Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. В 2025 году собираются повысить земельный налог. На сколько и для кого?
  2. Вы знали, что СССР строил свой «Евросоюз», в котором торговали без денег? Вот почему он развалился — и что от него осталось до сих пор
  3. «Читал по бумажке все, что написала нейросеть». Экс-чиновники Администрации Лукашенко рассказали «Зеркалу», кто и как готовит ему речи
  4. В ЕС снова отложили введение новой системы въезда и выезда
  5. Беларуска выиграла конкурс красоты «Миссис Вселенная — 2024»
  6. Помните, в начале войны все обсуждали «Байрактары»? Но с тех пор о беспилотниках почти ничего не слышно. Вот что произошло
  7. Для владельцев автомобилей подготовили очередное новшество. Кого оно затрагивает?
  8. Американский политолог сделал пугающие прогнозы на 100 лет вперед, в том числе о Беларуси, — и они сбываются. Интервью с Джорджем Фридманом
  9. Сын русского офицера, вырос в польскоязычной семье, но стал «отцом беларусского государства». Рассказываем его трагическую историю
  10. Что делают северокорейские военные в оккупированном Донецке и почему Россия торопится захватить побольше территории на Донбассе — ISW
  11. Головченко подписал указ об ограничении вывоза трех популярных продуктов, чтобы хватило самим беларусам
  12. Как Путин наклонил Лукашенко, чтобы вручить ему главный российский орден. Мнение
  13. На границе новая практика. Теперь силовики вызывают на беседу еще одну категорию людей — рассказываем
  14. Как Velcom заплатил J: Морс за одно слово в песне. Большое интервью с солистом группы, которой исполняется 25 лет
  15. Кого и с чем сейчас не пустят через литовскую границу в Беларусь и обратно? Максимально подробная инструкция
  16. Представитель ВОЗ назвал главную причину преждевременной смертности беларусов
  17. Начальник режимного отдела СИЗО-1 (бывшая Володарка) «трагически погиб». Ему было 43 года


После 2020 года десятки, если не сотни тысяч белорусов уехали из страны из-за риска политического преследования. Все эти люди оставили часть своей жизни за пунктом пропуска. Спросили читателей, что они пропустили из-за того, что находятся не дома и не могут туда вернуться. Большинство не смогли попрощаться с близкими, кто-то пропустил рождение племянников и видит их только по видео, а кто-то — не смог прийти на школьный выпускной.

Фото: Алексей Зайцев, Unsplash.com
Минск, апрель 2021 года. Фото: Алексей Зайцев, Unsplash.com

Анна, 25 лет, Вильнюс (Минск)

У меня летом 2022 года умер дедушка, а я не смогла приехать на похороны по объективным причинам.

Было тяжело, что не смогла оказаться рядом с мамой в тот момент и помочь ей с похоронами. Дедушка в принципе в последний год сильно болел. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что не находилась рядом с ним и семьей. Сожалею, что не смогла попрощаться с ним по-нормальному, так как уезжала в спешке и никому об этом не сообщала. Много о чем у него не спросила и много чего ему не сказала. Вернувшись в Беларусь, первым делом съезжу на могилу дедушки.

Как справляюсь? Да никак. После того как узнала о новости, случилась истерика. Помогло, когда поговорила с родными. И то, что родственники никак не стали обвинять меня. Сама неверующая, но дедушка религиозный, так что поставила свечку в православном храме, поплакала там.

Денис, 40 лет, Варшава (Минск)

В январе 2022 года, незадолго до войны и до референдума в Беларуси, я приехал в Польшу. За это время дочка отметила совершеннолетие, средний сын окончил школу и отметил 16 лет, а младшему исполнилось 10. Все эти важные события для нашей семьи мы проживали не вместе. А видимся уже год только по видеосвязи.

Не исключаю, что придется пропустить и другие события, если все затянется. К слову, 40 лет мне исполнилось в Варшаве не так давно. Тоже был один в свой день рождения.

Оля, 18 лет, Варшава (Минск)

Не знаю, считается ли важным событием пропуск своего выпускного, но это очень обидно. Нам пришлось уехать осенью 2021 года, в начале 11 класса — мама хотела, чтобы я и мой брат жили в комфорте, понимала, что в нынешней Беларуси ничего хорошего не будет. Да и вызовы в милицию случались по понятным причинам.

