Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Лукашенко недвусмысленно дал понять, что вновь идет на выборы
  2. Депутат партии Зеленского предложил перенести боевые действия на территорию Беларуси
  3. ISW: Путин и российское военное командование, по-видимому, не желают мириться со снижением интенсивности боевых операций в Украине
  4. Беларусы в 2025 году снова почувствуют на своих кошельках побочный эффект от дружбы Минска с Москвой
  5. СМИ сообщили о ликвидации нового лидера «Хезболлы». Вот как жестоко его уничтожил Израиль
  6. «Неспособности по состоянию здоровья осуществлять обязанности». Власти задумались о будущем экс-президентов (под это подходит один человек)
  7. Еще рано говорить о значительном похолодании. Уходим в глубокую осень? Какой будет погода на следующей неделе
  8. Доклад «Украденное детство»: беларусские власти стирают идентичность украинских детей посредством перемещения, перевоспитания и милитаризации
  9. Эта история заставит вас осторожнее ходить по лесу. Рассказываем о пугающем радиационном инциденте в Грузии, встревожившем весь мир


Обращаться к психологу — это не стыдно. Для многих белорусов после событий 2020−2021 годов разговоры со специалистом стали неотъемлемой частью жизни: в одиночку справиться со всем случившимся по плечу далеко не каждому. Как изменил белорусов политический кризис, какие психологические проблемы решают люди на фоне драматических событий в стране и как со всем этим справиться? Об этом мы поговорили с известным практикующим минским психологом. Для того чтобы разговор получился максимально откровенным, мы договорились провести интервью на условиях анонимности.

Минск, 10 августа 2020-го
Минск, 10 августа 2020-го

«Почему я не герой?»

— Политический кризис в Беларуси продолжается более года и, несомненно, отражается на том, как чувствуют себя люди. Как в течение этого времени менялся запрос, с которым клиенты приходили к психологам?

— Я могу судить лишь о запросах тех людей, которые ко мне обращаются — жителях Минска в возрасте от 23 до 52 лет. У них запрос менялся не один раз, и очень сильно.

Летом прошлого года было время надежд, ситуация выглядела такой однозначной. Ко мне перестали обращаться с депрессиями: стало не до них, нужно было что-то делать — и в реальной жизни, и в психологическом плане. У людей появилось сильное чувство злости, желание сражаться и много эмоций, с которыми нужно было справляться.

После 9 августа на нас обрушился огромный объем физических страданий людей. И запрос моих клиентов поменялся: их стало волновать, как принять то, что все это происходит с нами в нашей стране. Мы привыкли, что живем в центре Европы, владеем хотя бы одним иностранным языком, у нас открыта шенгенская виза, у нас даже есть любимые кафе в Вильнюсе или в Париже. Но вдруг оказалось, что весь этот привычный уклад может быть нарушен самым диким образом. Надо было как-то поверить в эту реальность. Это оказалось сложно: я спрашивала клиентов о том, что происходит сегодня, а они могли говорить только о будущем, о своих планах и ожиданиях.

С осени моя работа стала более-менее похожа на обычную работу психолога. В этот период началась первая волна релокации, и многие оказались перед сложным выбором. И в целом люди задумались о том, как жить дальше. Выбор тогда хотели делать все, причем неважно какой: остаться с мужем или уйти, поменять работу или нет.

Примерно в это же время появился и очень часто звучал еще один запрос: «Почему я не герой». Экзистенциальное чувство вины падало на каждого, и справиться с этим оказалось тяжело. К декабрю прошлого года мы поймали массированную волну депрессий. Если ничего не изменится к лучшему, их количество будет продолжать расти.

Минск, 16 августа 2020-го
Минск, 16 августа 2020-го

— С чем люди приходят к вам сейчас?

— С весны все чаще звучат запросы, ехать или не ехать. Людям кажется, что они загнаны в тупик, поэтому они не могут сделать осознанный выбор. И нам нужно помочь человеку развернуться из того угла, куда его загнали обстоятельства, увидеть, что есть что-то, кроме тупика. Тогда сделать выбор становится легко и появляется энергия, чтобы его реализовать. Неважно, решает человек уехать или остаться. Важно, чтобы он сделал это с открытыми глазами.

У каждого из нас очень сильна идентификация с местом, где мы живем, и событиями, которые вокруг происходят. Это важная часть личности. Проблема заключается в том, что общество меняется медленно, а жизнь человека коротка. И сегодня каждый поставлен в ситуацию выбора, где нет хороших вариантов, наша социальность работает против нас.

— Но ведь невозможно отделить себя от социума и сказать, что события, которые происходят вокруг, тебя не касаются?

— Нельзя себя достать из социума, но не стоит выстраивать отношения с социумом в виде долженствования. Часто на консультациях клиенты говорят, что не могут получать удовольствие от жизни, когда другие люди сидят в тюрьмах. А тем, кто сидит, плохо и тяжело от того, что их близкие страдают, они хотели бы видеть их счастливыми.

Свою роль в больших общественных процессах надо увидеть четко и здраво, и делать свой выбор на этом основании. Только после этого открываются возможности помогать разрешиться той ситуации, которая сложилась сегодня.

«Всех изменил август 2020-го, теперь наш опыт делится на «до» и «после»

— Какую цель вы ставите перед собой, работая с клиентами? В чем сегодня заключается ваша помощь?

— Это зависит от того, с чем человек приходит. Это может быть работа с принятием решения, с рефлексией или с последствиями ПТСР. Суть моей работы не меняется из-за политической ситуации. Сегодня мы имеем гипертрофированную внешнюю повестку. Она актуализирована до такой степени, что становится внутренней, фактически частью личности.

