Многострадальное белорусское образование вновь столкнулось с неоднозначными нововведениями: Республиканский институт контроля знаний (РИКЗ) изменил систему подсчета баллов на централизованном экзамене, в результате чего даже из-за одного-двух неправильных ответов можно было потерять 15−20 баллов из 100. Это далеко не первый скандальный случай в истории реформирования сферы. Вспоминаем, как за годы правления Александра Лукашенко менялась система образования, какие эксперименты в ней проводились и как они влияли на обычных белорусов.
Девяностые без Лукашенко
Беларусь вступила в независимость с советским багажом в сфере образования. В результате многочисленных реформ ситуация к концу 1980-х была такова: учеба была бесплатной, ее продолжительность составляла 11 лет (с 1 по 4 класс — начальная школа, затем средняя). При этом обучение до 9 класса являлось обязательным. Затем ученик мог остаться в школе еще на два года или поступить в учреждение среднего профессионального образования (чаще всего училище).
В начале 1990-х стране требовалось решить проблемы в экономике и разобраться, в каком направлении двигаться дальше: вперед, к рынку и демократии, или назад, к (полу)плановой экономике и авторитаризму. Выбрали последнее. Поэтому на кардинальных реформах в образовании в то время никто не настаивал. Изменения были точечные, но важные.
Первый аспект касался типа учебных заведений общего образования. В советское время могли существовать только школы. В 1991-м появился «Закон об образовании», по которому можно было создавать гимназии, лицеи, школы и классы с углубленным преподаванием отдельных предметов. В лицеи и гимназии принимали на конкурсной основе. Каким будет этот конкурс, решал совет этого учебного заведения. Так в Беларуси появились Лицей БГУ, Гуманитарный лицей имени Якуба Коласа, а также ряд гимназий со своим имиджем и репутацией.
Второй аспект — создание новых учебников. В первую очередь это касалось гуманитарных предметов. Ведь в советское время ученики могли отказаться от изучения языка и литературы, а произведения белорусской литературы зачастую читались в БССР в переводе на русский язык, поскольку белорусским ряд школьников не владели. Историю же Беларуси изучали по остаточному принципу как часть советской истории. При этом отсчет велся с 1917 года — все предыдущие события составителей программ не интересовали. Поскольку такого предмета, как «история Беларуси», не существовало в принципе, не было и учебников по нему.
В интервью TUT.BY Геннадий Петровский, в 1994—1995 годах первый замминистра образования Беларуси, рассказывал, что перед рабочей группой, которую он возглавил, была поставлена цель разработать новые национально ориентированные учебные планы и программы. Но времени на раскачку не было: например, чтобы новые учебники по истории Беларуси попали в школы к 1 сентября 1993-го, их авторам пришлось написать их за два с половиной месяца. Поэтому в книгах не было ни схем, ни иллюстраций, не был подготовлен методический аппарат — только тексты.
В целом же предполагалось, что через четыре года после публикации учебники переиздадут с учетом тех замечаний, которые учителя-практики сделают в процессе работы, а затем передадут в Министерство образования. Но этого так и не случилось — белорусские школьники учились по этим изданиям всего два года.
Переписывание учебников истории, или Первые шаги
Придя к власти, Александр Лукашенко первое время был занят политической борьбой и установлением своего авторитарного режима. Поэтому ему было не до школы.
Впервые власти заинтересовались ей в 1995-м. 17 августа в газете «Советская Белоруссия» появилась информация главного управления общественно-политической информации Администрации Лукашенко. Как писал TUT.BY, в ней сообщалось, что политик дал распоряжение «исключить из системы школьного и вузовского образования с 1 сентября этого года учебники и пособия образца 1992−1995 годов» и вернуться к учебным пособиям, изданным до 1991 года.
То самое управление Администрации возглавлял идеолог Владимир Заметалин. Вдобавок он руководил новосозданной комиссией, которая в течение двух месяцев проводила экспертизу новых учебников и пришла к выводу, что они носят «тенденциозный, политизированный характер и по своему профилю не соответствуют требованиям современного образования». Министерство образования о работе этой комиссии ничего не знало.
