На свободе салат оливье кажется привычным блюдом для новогоднего стола, но чтобы приготовить его в заключении, приходится идти на риск и выносить вареные яйца из столовой. Новый год вдали от дома и семьи встретят сотни белорусских политзаключенных. «Медиазона» расспросила бывших осужденных, как они встречали праздник в неволе.
Салют возле СИЗО, чифир и шипучие витамины
Трое собеседников «Медиазоны» встречали 2022 год в СИЗО на Володарского в Минске. Перед Новым годом администрация изолятора проводила проверки камер. Арестанты выносили свои вещи, а сотрудники изолятора тщательно их досматривали.
— При этом говорили: «Собирайтесь с матрасами». А ты никогда не знаешь, что будет — может, по разным камерам раскидают. Мы каждый раз обнимались, прощались, — рассказывает Елена (имя изменено).
Во время таких проверок, продолжает она, сотрудники СИЗО искали «запрещенку» — например, брагу или случайно попавший в передачу изюм. Перед такими досмотрами Елена с сокамерницами снимали с дверей украшения в виде снежинок и Деда Мороза, которые получали в передачах.
— У одной девочки еще и бело-красно-белое это все было. Интересно получилось — в камере на Володарке бэчэбэ Новый год, — говорит она.
В передачах было много «мимимишных» вещей: вязаных носков, варежек, пряников ручной работы и другой домашней выпечки. Елене и ее «политическим» соседкам присылали новогодние открытки. Женщина рассказывает, что отправители «писем солидарности» спрашивали и о ее детях.
— Подарили [им] столько конфет, что их осенью доедали. И подарков было столько, что дети сказали: «Нам уже подарили все, что можно». Спрашивали, что дети любят, а потом рассказывали, как ходили за подарками. Потрясающие люди, конечно. Невероятная была поддержка, — вспоминает она.
По словам Елены, еду «политическим» передавали баулами, поэтому праздничный стол удался. Она отмечает, что за решеткой «все праздники заключаются в том, чтобы вкусно поесть».
Об этом говорит и Татьяна Островская, добавляя, что вкусная еда — это «хоть какая-то радость» в заключении. Она рассказывает, что вместе с сокамерницами часто готовила торт со сгущенкой — для этого не нужен был особенный повод.
— Продаются в отоварке коржи для тортов. Еще нужно купить масло и сгущенку для крема. Можно апельсинки положить. Шоколад можно растопить на паровой бане, но это жутко сложно, — делится рецептом Островская.
Для того, чтобы нарезать салат, приходилось исхитриться — достать из одноразового бритвенного станка лезвие.
— Надо будет написать благодарность Gilette, станки очень хорошо разбираются. Сначала перережешься, но это первые месяца полтора. Потом нормально, привыкаешь, профессионально — хрясь-хрясь и все разобрал, — говорит Островская.
Несмотря на то, что готовить в камере любили и делали это каждый день (а для самой Островской нарезка салатов «была медитацией»), перед Новым годом на это не было настроения. У одной из соседок Татьяны умер отец, но на похороны женщину не отпустили, от этого грустно было всем.
Вместе с сокамерницами Островская просила сотрудников СИЗО включить телевизор после отбоя в десять вечера, но им отказали. В полночь арестантки открыли в камере окно, чтобы «поорать».
— Я орала: «Сдохни, мразь! Жыве Беларусь!» За это прилетели вертухаи и даже не спрашивали, кому рапорт влепить — и так было понятно. Но в итоге простили с барского плеча, — вспоминает Островская.
Камере Константина Шульги тоже не разрешили смотреть телевизор после отбоя. В полночь они кричали в окно — поздравляли других заключенных с Новым годом. Вместе с сокамерниками Константин пил чифир.
— За что могли мы там пить? Чтобы скорее выйти, чтобы амнистия была — что-то такое. Очень интересный опыт. Такого нового года у меня еще не было, — говорит Шульга.
Камера Елены отказалась от положенного ужина. Вместо него девушки накрыли праздничный стол: тарталетки, бутерброды с помидорами и красной рыбой, салат, нарезанный лезвиями от бритвы.