Отдельной частью моей деятельности является работа с людьми с травмой, которых задела мясорубка. Моя задача — сделать так, чтобы человека эта ситуация не раздавила.

— Что для этого необходимо?

— Главное — чтобы человек пришел сам: это говорит о том, что он хочет исцелиться. Тогда я могу помочь ему найти опору, которая есть в каждом из нас. Это не то, что можно дать извне, но это то, что всегда можно найти.

— Что такое опора?

— У всех по-разному. У меня был клиент, молодой человек, который когда-то окончил художественное училище, но профессионально нашел себя в другой сфере, много лет не рисовал. Хотя он несколько раз подряд отсидел на «сутках», уезжать из страны не хочет. Однажды зимой он поехал на дачу, отключил телефон и начал рисовать. Это и стало его опорой. Такое решение психолог не может предложить человеку, его невозможно сгенерировать. Но можно помочь его найти.

Для кого-то опорой может стать идея о семье: как ее сохранить в этих обстоятельствах. Для кого-то жизненно важная идея — это бизнес, который является не столько возможностью получить профит, сколько средством самореализации.

Это может быть что угодно, любое воспоминание, от которого ты можешь улыбнуться. У меня был клиент, который в сложное время ходил в сквер возле Володарки, там он находил ответы на все вопросы. Сам он объяснял это тем, что пока сидел там, точно знал, чего хочет.

Нас всех изменил август 2020 года, и теперь наш опыт делится на «до» и «после». Нужно жить так, чтобы не стать заложником этого опыта. Каждый человек в своей жизни переживает горе и утрату. Но кто-то всю жизнь находится в плену у своей потери, а кто-то расширяет свои горизонты.

«Я начинаю свою работу с того, что убираю веру и надежду клиента»

— Довольно часто приходится слышать, что вся эта ситуация дана нам для того, чтобы осознать нашу национальную идентичность или выучить какие-то уроки. Как вы относитесь к таким утверждениям?

— Я далека от мысли, что развиваться можно только через трагедию. Но если трагедия происходит, можно попробовать и в этой ситуации расширить свои возможности и стать сильнее. Только не надо говорить спасибо за это тем, кто все это сделал. Поблагодарить можно только себя. А моя работа заключается в том, чтобы история каждого моего клиента не была изувечена, прервана, разорвана, опустошена и обесценена.

— С августа прошлого года вы провели немало сессий с людьми, которые оказались в непростой или даже трагической ситуации. Как вы сами с этим справляетесь?

— Психолог нередко стоит перед выбором: или ты жалеешь клиента, или ты работаешь с ним. Работа построена на базовой вере в то, что человек может вынести все, что с ним происходит, главное — помочь ему найти, на что он может опереться.

Я часто думаю о той лавине волонтеров, которая начиная с 9 августа стала работать с кризисной ситуацией, не имея должного опыта. Мы писали для них памятки, где говорилось, что с человеком, выходящим с Окрестина, не надо говорить о том, что с ним произошло. Нужно спросить, как его зовут, какой сейчас день недели. Сделать что-то простое, что поможет ему вернуться в реальность. Тогда у задержанных отбирали шнурки, и можно было узнать, нужны ли ему новые.

Наша памятка во многом напоминала те инструкции МЧС России, которые мы когда-то получили для работы с последствиями землетрясения в Армении (землетрясение 1988 года в Спитаке, погибло более 25 тысяч человек. — Прим. ред.). Тогда мы имели дело с людьми, у которых погибли близкие, а они сами обнаружили себя в 20 километрах от дома, совершенно не понимая, как там оказались. Полученные тогда навыки пригодились сегодня.

Волонтеры у Окрестина, ночь с 13 на 14 августа 2020-го
Волонтеры у Окрестина, ночь с 13 на 14 августа 2020-го

— Каким образом вы их применяете?

— Я начинаю свою работу с того, что убираю веру и надежду клиента. За последний год мы уже не раз наблюдали, как неспособность принять реальность такой, как она есть, выливалась в большое количество депрессий. Надо достать себя из фантазий, веры и надежды, посмотреть на то, что вокруг. Потому что добро, несомненно, победит, но не обязательно в те сроки, в которые ты хотел бы.

Многие сейчас не читают новости, устраивают себе информационный детокс, что вроде бы хорошо. Но попытка сделать вид, что ничего не происходит, не спасает. Если отрицать очевидное, оно все равно никуда не исчезнет.

— Как же быть в этой ситуации?

— Сегодня многие запрещают себе полноценно жить из-за того, что их близкие сидят в тюрьме. Они считают, что это неправильно. Надо попытаться хотя бы на время заменить правильное и неправильное на полезное и неполезное. Можно поехать в отпуск и увидеть картинку, которая не вызывает сомнений. Посмотреть на полицейского, который стоит на улице, чтобы помочь. Это не значит, что потом нужно возвращаться домой с тем же доверием к силовикам. Просто заново познакомить мозг с тем, что такое нормально. И потом попытаться уложить свои правильные установки в безопасный сценарий жизни, научиться в ситуации кривого зеркала принимать верные решения.

— По эмоциональному состоянию нынешняя ситуация в Беларуси напоминает книги Виктора Франкла — психолога, который оказался в концлагере во время Второй мировой войны…

— Франкла по-разному можно прочитать. И лучше сконцентрироваться на том, чтобы не искать сходства, а доучивать уроки. И иногда смысл может быть просто в том, что пока ты живой — живи, чувствуй, дыши, желай. Только это поможет оставаться в состоянии, когда ты можешь помочь не только себе, но и другим. На мой взгляд, один из главных уроков в книгах Франкла заключается в том, что выживет тот, кто способен помогать другим, поддерживать, кто видит смысл в своей жизни. А для этого надо не только казаться, но и оставаться живым.