их вопросы.
При этом, как отмечает эксперт, многие проблемы действительно решаются таким образом. Лукашенко вызывает чиновника, устраивает ему разнос, и все вопросы сняты. Это, уверен Класковский, создает у людей иллюзию, что подобный метод действительно работает.
— Также создается идея, что высокая номенклатура — это какие-то особенные люди, святые. Поэтому и не стоит посягать на эту власть, ведь они могут решать все вопросы. Хотя на самом деле в западных государствах совсем другое отношение, там чиновники и руководители — это действительно слуги народа. У нас затаскали это слово, но на Западе гражданин относится к чиновникам как к людям, которых он нанимает для обслуживания своих интересов.
Но такие попытки, отмечает собеседник, не говорят о любви к действующей власти. Скорее о неэффективности системы, в которой многое завязано на одном человеке, и «зацементированной» политической ситуации.
— А с другой стороны, Лукашенко — все-таки прирожденный и талантливый популист. И действительно, он всегда много внимания якобы уделяет реагированию на жалобы рабочих, принял ряд решений в направлении дебюрократизации, создал систему одного окна, и в определенной степени она работает. Это такая хитрая линия, чтобы подменить политику бытовухой, так как, грубо говоря, действительно политикой живет только малая часть общества. Большинство обычных людей, как рядовых белорусов, так и на Западе, не очень вовлечено в политические дела. Им главное решать свои бытовые жизненные проблемы: чтобы была работа, чтобы лужи возле подъезда не было. Это нужные вещи, но власть подменяет ими политические требования и также создает иллюзию, что они — это что-то святое, особенные люди и какие-то волшебники высшей касты, поэтому посягать на них нельзя.
При этом, приводит пример Класковский, в соседних странах очень развито самоуправление, а вот у президентов и премьеров довольно ограниченные полномочия. И они просто не лезут в местные дела. А если людей не устраивает состояние города, они просто выбирают другого мэра, и таким образом постепенно и системно меняют ситуацию к лучшему.
«У нас все работает больше „по понятиям“»
Политический обозреватель, историк и автор телеграм-канала FRIEDMAN Александр Фридман в этом вопросе начинает от обратного и тоже задается вопросом, почему такого феномена нет, например, в западных демократических странах.
— Почему никому не приходит в голову обратиться с вопросами плохой дороги к Шольцу, Макрону, Сунаку? По той простой причине, что даже в тех странах, где люди недовольны функционированием демократии, все-таки существуют соответствующие бюрократические и другие институты, которые занимаются решением конкретных вопросов. И у людей есть понимание, что им может помочь не канцлер, президент или премьер-министр, а государственные чиновники. Поэтому они идут к ним, — говорит собеседник. — А вот диктаторские режимы, как правило, не отличаются эффективной бюрократией. Соответственно, приходится решать вопросы в ручном режиме. Это является для таких режимов повседневной вещью, тем более что там правила игры меняются регулярно, и все работает больше «по понятиям». Поэтому и существует обращение наверх в надежде, что там находится кто-то могущественный, кто решит мои проблемы.
Прогнозировать, сколько времени понадобится нашему обществу, чтобы избавиться от такого подхода, эксперт не берется. Объясняет: мы по-прежнему не понимаем, в каком состоянии находится белорусское общество, а опросы, проводимые в условиях диктатуры, все равно сложно считать достоверными.
— Это похоже на состояние, когда человек перенес тяжелую болезнь и теперь не может ходить. После этого он начинает восстанавливаться. И врач не сможет сказать, насколько быстро пойдет процесс восстановления, — приводит пример собеседник. — То же самое и в отношении белорусского общества. Когда оно сможет вздохнуть полной грудью, начнется процесс восстановления. Но людям, которые сформировались в советскую эпоху, которые жили при Лукашенко, будет довольно сложно. Поэтому преодоление этого периода будет очень долгим. Здесь важно подчеркнуть, что демократами не рождаются, а становятся. Трудно, практически невозможно быть свободным человеком в условиях диктатуры. А в тоталитарной системе, к которой Беларусь идет, еще более развито поклонение вождю, от которого зависит абсолютно все.
Читайте также