Но издать за короткий срок к началу учебного года новые учебники было невозможно. Старые же совершенно не соответствовали новым программам. Поэтому Лукашенко пришлось сдать назад. Как писал TUT.BY, уже 23 августа он заявил на совещании, что никакого указа об изъятии учебников не подписывал и подписывать не собирается, а все произошедшее было «из области аморальных спекуляций отдельных журналистов и околополитических „дзеячоў“».
В итоге учебники в тот год из школ не изъяли. Но уже в 1996 году их начали обновлять. Состав авторов остался примерно тем же — только содержание изданий подшлифовали. Например, в одном из учебников 1993 года писалось, что «акт аб незалежнасці Беларусі (речь о Третьей уставной грамоте Белорусской Народной Республики, принятой 25 марта 1918 года. — Прим. ред.) прымусіў бальшавіцкі ўрад перагледзець сваю палітыку ў адносінах да яе і пайсці на стварэнне хоць і абмежаванай у правах, але ж беларускай савецкай дзяржаўнасці». В новом учебнике 1996 года этот абзац просто исчез.
Переписывание учебников истории стало нормой. В том году появилась установка, что необходимо подчеркивать приоритетные связи истории Беларуси с историей России и Украины.
В целом же наибольшим корректировкам подверглись учебники по новейшей истории. Причем они имели откровенно политический, пропагандистский характер и трактовали историю страны исходя из советской традиции. Например, в учебнике для 11 класса, вышедшем в 2009-м, историк Евгений Новик утверждал, что сведения о десятках миллионов жертв политических репрессий в СССР — это миф, который запущен для дискредитации социалистической системы (по последним оценкам историков, под действие закона о реабилитации подпадают 11−11,5 миллиона человек на территории бывшего СССР).
В 2012-м он же в учебник по истории для 10 класса включил следующее утверждение: «В системе школьного образования, действовавшей на оккупированной территории, учебный процесс имел прогерманскую и профашистскую направленность. В классе должен был висеть портрет А. Гитлера. Учителю, входящему в класс, необходимо было приветствовать учащихся поднятой правой рукой с возгласом „Хайль Гитлер!“ или „Жыве Беларусь!“. Ученики должны были так же отвечать учителю».
Последняя фраза вошла без изменений и в учебник, вышедший в 2021-м. Но его авторы пошли еще дальше, чем Новик. Тот хотя бы приводил фамилии конкретных людей, репрессированных в 1930-е годы. Они же не назвали ни одной — а еще утверждали, что часть людей были наказаны справедливо.
Реформа Стражева
Параллельно с этими событиями реформы в школе шли своим чередом. В 1994-м начался эксперимент по созданию моделей профильных классов для сельских школ (на примере Глубокского района). В следующем году стали создаваться учебные планы с разным количеством часов — для базового, повышенного и углубленного изучения предметов. А в 1996-м тогдашний министр образования Василий Стражев представил проект реформы школы.
Вкратце суть была следующей:
- обучение из 11-летнего станет 12-летним, соответственно, обязательно надо будет учиться не девять лет, как раньше, а десять;
- в 10−11-х классах (первым классом был нулевой) введут «профили» для более глубокого изучения отдельных предметов;
- в образовании введут новые технологии обучения.
Реформу одобрили на I съезде учителей, который прошел в Минске в октябре 1997-го в присутствии Лукашенко. Тот поддержал проект, но, как писал TUT.BY, поставил министру образования задачу «сохранить все положительное, что было достигнуто республикой в советское время». Также политик говорил о необходимости компьютеризации школ и поручил разработать новые эффективные программы по иностранному языку, поскольку дети слабо его знают. Частично два последних положения были реализованы.
Постепенный переход на новую модель начался в 1998-м. Кстати, в старших классах также предусматривалось ввести упомянутое выше базовое, повышенное и углубленное изучение предметов — но не сразу. Планировалось, что оно заработает, когда «нулевики» — дети, которые тогда пошли в нулевой класс, — перейдут в 10-й.
Кроме того, в 2002-м в школах была введена пятидневка (вместо существовавшей до этого шестидневки) и десятибалльная система оценок. До этого существовала пятибалльная, но фактически учителя ставили лишь четыре оценки: двойку, тройку, четверку и пятерку (единицу — в крайне редких случаях).
