Протесты и ответ властей на них в Казахстане пробудили у белорусов совсем свежие воспоминания о событиях в период президентских выборов 2020 года и после них. И пусть в этих двух историях очень много отличий, возникает вопрос: как протестная активность и ответ на нее в далекой стране отразятся на Беларуси? Спросили, что об этом думают эксперты.
Ситуацию в Казахстане белорусские власти используют для продвижения своей риторики
Директор Института политических исследований «Политическая сфера» Андрей Казакевич считает, что протесты в казахстанских городах придадут белорусским властям уверенности продолжать вектор силового подавления протестов и альтернативной политической активности.
— Такой вывод можно сделать исходя из того, как происходящее в Казахстане преподносились белорусскими государственными СМИ. Теперь даже если факты не будут соответствовать тому, что говорилось, например, на телевидении, белорусская сторона продолжит транслировать, а, возможно, и верить в то, во что ей хочется. В частности, что ситуация была спровоцирована внешними силами, точнее Западом. Будут также говорить о правильности предсказаний со стороны Лукашенко о западных планах дистабилизации постсоветсокго пространства, правильности курса на силовое падавление протестов, — комментирует политолог. — Более того, события в Казахстане позволяют нагнетать атмосферу постоянной угрозы, вызовов и объявленной против белорусских властей войны, считает политолог. Причем базироваться она будет не на рациональной аргументации и понимании природы происходящего в Казахстане, а на создании эмоционального фона, ответом на который должна быть мобилизация, ужесточение действий, ликвидация всего, в чем может хоть как-то проявляться нелояльность.
Заявления «Хотите как в Казахстане?» вполне могут заменить знакомую фразу про Украину, предполагает политолог.
— Но опять же, это не будет связано с тем, что там происходит на самом деле. Скорей, будут использоваться различные кадры, способные вызвать нужные эмоции, и сопровождаться они будут выгодными для власти рассказами, например, о том, что все произошедшее организовали западные спецслужбы. Это будет делаться для того, чтобы своих сторонников еще раз убедить, что в Беларуси смогли предотвратить подобное и теперь в стране все хорошо, — отмечает Андрей Казакевич.
Белорусы вряд ли вернуться к открытой форме протеста без сильного триггера
По мнению Андрея Казакевича, протесты в казахстанских городах не станут стимулом для белорусов, несогласных с происходящим в стране, вернуться к открытой демонстрации своей позиции. Сейчас в Беларуси не та ситуация, когда можно ждать оживления открытого протеста, учитывая большое количество репрессий, плотную работу силовых структур, разгром местных сообществ, гражданского общества и негосударственных медиа. «Для этого потребовался бы более серьезный триггер, чем просто события в стране за тысячи километров», — отмечает он.
С тем, что в нынешних обстоятельствах белорусы вряд ли готовы рисковать и выходить на улицу, согласен и политический обозреватель Александр Класковский. Тем не менее, добавляет он, граждане, которые хотят перемен, сжав зубы, будут ждать окна возможностей.
— Вряд ли протестно настроенная часть белорусов увидела в казахстанских протестах пример поведения, — добавляет эксперт. — Ведь мирный характер протестов в 2020 году в Беларуси был обусловлен именно ментальностью людей и отражал господствующий дух вышедших на улицы людей.
Стратегия закручивания гаек не изменится
В то же время официальный Минск, который вот уже полтора года демонстрирует неготовность идти на какие-то уступки протестующим, продолжит без каких-либо правовых и моральных ограничений подавлять любого рода протестные инициативы, рассуждает глава «Политической сферы». Официальный Минск и далее не будет предпринимать никаких действий, чтобы пойти навстречу недовольной части общества. Скорей, продолжит делать все наоборот.
— Мы видим, что продолжается стратегия, которая была определена в августе 2020 года. Например, несмотря на то, что факты непропорционального применения физической силы против протестующих были признаны самой властью, не было ни одного возбужденного дела или даже дисциплинарного взыскания по этому поводу. Мы также видим, какие сроки дают людям, так или иначе связанным с протестами. Как и то, каким образом власти отреагировали на требования политической реформы: теперь мы имеем проект Конституции, который еще больше сужает возможности для народного волеизъявления, уменьшает принцип разделения властей, делает политическую систему еще менее демократичной, вместе с тем позволяет больше контролировать власть людям, которые сейчас в ней находятся, — отмечает политолог.
— Глядя на то, что происходит в Казахстане, Александр Лукашенко, утвердился в мысли, что он все сделал правильно, что никаких заигрываний не нужно, а протесты следует подавлять жестко. В нынешней ситуации, думаю, он продолжит линию репрессий и максимально зажатых гаек, потому что понимает, что в обществе сохраняется протестный потенциал, и если дать слабину, с его точки зрения, это может окрылить его противников, — считает Александр Класковский.
Андрей Казакевич добавляет, что стратегия Александра Лукашенко заключается в том, что для того, чтобы произошли позитивные изменения, его противники должны «встать на колени».
— У него даже была такая фраза, когда он комментировал события в Казахстане. То есть люди должны раскаяться, попросить прощения — и после этого, может быть, будет прощение, — добавляет он.
Еще один повод отложить нежеланный транзит власти
Конфликт в Казахстане пополнит список аргументов не инициировать в ближайшее время серьезную политическую реформу и продолжать откладывать возможный транзит власти, считают эксперты. Но Андрей Казакевич полагает, что это не связано с тем, что в Минске казахстанские события воспринимают как неудачный пример транзита власти с сохранением пожизненных гарантий для бывшего главы государства.
— На высшем политическом уровне, особенно у самого Лукашенко, и раньше были сомнения по поводу того, когда и как начинать [политические трансформации]. А сейчас появится еще одно оправдание делать это как можно медленней, — отмечает политолог. Он подчеркивает, что образ казахстанского транзита в Беларуси, как в экспертном сообществе, так и у власти, интерпретируется не так, как он происходил на самом деле. Более того, с точки зрения всех моментов передачи власти Александр Лукашенко перестраховался во много раз больше, чем в свое время Назарбаев.
— На примере Казахстана Александр Лукашенко увидел, что двоевластие, которое заложено в проект новой Конституции, опасно. И даже если у него были планы пойти по казахстанскому сценарию (по крайней мере многие об этом говорили), то сейчас, думаю, он понял опасность этого пути, понимая, что даже если подобрать самого лояльного технического президента, а самому уйти на вторую позицию, то это может быть чревато, — добавляет Александр Класковский.
Аналитик считает, что Лукашенко не откажется от референдума, но воспользуется возможностью, которую дает проект новой Конституции — останется у власти, возможно, даже на двух постах.
Так как у белорусских властей нет четкого видения, как проводить реформу управления страной и как должна выглядеть политическая система, и еще меньше желания что-либо менять, то они продолжат путь с горизонтом планирования до одного года.
— Параллельно казахстанский опыт покажет альтернативным политическим силам, что для противостояния авторитарной системе лучше подходит мирное сопротивление. Так как протест с элементами насилия может привести к непредсказуемым негативным последствиям — не только в виде оправдания властями их жестких действий в глазах общественности, но и того, что другие страны в такой ситуации вряд ли будут солидаризироваться с демократическим движением. По крайней мере, это видно по опыту Казахстана, в истории которого и США, и ЕС осудили насилие и фактически поддержали сохранение действующих институтов, — подчеркивает Андрей Казакевич.