— Девчонки не политические говорили: «У нас дома на праздниках нет такого изобилия, как здесь». От людей очень много помощи было, — говорит она.
Ее камере сотрудники СИЗО разрешили посмотреть телевизор. Женщины надели «все новогоднее»: майки, свитеры, носки — что у кого было, рассказывает Елена. В 23.34 они услышали, что возле «Володарки» запускают салют.
— Кричали оттуда: «Ребята, держитесь!» Потом милицейские мигалки было слышно, наверное, ловили людей, — говорит она.
Елена вместе с сокамерницами растворила в воде шипучие витамины, чтобы «хоть какие-то газики были». Она написала свои желания на листе в клетку и ждала боя курантов. Как только началось выступление Лукашенко, в камере отключили свет, рассказывает женщина.
— Я в двенадцать поджигаю эту фигню и понимаю, что сейчас сработает пожарная сигнализация. И тут нам стучат в двери: «Ложитесь спать, чтобы все были в кроватях». Кидаю в кружку кусок этой бумаги, а она не сгорает. И я этот ком начинаю судорожно впихивать в себя, запиваю водой из-под крана — все-таки желания, — вспоминает Елена.
Через какое-то время возле СИЗО кто-то снова запускал фейерверки, поздравлял с Новым годом и желал поскорее освободиться — это продолжалось примерно до двух ночи, говорит Елена. О салютах в ту ночь говорит и Островская.
— Мы орали: «Ребята, спасибо!» А оттуда: «Пожалуйста, девочки». Мы чуть не разревелись от осознания, что кто-то так заморочился. Под Володаркой, под камерами зах***чить такой салютище! При этом понимая, что мы его практически не увидим, потому что у нас вот эти жалюзи металлические. Мы даже не знаем, кто это. Просто люди, просто какие-то мальчики, — говорит она.
Елена рассказывает, что заключенные старались поздравить друг друга как могли: дарили календарики, ручки, карандаши, носки и рисунки. Несмотря на старания, отмечает она, праздники в СИЗО трудно назвать таковыми — все мысли заняты тем, что происходит дома.
— Утренник у ребенка, а мамы нет. Кто детям дарит подарки? А с кем они будут праздновать? Мой сын сказал: «Заберите все мои подарки, все мои машинки, все мои игрушки, подарите мне обратно мою маму», — вспоминает она.
Поздравление Тихановской на «химии»
Виктор Пархимчик отметил прошлый Новый год на «химии» — в исправительном учреждении открытого типа. Вместе с другими осужденными он накрыл «нормальный» праздничный стол, только без алкоголя. Осужденным разрешили идти спать позже отбоя — такое исключение администрация делала только на Новый год.
«Политические» решили посмотреть обращение Светланы Тихановской, рассказывает Пархимчик. Для этого к телевизору подключили смартфон и включили видео, когда сотрудники исправительного учреждения вышли из комнаты.
Сон или музыкальные клипы
Незадолго до Нового года Евгения (имя изменено) этапировали в колонию, поэтому праздник он встретил в карантине. Сотрудники учреждения предложили новоприбывшим два варианта — пойти спать в десять вечера по расписанию или смотреть музыкальные клипы в «ленке» («Ленинской комнате» в колонии, где проводят собрания и профилактические беседы) после отбоя.
Заключенных предупредили, что к тем, кто выбрал первый вариант, будет заходить дежурный — если он обнаружит кого-то бодрствующим, нарушителя могут наказать, рассказывает Евгений. Другой группе сказали, что выпускать из «ленки» покурить будут организованно в сопровождении сотрудника колонии. Бывший осужденный решил, что «клипы не очень интересно смотреть, а лишний час поспать неплохо».
— Сделали большой торт на всех, по чуть-чуть скинулись, кто-то сгущенку, кто-то печенье. Попили чай и пошли спать, — подытоживает он.
