Валерий Сахащик ушел с должности представителя по национальной безопасности и обороне Объединенного переходного кабинета. Политик опубликовал видео, в котором обвинил Офис Светланы Тихановской в организации кампании по его дискредитации и отходе от договоренностей. Что значат его заявления, как он оценивает свою работу в Кабинете и каким образом, по его мнению, стоило бы реформировать ОПК? Об этом «Зеркало» спросило Валерия Сахащика.
«Я не верю, что такие вещи происходят случайно»
— Когда вы приняли решение об отставке?
— Сегодня. У нас была договоренность, что я приеду в Вильнюс и буду участвовать в конференции, я к этому готовился. Но все пошло немного не так.
— Почему и что пошло не так?
— Была сделана публикация в «Нашай Ніве», которую нельзя назвать по-другому, кроме как заказной статьей, в которой нет ни слова правды. Я не верю, что такие вещи происходят случайно.
Валерий Сахащик в заявлении об уходе сказал: «Но, к сожалению, Офис Светланы Тихановской через подконтрольные СМИ начал кампанию по моей дискредитации». Редакция издания уже прокомментировала его слова: «Падобна, за такую „кампанію“ ён палічыў артыкул „Нашай Нівы“ — але ацэнка Сахашчыка непраўдзівая. „Наша Ніва“ не ўзгадняе сваю інфармацыйную палітыку ні з якімі беларускімі ці замежнымі палітычнымі сіламі».
— Почему вы считаете, что это заказная статья? Это достаточно серьезное обвинение.
— Это серьезное обвинение, и я готов доказать, что это так и есть. Потому что в статье нет ни одного слова правды, притянуты за уши какие-то непонятные вещи.
Ребята, вы все меня знаете, у вас у всех есть мой контакт, всегда можно спросить у меня. Я человек, которому через десять дней исполнится 60 лет, который всю жизнь что-то делал, приносил пользу обществу. И просто на основании какого-то слуха делается публикация.
Сделайте это в прямом эфире, позвоните мне, скажите: «Валерий Степанович, у нас есть к вам неудобные вопросы. Как вы смотрите на то, чтобы в прямом эфире на них ответить?» И я скажу: «С удовольствием, спасибо, это будет честный мужской разговор». А так, как было сделано, — это просто непорядочно.
«Зеркало» обратилось за комментарием в издание «Наша Ніва» с просьбой прокомментировать слова Валерия Сахащика о заказном материале.
— Мы здзіўленыя такой пазіцыяй Валерыя Сахашчыка. «Наша Ніва» ніколі не друкавала, не друкуе і не будзе друкаваць заказныя артыкулы і не ўзгадняе сваёй рэдакцыйнай палітыкі ні з якімі палітычнымі сіламі, — ответила редакция.
— Кто стоит за этой, как ее назвали, кампанией по вашей дискредитации?
— Не буду я никак развивать эту тему. Мне кажется, достаточно того, что я уже сказал. Умный человек поймет, а остальным бесполезно объяснять.
Я поговорил со Светланой Тихановской, она мне пообещала, что с их стороны никаких скандалов не будет. Я ей сказал, что я тоже все эти годы никогда не скандалил, никто от меня не слышал ни одного плохого слова в адрес кого бы то ни было из нашего демократического движения.
И я и дальше не хотел бы этим заниматься. Мне есть что делать в жизни, кроме скандалов. Я объяснил Светлане причину отставки лаконично и доходчиво.
— Вы говорите, что направляли Светлане Тихановской предложения по реформированию Объединенного переходного кабинета. В чем они заключались?
— Да, направлял их уже не первый раз. Я очень хорошо отношусь к Светлане, считаю, что она совершает личный подвиг своей работой.
Но все было бы совершенно по-другому, если бы она была национальным лидером и выполняла представительские функции (с чем она отлично и справляется), а Кабинетом бы руководил человек, обладающий серьезными навыками администрирования. Мы достигли бы несоизмеримо больших результатов.
— В своем заявлении об уходе вы говорите, что не успели надлежащим образом обсудить стратегию действий и положить достигнутые договоренности на бумагу. То есть в 2022 году вы стали членом ОПК, не имея представления о том, что будете делать?
— Мы очень хорошо все проговорили, в том числе и с людьми из Офиса Светланы Тихановской, и с ней самой. Все важные вещи были названы, и она с ними согласилась. Поэтому у меня не было оснований сомневаться, что я что-то неправильно понимаю или чего-то не знаю. Но я допускаю, что Светлана ввиду своей большой загруженности не пропустила это через мозг. Может, какие-то другие причины были.
Все-таки такие вещи должны ложиться на бумагу, это точно. Тогда, я думаю, мы бы не были бы там, где мы есть.