А в 2003-м поменялся формат вступительных экзаменов в вузы. Вместо привычных устных и письменных экзаменов появилось централизованное тестирование (ЦТ). Его формат частично позаимствовали у России. За два года до этого в отдельных регионах восточной соседки впервые прошел Единый государственный экзамен (ЕГЭ).
В первый год ЦТ заменило не только вступительные экзамены, но и выпускные из школы. Однако оказалось, что большую часть учеников вроде как вообще нельзя выпустить из школы: они получили неудовлетворительные оценки по ЦТ. Поэтому эксперимент свернули, а оценки в аттестат выставили по годовым школьным. На следующий год ввели раздельные выпускные экзамены и тестирование.
Как отмечал Геннадий Петровский, у новой системы были свои плюсы: ЦТ практически полностью искоренило коррупцию. Но при этом не содержало теоретических заданий — то есть «заданий на „докажите“». «А это значит, что и задачи на доказательства исчезли из школы. Ведь и учителя, и ученики прагматики: учат только то, что понадобится на тестах. Таким образом мы превращаем процесс обучения в педагогический процесс по академику Павлову, основанный на условном рефлексе», — отмечал Петровский, имея в виду то, что школьники просто зубрят то, что пригодится им на ЦТ.
Закрытие частных заведений и закручивание гаек
При всех плюсах и минусах реформа Стражева была цельной, ее элементы соответствовали друг другу. Государство же на том этапе сосредоточило свои усилия на искоренении «оппозиции» в образовании.
В 2003-м власти закрыли Гуманитарный лицей имени Якуба Коласа — одно из лучших учебных заведений Беларуси. Обучение в нем шло полностью на белорусском языке по оригинальным программам, отличавшимся от стандартных школьных. Учреждение ликвидировали «в целях оптимизации системы республиканских учреждений образования», а в его здании разместили суд Центрального района Минска (после 2020-го, да и раньше, в нем проходили процессы над многими политзаключенными).
В 2004-м аналогичная судьба ждала Европейский гуманитарный университет. Его руководство получило от Управления делами Лукашенко предписание о немедленном выселении из здания, в котором располагался учебный корпус. Постройка срочно понадобилась для размещения Госконтроля и Министерства лесного хозяйства. Через несколько дней из-за отсутствия учебных площадей у ЕГУ отобрали лицензию.
Еще раньше пришел конец университетской вольнице. С 1987 года должность ректора в Беларуси была выборной. Ректоров избирали тайным голосованием на расширенном заседании Ученых советов, треть в которых составляли студенты. С 1996—1997 годов ректоров государственных вузов стал назначать и увольнять Совет Министров, ректоров частных — министр образования. При этом каждого кандидата согласовывали с Лукашенко. Ректоров же БГУ и Академии управления назначал и увольнял лично он.
Забегая вперед, скажем, что в 2014 году Беларусь стала участницей Болонского процесса, который предусматривает обеспечение сопоставимости стандартов и качества высшего образования (то есть во всех странах-участницах эти стандарты должны совпадать). Среди положений было студенческое самоуправление, имевшее место в 1990-е, и возможность выбирать ректоров. Но Беларусь, приняв это обязательство, так и не реализовала его на практике.
Свертывание реформ
Разобравшись с оппонентами в сфере образования, власть перешла в атаку на начавшуюся при Лукашенко реформу Стражева.
6 марта 2008 года в газете «СБ. Беларусь сегодня» вышла статья первого заместителя главы Администрации Лукашенко Анатолия Рубинова под названием «Педагогический зуд реформаторства». В ней отмечалось, что за последние годы «усилились патриотизм, вера в свою страну, в ее будущее. Все это стало возможным благодаря уникальной личности президента страны, который сплотил вокруг себя подавляющую часть общества, показал простые и ясные пути нашего развития». Минус, по словам автора, был лишь один — ситуация в образовании. Рубинов критиковал все постулаты реформы Стражева.
Вскоре, в середине апреля, состоялось совещание по вопросам целесообразности 12-летнего обучения в средней школе. Александр Лукашенко назвал 12-летку «одним из самых острых вопросов развития образовательной системы».