Первое время после отъезда училась из Польши, периодически возвращаясь (родители оформили для меня домашнее обучение). Когда собиралась приехать в конце третьей четверти (это март 2022-го), уже шла война. Мы с мамой не знали, что может произойти дальше и как Беларусь может в этом участвовать, поэтому решили остаться в Польше. А потом конец учебного года, экзамены. Было непонятно, допустят к ним или нет, а ехать просто так мы не могли, это деньги, нервы и время. Пришлось принимать решение, что я никуда не еду, на выпускной не попаду и аттестат не получу.

Выпускной это повод увидеться в последний раз с теми, с кем провела несколько лет вместе, с хорошими учителями. Я очень хотела там оказаться. У меня есть подруги, которые ждали, что я приеду, спрашивали, буду ли я танцевать вальс. Я рада за них, что они хорошо повеселились, но мне хотелось бы быть с ними. К тому же тогда могла бы еще раз увидеться с родными и с близкими.

Валерия, 30 лет, Вильнюс (Минск)

Из-за того, что не могу вернуться в Беларусь, не смогла попасть на похороны к бабушке в конце 2021 года. А весной 2022-го пропустила свадьбу близкой подруги.

Преобладающие чувства во всем этом — злость и бессилие. От того, что я, взрослый человек, который никогда не нарушал никаких законов и желает своей стране только лучшего, не могу приехать к себе же домой.

Бабушке было 88 лет, проблем со здоровьем у нее не наблюдалось. Умерла, как и многие люди в ее возрасте, от коронавируса. Голосовала она, увы, за Лукашенко, который громче всех вещал, что ковид лечится трактором и баней.

Как справляюсь? По-разному, последние несколько лет настроение выглядит, как кардиограмма сердечника. Злости много за 2020 год, за ужасные репрессии внутри страны, которые продолжаются и на сегодняшний день, за поддержку России в войне против Украины. За себя, за друзей и знакомых, которые оказались в похожей ситуации (а иногда и хуже). Но стараюсь эту злость направлять в нужное русло. Короче говоря, стараюсь с холодной головой подходить к ситуации, в которой оказалась.

Фото: pixabay.com
Гродно, лето 2016 года. Фото: pixabay.com

Людмила, 31 год, Варшава (Гродно)

Осенью 2022 года у меня умер папа. Поехать и попрощаться с ним я не смогла.

Мы с мамой тогда плакали при разговоре. Она убеждала меня не ехать, если есть хоть капля опасности. Я не могла обнять самую дорогую женщину в моей жизни, утешить ее. Я не могла получить поддержку близких. Эта боль будет со мной всегда.

Сейчас работаю с психологом. Но мне очень тяжело понимать, что даже если в Беларуси что-то поменяется, папу уже не вернуть.

Мария, 29 лет, Варшава (Минск)

Мы с мужем вынуждено покинули Беларусь в декабре 2020 года. Съездить на родину удалось только один раз. К сожалению, ничего хорошего с тех пор в стране не произошло.

Мне тяжело на душе от того, что в сентябре 2021 года не стало моего дедушки, и я не смогла с ним попрощаться. Тяжело, что меня нет рядом, когда отец лежит в больнице после инфаркта. Тяжело, что не могу поддержать маму, у которой обнаружили рак щитовидной железы. Каждый день смотрю билет в Минск — боюсь, что не смогу вернуться к мужу, если поеду, но и не прощу себе, если моих родителей не станет, а меня не будет рядом.

Когда что-то такое случается, я начинаю сильно паниковать, потому что я далеко и не могу в течение дня оказаться там. Потом приходит осознание, что все равно ничем не могу помочь физически, а морально можно попытаться поддержать и по видеосвязи. Муж очень помогает успокоиться, у него тоже вся семья осталась в Беларуси, и он как никто понимает, что я чувствую.

Анна, 42 года, Познань (Бобруйск)

Уехали с семьей из Беларуси в сентябре 2022-го, а в ноябре того же года у меня умерла тетя. Очень близкий мне человек, после смерти мамы тетя была единственной ниточкой, которая связывала меня с ней. Было очень больно, что не смогла провести ее в последний путь.

Помню, как сестра позвонила ночью и сообщила о смерти тети. Стало страшно и очень больно, разные дурные мысли полезли в голову. Почему-то подумалось: а если что-то случится с сестрой, а я ничего не смогу сделать? Она ведь старше меня на десять лет.

Вот эта невозможность вернуться домой напрягает, пугает и злит больше всего. Хочу, чтобы нынешнее «руководство» Беларуси испытало все то, что мы переживаем в изгнании.