Я считаю, это большая потеря — то, что в Кабинете нет людей, которые тогда присутствовали, тогда работали (речь о 2022-м годе. — Прим. ред.). Это достаточно уважаемые, серьезные люди. Но почему-то они остались за бортом (о ком именно речь, Валерий Сахащик не уточняет. — Прим. ред.).
«То, что обещал, я сделал»
— Почему за время вашей работы не удалось создать национальное подразделение беларусских добровольцев в Украине? Что будет с «ротой Сахащика»?
— Давайте начнем с того, что украинским государством в лице Главного управления разведки был создан полк Калиновского (на сайте полка Калиновского сказано, что 9 мая 2022 года «беларусские добровольцы заявили про объединение в батальон имени Кастуся Калиновского», на базе которого 21 мая 2022 года был создан одноименный полк. — Прим.ред.). Это чисто украинский государственный проект. Если кто-то мне возразит, пусть приведет аргументы, но пока я их не вижу.
Кроме этого, есть подразделение, которое создал я. Оно 15 месяцев воевало без ротации «на передке». Кто еще из беларусов 15 месяцев безвылазно пробыл «на передке»? Я думаю, что знал бы, если бы еще кто-то так сделал. Думаю, таких нет.
Мы уверенно отвоевали, очень хорошо выполнили свою задачу. То, что я обещал, я сделал — вооружил роту полным комплектом стрелкового оружия, лучшего в мире, средствами индивидуальной защиты, связи, приборами разведки и наблюдения, прицелами. Всем, что необходимо, чтобы люди могли успешно выполнять боевую задачу. Я подготовил и обучил людей, и считаю, что тот факт, что мы за 15 месяцев «на передке» не потеряли ни одного человека убитым, говорит сам за себя.
Что будет с ротой? Позвольте мне на этот вопрос не отвечать. Любое слово, сказанное мною или другими людьми на эти темы выливается потом в большие проблемы. Когда-нибудь беларусский народ все узнает. В настоящий момент я не считаю для себя допустимым обсуждать такие вещи.
— Какие еще свои успехи и достижения в должности представителя ОПК вы можете назвать?
— Я очень много могу рассказать о том, что мы сделали. Уверен, что будущая армия Беларуси будет много лет пользоваться результатами нашей работы. Была собрана библиотека аналитического материала по поводу боевых действий в современной войне. Такого опыта, таким образом обобщенного, проанализированного и отраженного, я думаю, нет ни у кого. И предполагаю, что даже украинцы это не вели. А мы вели, и на основании этого я уверен, что будут составляться впоследствии программы боевой подготовки для будущей беларусской армии.
У нас есть огромное количество очень хороших контактов с профильными структурами европейских стран. Я думаю, что будущая беларусская армия должна дружить не с Туркменистаном и Северной Кореей, а с европейцами.
И еще очень много всего я сделал. Не думаю, что этот комментарий должен быть исчерпывающим отчетом о проделанной за два года работе. Думаю, для этого нужен другой формат разговора. Но мне совершенно не стыдно за работу, которую я делал все это время.
— Вы готовы сделать публичный отчет о своей работе?
— Да, это возможно, проблемы никакой нет. Другой вопрос, что, к сожалению, я занимался деятельностью того рода, где любая информация, которую нет необходимости публиковать, вылезает боком, прилетает по кому-то. И прилетает зачастую очень серьезно.
Нужно ли ее предавать огласке, что это изменит? Я думаю, для этой информации настанет свое время, и кому нужно, тот ее узнает. Я же не гонюсь за рейтингом, за какими-то одобрениями.
Да, заявлял, что мы сделаем беларусскую воинскую часть. Я это заявлял на основании того, что у меня была договоренность ни много ни мало с самым высшим военным командованием Украины. И мне казалось, что этого достаточно.
Соответствующая директива была подписана, работа была начата, и все шло нормально. Но если политическое руководство Украины вмешалось в процесс и они достигли договоренности с Лукашенко, а не с нами, и в соответствии с этой договоренностью заблокировали и уничтожили этот проект, то, извините, корректно ли предъявлять мне претензии?
— Что вы имеете в виду?
— Имею в виду Второй интернациональный легион. Его штат был утвержден ни много ни мало главнокомандующим Вооруженными силами Украины. Прекрасный штат. Мы начали комплектовать воинскую часть, все шло хорошо.
Но, извините, я всего лишь живой человек и, называя вещи своими именами, я волонтер. Потому что наш Кабинет не был признан как минимум Украиной, которая воздерживалась от официальных контактов.
Да, на уровне личных связей у меня было все хорошо с украинскими военными любого ранга. Но политическое руководство Украины считало и считает до сих пор, что им нужно дружить с Лукашенко. Как я могу на это повлиять?