«Предстоит рассмотреть проблему комплексно, учитывая все аспекты ее влияния на общество. В частности, надо ответить на вопросы: стали ли дети умнее и здоровее оттого, что пошли в школу в шестилетнем возрасте и проведут там целых 12 лет; так ли нужно обществу 12-летнее среднее образование с профильным обучением; во что лишний год обучения в школе будет ежегодно обходиться государству; какие социальные, моральные и правовые последствия мы получим, задерживая за партой вполне созревших молодых людей?» — задавался вопросом он.
Чтобы окончательно решить, нужно ли 12-летнее обучение, Лукашенко предложил создать комиссию во главе с тем же Рубиновым. Судьба реформы оказалась предрешенной. Спустя ровно три месяца после совещания, 17 июля того же года, Лукашенко подписал декрет № 15, который вернул 11-летку.
В итоге из школы так и не выпустили ни одного поколения учеников, которые учились бы все 12 лет. Специально разработанные программы пошли в мусорную корзину. А для обычных школьников это обернулось нестабильностью и многократными переходами из одной программы в другую. К примеру, один из сотрудников редакции вспомнил, что из-за постоянных реформ был в нулевом классе, но не был в пятом (после отмены «нулевки»), дважды считался девятиклассником и не был в десятом (из-за отмены 12-летки).
Упрощение программ и уничтожение гимназий
Новый период в развитии белорусского образования начался в 2011 году, когда в школу пошел младший сын Лукашенко — Николай. Совпадение или нет, но именно тогда в стране появился Кодекс об образовании. В документе предусматривалось введение низшей оценки «ноль», а школы получили возможность исключать тех учеников, в табеле которых за год будет три «ноля». Также новый кодекс закрепил возможность получить школьный аттестат экстерном и разрешил использование электронных планшетов вместо бумажных учебников.
В декабре 2014-го, когда Николай учился в четвертом классе, Лукашенко предложил ввести шестой школьный день, свободный от занятий, но наполненный «любимым делом — спортом и трудами». По его задумке, такая суббота была нужна, чтобы разгрузить мозг. В 2015/2016 учебном году, когда Коля стал пятиклассником, инициатива политика распространилась на все школы Беларуси.
«Это была моя несчастная инициатива. Она исходила из чисто человеческих вещей, которые я почувствовал на своей шкуре, когда малыш пошел в школу», — позже признавался Лукашенко.
В том же 2015-м он обратил внимание, что дети в школе сильно перегружены: много уроков, непростая программа и учебники, объемные домашние задания. Тогда он пообещал, что со следующего учебного года многое упростится, чтобы избавить детей от ненужных знаний из высшей школы. В результате в Беларуси начали поэтапно обновляться учебные программы по всем предметам. К 1 сентября 2017 года чиновники отчитались, что выполнили поручение Лукашенко, а новые учебные программы позволят снизить нагрузку на школьников. Отмечалось, что детям планируют давать меньше домашних заданий, а многие темы перенесут из теоретического в практическое освоение.
Но процесс упрощения сопровождался наступлением на те элементы системы образования, которые позволяли углубленно изучать предметы. В 2015-м профильные гимназии стали гимназиями с направлениями (профильное обучение сменилось углубленным), а в 2018-м вступительные экзамены в эти заведения и вовсе отменили. Последнее решение было принято при министре образования Игоре Карпенко, который одновременно был лидером провластной коммунистической партии.
«Когда мы говорим о формировании нашей системы образования, она должна быть равнодоступной. Не должна формироваться некая элитарность, а система отбора талантливых детей не должна превращаться в соревнование кошельков родителей или в какой-то бизнес. Эта может нанять репетитора, а эта не может», — заявлял Карпенко.
На практике же он вернул образование к советским временам. Напомним, что в 1991-м появился «Закон об образовании», по которому можно было создавать гимназии и лицеи, куда принимали на конкурсной основе. Теперь это положение исчезло, а гимназии превратились в обычные учебные заведения, куда принимают по месту жительства.
Порядок, дисциплина и ЦЭ
События 2020 года не могли не повлиять на образование. В массовых мирных протестах участвовали многие преподаватели вузов и школьные учителя, а также студенты и учащиеся. Ответной реакцией со стороны властей стало стремление поднять дисциплину и заняться патриотическим воспитанием.