Скульптура бобра в центре Бобруйска. Фото: vetliva.ru
Скульптура бобра в центре Бобруйска. Фото: vetliva.ru

Александр, 45 лет, Польша (Гомель)

Пока я за границей, у меня умер отец. А я из-за рисков не смог приехать на похороны. Чувствовал в тот момент не столько горе (отец был тяжело и неизлечимо болен), сколько злость и обиду на двух возомнивших себя властелинами судеб людей, из-за которых не смог нормально похоронить родного человека. Было желание рискнуть и поехать, наплевав на возможные последствия, но родные и друзья удержали меня от этого шага.

Яна, 25 лет, Финляндия (Минск)

С 2020 года я пропустила: 80-летие дедушки, 75-летие бабушки, 50-летие мамы и 10-летие собаки, свадьбу лучшей подруги и рождение ее дочери. За это время дочка подруги уже научилась ходить и говорить. Бабушка с дедушкой одновременно перенесли ковид, а дедушка завел щенка, который уже успел вырасти. Мама сделала ремонт в нашей квартире, тетя вышла замуж и тоже эмигрировала. Скоро сестра выйдет замуж — и это я тоже пропущу.

Бесит меня это все! Я взрослый самостоятельный дееспособный человек — и я не могу поехать в страну своего гражданства, когда мне захочется? Какого черта Лукашенко будет решать, что мне можно и что нельзя?! Почему из-за него я могу обнять близких только после танцев с бубном и планирования на месяцы вперед?

Татьяна, 42 года, Таллинн (Минск)

Мы с мужем уехали из Беларуси в начале 2021 года. Преследования не было, просто дальше оставаться стало невыносимо. К тому же мы участвовали в каждом марше.

В конце прошлого года у меня умерла бабушка. Она жила с нами с моих 5−6 лет, с ней связано много воспоминаний. Это близкий мне человек. Но на ее похороны я не рискнула ехать. И хоть мы с бабушкой попрощались перед отъездом, и она просила не ехать в случае ее смерти, на душе очень печально. Я не смогла проводить ее в последний путь и поддержать маму в ее утрате.

Тогда просто весь день проплакала. Была на связи с мамой. Надо сказать, что родители «по другую сторону баррикад» и не совсем понимают, зачем мы во все это ввязываемся и почему опасаемся вернуться. Когда бабушке становилось с каждым днем хуже, я записывала для нее аудиописьма. Просила маму включать их.

Сейчас есть угрызения совести, что я не была рядом с семьей в этот грустный момент. Стараюсь себя убедить, что важна память о человеке, и постоянно вспоминать о бабушке. А как только появится возможность, я приеду к ней на кладбище.

Глеб, 28 лет, Торунь (Минск)

За час, пакуль не быў у Беларусі, у мяне нарадзіўся пляменнік. Гэта адбылося яшчэ ў кастрычніку 2020 года. А я бачыў яго толькі праз камеру тэлефона.

Таксама ў Беларусі ў мяне застаўся бацька, з якім ужывую не бачыўся больш за тры гады. І старэнькая бабуля, якую таксама не бачыў ад свайго выязду з Беларусі і хутчэй за ўсё, мяне не будзе побач, калі трэба будзе развітацца з ёй.

Фото: TUT.BY
Улицы Минска. Фото: TUT.BY

Мария, 33 года, Батуми (Минск)

Мы с семьей уехали из Минска в марте прошлого года. На сборы у нас было три дня, со всеми лично попрощаться не было возможности. В том числе с моей бабушкой, которая она жила в другом городе. На момент нашего отъезда у нее не наблюдалось видимых проблем со здоровьем, все шло неплохо.

А в июне у нее резко начала проявляться деменция — мама была вынуждена забрать бабушку к себе домой в Минск. А потом лавиной обрушились и другие болезни. В тот момент я очень переживала за маму, которая осталась одна в такой ситуации. Она разрывалась между работой, домом, бесполезными походами в поликлинику, где ей никто ничего не мог сказать и помочь. Если бы я находилась в Минске, нам обеим было бы легче. Из-за этого я до сих пор переживаю.

В сентябре прошлого года бабушки не стало. Когда мама написала, что бабушки больше нет, это стало шоком. Хотя мы все понимали, что это вопрос времени: последние дни она провела в больнице на ИВЛ.

Бабушка была верующим человеком, и я пошла в костел. Поставила свечку, заказала службу и мне стало легче. Но в голове все равно не укладывается. На похороны прилететь я не могла, маме помогали родственники и друзья. Но в моей памяти бабушка навсегда останется такой, какой я ее помню, а не той, кем сделала ее болезнь. Первым делом, когда появится возможность вернуться — поеду к ней на кладбище.