Спрашивать с меня — это легко, просто и, наверное, приятно. Но мне было бы здорово, если бы спрашивали с меня люди, которые что-нибудь понимают в этом и обладают объективной информацией. А еще лучше, если бы они сами что-то сделали.
Найдите мне еще одного беларусского политика, который много месяцев провел на фронте, который за свои деньги, за несколько сотен тысяч евро вооружил и всем обеспечил подразделение, который сам походил под снарядами и ракетами. Я совершенно честно выполнял свою работу, на которую подписался.
Наверное, я сделал все, что было в человеческих силах. Я за это спокоен, и совесть меня точно не мучает. Если кто-то сделал больше, то пусть покажет. Я скажу: «Да, ты молодец, сделал намного больше, чем я». Но пока я о таких людях не слышал.
«Полномочия мои были очень условными»
— В видео вы также говорите об ограниченности финансовых ресурсов, которые трудно поделить на всех. А сейчас вы сказали, что были волонтером.
— Я был волонтером, потому что я не получал никакой заработной платы. Ни я, ни моя команда ничего не получали — ни зарплату, ни какую-либо другую финансовую помощь.
Полномочия мои были очень условными. В Украине они не значат ровным счетом ничего. Там я мог что-то решать только потому, что обладаю определенным жизненным и служебным опытом и умею разговаривать с людьми. Благодаря этому мне удалось какие-то вопросы решить.
Да, если бы Кабинет был признан правительством Украины, то все было бы абсолютно по-другому. В конце концов, оружие я не должен был покупать за свои деньги, мы должны были его получить от Вооруженных сил Украины. Ну, получилось так, как получилось.
Хочу напомнить, что я никогда никого не агитировал ехать на войну в Украину, всегда говорил, что эта война не наша. Да, я сделал все, что мог, чтобы ребята, которые там оказались по разным причинам, не погибли. И в части, касающейся моей роты, у меня это получилось. Наверное, это самый лучший результат нашей команды. Только поэтому можно сказать, что я не зря этим занимался.
— Еще вы говорите, что приняли решение сосредоточиться на развитии концепции национального примирения и гражданского диалога. Расскажите подробнее о ее смысле.
— С момента той самой конференции 2022 года, на которой я дал согласие войти в состав Кабинета, я говорил, что идея вооруженного похода на Минск — это полная утопия. Человек, который предлагает собрать армию и идти на Минск на танках, либо не понимает, о чем он говорит, либо провокатор.
Никакой радикализм ни с одной стороны, ни с другой, ни к чему хорошему не приведет. Достаточно порядочных людей и среди тех, кто за перемены, и со стороны тех, кто придерживается других взглядов.
Нельзя обвинять людей за то, что они не уехали за границу или хотя бы не вышли с бело-красно-белыми флагами. Там много порядочных и добросовестных людей, патриотов своей родины.
Я считаю, что наши выход и спасение — это преодоление раскола в обществе и национальное примирение. Я уверен, что по этому сценарию все и произойдет. Одним из направлений нашей деятельности было преодоление разногласий между военными с разных сторон.
— Как вы считаете, нужна ли должность представителя по национальной обороне и безопасности в Кабинете? И, может быть, вы кого-то видите своим преемником на ней?
— Это уже не мое дело. То, что эту работу кто-то должен делать, — это совершенно точно. Сохранятся наши наработки, они пойдут на пользу Беларуси. А будет ли Светлана Тихановская кого-то назначать на мое место — это ее дело. Наверное, найдет кого-то. Есть удобные люди, которые не будут задавать никаких вопросов.
Представьте, что завтра в Беларуси происходят демократические перемены, а послезавтра приходит карательный экспедиционный корпус России. А по всем документам Россия — наш союзник, и с ней воевать никто не может. В Беларуси нет ни одного документа, который позволяет рассматривать Россию в качестве врага.
Есть масса таких вещей, о которых никто не думает. Ну а мы, наша команда, об этом думали, и документы готовили, занимались этим. Мы готовили новую военную доктрину. Никто не анализирует последующий статус Беларуси, никто не думает, что будет со страной после подписания мирного соглашения. А мы думали, просчитывали и готовили все документы на этот счет.
Я лично уверен, что Беларусь должна иметь внеблоковый статус. Так и будет — она будет санитарным кордоном между одной цивилизацией и другой.
Жизнь во внеблоковом статусе — это довольно-таки сложный вариант, особенно с точки зрения национальной безопасности. Для этого нужно очень много всего, начиная с основополагающих документов и заканчивая кадрами. Мы занимались этими вопросами, провели большую работу.