В 2021-м во время Республиканского педагогического совета Лукашенко потребовал навести порядок в школах, «чего бы это ни стоило». «Школа — это храм. И туда нужно приходить как в храм. Порядок и дисциплина в этом храме зависят не только от прихожан, но и от тех, кто отвечает за состояние этого храма, то есть учителей», — рассуждал политик.
Тогда же Лукашенко заговорил и о патриотическом воспитании детей. На практике это привело к формированию различного отношения к соседям Беларуси: к России — исключительно положительного, к западным странам — враждебного, укоренению раздела внешнего мира на «своих» и «чужих».
«Детей учат воспринимать незаконные силовые действия государства как норму», — отмечали эксперты в сфере образования по итогам 2021/2022 учебного года. По их словам, школы стали стремиться формировать у учащихся ложное представление об истории и культуре Беларуси, одновременно навязывая пророссийскую парадигму ценностей.
Обычной картиной стали репрессии. Например, в декабре 2022 года власти занимались «профилактикой» педагогов, чтобы не выступали против власти: всех заставляли подписывать памятки ознакомления с административной и уголовной ответственностью «за нарушение законодательства». В них приводились статьи, за которые с 2020-го белорусов арестовывают по политическим мотивам. Продолжались увольнения по политическим причинам (мы рассказывали об одной из таких историй).
В юридическом плане заявления политика нашли отражение в принятии нового Кодекса об образовании и утверждении новых правил приема в вузы и ссузы. В 2022-м в Кодексе прописали, что дети теперь должны будут получать обязательное общее среднее образование — раньше достаточно было базового. На практике после 9 классов ребята могут продолжить учебу в школе, в общеобразовательном либо техническом лицее, а также колледже. Но, как отмечал эксперт Андрей Лаврухин, раньше школьник мог закончить образование на 9 классах, поработать и понять, каких именно знаний, умений и навыков ему недостает. А затем, если захочет, их получить.
«Теперь такую возможность исключают. Человеку придется продолжить образование вне зависимости от того, что требует от него рынок, — говорил эксперт. — Это означает, что система образования сильнее изолируется от рынка труда, а само образование станет еще более теоретизированным и непрактичным».
В 2023 году во время вступительной кампании увеличили процент бюджетных мест для «целевиков» — то есть студентов, которые по завершении обучения будут обязаны отработать несколько лет по месту выдачи целевого направления. На сельхозспециальностях он составил до 70% от контрольных цифр приема, на медицинских — до 80%, на некоторых других — до 60%.
По словам Лаврухина, новый Кодекс существенно расширил группу тех, кто подпадает под понятие «целевиков». Если в документе 2011-го это были только бакалавры, то теперь и магистры. «В новом Кодексе написано, что „целевики“ с высшим образованием и магистры должны обязательно отработать „не менее пяти лет“, а те, кто получил среднее специальное образование, — „не менее трех лет“. Получается, что указан только нижний порог. А реальный срок отработки будет зависеть от того, что будет прописано в договоре с организацией, выдавшей абитуриенту целевое. Выходит, по факту отработка может быть и больше». Цель нововведения, отмечал эксперт, — задержать людей на первом рабочем месте, чтобы они, например, не уезжали из деревень и райцентров в большие города.
Главное изменение, заложенное в новом Кодексе, стало реализовываться на практике в 2023-м, когда и появился централизованный экзамен (ЦЭ). Он включает в себя прежний ЦТ и выпускные экзамены. Вместо четырех последних выпускники школ теперь сдают два ЦЭ: белорусский или русский язык, а также один предмет на выбор. Так власти вновь вернулись к практике, существовавшей один год (в 2003-м), о чем мы писали выше.
Поскольку для поступления в вуз обычно необходимо три сертификата, то выпускники могут сдать ЦТ еще по трем профильным предметам (история Беларуси, химия и так далее), которые они не сдавали как ЦЭ.
Предполагалось, что введение централизованного экзамена позволяет разгрузить выпускников и сэкономить их силы. Но на практике получилось как всегда: изменение правил подсчета результатов ЦЭ вызвало новый скандал и вопросы, все еще остающиеся без ответа.
Читайте также