Фонарики с воли и пачка чая в подарок
Новый 2021 год Олег (имя изменено) праздновал вместе с женой, находясь под домашним арестом. Из него следовали определенные ограничения — нельзя было пить и принимать гостей. Вечером к Олегу пришли милиционеры — хотели проверить, не употребляет ли он алкоголь. Они собирались зайти в квартиру и посмотреть на новогодний стол, на что мужчина потребовал постановление о проведении обыска.
— Они говорят: «Это не обыск, а осмотр». Я отвечаю, что осмотр только с моего разрешения (согласно пункту 7 статьи 204 УПК. — «Медиазона»). Потом спросили, буду ли я употреблять. Ответил, что, скорее всего, да, — вспоминает Олег.
После их ухода мужчина выпил с женой бокал шампанского и пожелал, чтобы «приключения в следующем закончились и все было хорошо». 2022 год Олег встречал в колонии.
Перед Новым годом ему пришло много писем от детей с рисунками. Присылали и люминесцентные наклейки — Олегу разрешили украсить «кухню» (комната для приема пищи, где находятся столы, стулья, несколько холодильников и чайников. — «Медиазона») елочками и снежинками. Он отмечает, что осужденные старались украсить отряд к празднику. Многим родные передавали огоньки и фонарики, которые оставляют на стене мигающий узор.
— У нас было штук пять таких фонарей в разных отрядах — вечером красиво светилось, — говорит Олег.
В начале декабря осужденным сообщили, что они могут заказать торт в магазине, но Олег и еще несколько «политических» решили сделать его сами. Другие заключенные делали оливье, и для этого под угрозой штрафного изолятора выносили вареные яйца из столовой, рассказывает он.
— Продукты выносить из столовой нельзя. Часто бывало такое, что после выхода из столовой делали шмон — полностью проверяли карманы, носки, спину, телогрейку. Если находили продукты, то, как правило, отправляли в ШИЗО, — объясняет бывший осужденный.
Готовили в спартанских условиях, но всем хотелось накрыть стол, который бы напоминал домашний, и почувствовать приближение праздника, говорит Олег. Осужденные делились друг с другом приготовленными блюдами. «Политические» определили, кто и какие ингредиенты для торта должен купить на «отоварке».
— Три блина бисквитных пропитали йогуртом. Творог смешали со сгущенным молоком, чуть-чуть какао добавили и положили это между коржами. Нарезали банан. На водяной бане растопили шоколад и пачку масла, залили сверху красиво. Украсили орехами, — рассказывает он.
Олег добавляет, что готовил такой же торт дома после освобождения. Поначалу жена была против, но вскоре поняла, что «спорить невозможно», и согласилась.
— Жена меня ругала: «Забудь ты все, перечеркни это». Потом говорит: «Да, действительно вкусно». Еще сестре звонила рассказывала, — вспоминает он.
Режим в колонии на Новый год никто не отменял, но сигнала к отбою не было и действовал «устный приказ не трогать зэков», рассказывает Олег. Им разрешили посмотреть по телевизору обращение Лукашенко, но осужденные по политике в список не попали.
Вместо этого они собрались на «кухне» — пили чай с тортом, желали друг другу скорейшего освобождения и чтобы это был последний год, который они встречают в неволе. Олег признается, что новогоднего настроения не было, хотя «на секунду» его удалось почувствовать, когда заключенные произносили пожелания.
— Потом лег спать и думал, что дома родные собираются, бокалы поднимают, сто процентов нас вспоминают. Сна не было никакого. Ночью пришли проверяющие, гремели, стучали, как обычно, считали нас с фонариками, — рассказывает он.
1 января осужденные проснулись по расписанию, в шесть утра. Зарядку им отменили, но гимн все равно пришлось послушать. После проверки с Новым годом заключенных поздравил начальник колонии.
— Потом поднялись в отряд, опять тортик съели, перекусили. И до обеда «по зеленой» (с позволения. — «Медиазона») нам разрешили спать. Самый лучший подарок, который сделала администрация для заключенных. Это блаженство было вообще, — говорит Олег.
Подарки друг другу дарили и сами заключенные: «Пачку сигарет, пачку чая, шоколадку, яблоко, апельсин, мандаринку. Кто-то просто открытки дарил, говорили теплые слова».
