Вступительная кампания-2023 оказалась богата на выпускников, которые набрали максимум на ЦТ и ЦЭ и в сумме со школьным аттестатом получили рекордные 400 баллов. Есть те, чей результат значительно ниже, а с ним больше волнение от того, что не поступишь в вуз. Однако, как показывает жизнь, высшее образование не главное. «Зеркало» поговорило с молодыми людьми, которые не справились с ЦТ, но это не помешало им построить карьеру.
В целях безопасности имена героев изменены.
«Беги, учись, только не оставайся здесь, потому что завод — это как болото»
Роману 27 лет. Он тимлид в IT-компании. Его зарплата в районе четырех тысяч рублей. Молодой человек руководит командой, которая занимается SEO. В школе он учился на четыре-пять (это по десятибалльной шкале) и был среди тех, кому после 9-го класса директор намекал: «Вы, конечно, можете пойти в 10-й и 11-й, но вам будет плохо. Лучше устраивайтесь куда-нибудь сейчас». Так Рома с другом пошли в ПТУ.
— До того как мы сделали выбор в пользу трех лет бесполезно потраченного времени, я собирался на юрфак, — начинает свою историю собеседник. — В 9-м классе мы с приятелем попросили знакомого репетитора дать решить задания с прошлогодних ЦТ. Когда увидел результаты, понял: с такими баллами на юридическом факультете могу быть только слесарем. У друга все было получше, но он последовал моему примеру. В училище, куда мы подали документы, набирали механиков для воздушных судов. Мы выбрали специальность, связанную с ремонтом самолетов. Правда, позже выяснилось, что группа не собирается, и нам предложили учиться на слесарей-контролеров механосборочных работ. Нас убеждали, что это золото, а не профессия, и мы согласились.
Изначально в ПТУ Роман учился плохо. Потом осознал: быть двоечником в училище — это словно «достигнуть двойного дна», и подтянул успеваемость. В итоге выпустился, имея 4-й разряд из пяти возможных. Разряд, говорит, в случае с их профессией ценится выше, чем успеваемость. Хотя она тоже была не плохой — в среднем на восемь баллов.
— Нас с другом на год распределили на МАЗ. На завод мы пришли за неделю-полторы до начала отработки. Посмотрели на все это действо, на лица работяг, поговорили с ними на курилке — и я подумал, что не хочу на производство. Как и большинству парней, мне нужно было отслужить. Год армии заменяет год отработки. Решил, если призовут сейчас, убью хотя бы одного из двух зайцев, — вспоминает собеседник. — Вышел с завода и сразу загуглил номер своего комиссариата. Они обрадовались: «О, доброволец». Стал проходить медкомиссию. Но один из врачей, который проверял сердце, говорит: «Друг мой, у тебя отсрочка по здоровью». Эти слова меня не порадовали. Я уже размечтался, что во время службы заодно и права получу.
Вместо жизни в казарме у Романа начались будни на заводе. Парень не скрывает: профессия ему не нравилась. Чтобы вовремя добраться до работы на первую смену, нужно было просыпаться в 5.30−5.40. Для его, совы, «это еще то счастье».
— Был 2015 год. Мне платили 450−500 рублей в месяц. В тот момент моя семья стала строить квартиру, я помогал маме, поэтому к деньгам относился серьезно. То, что получал, было фатально мало, — говорит он. — В неформальном общении с работягами, которые на заводе были уже не первый год, я проследил одну единственную линию мнения: «Ты молодой пацан, тебе тут делать нечего. Беги, учись, только не оставайся здесь, потому что завод — это как болото». Меня и самого посещали такие мысли. Слушая это от людей, которые здесь давно, укрепляешься в решительности покинуть заводское гнездышко.
После увольнения в жизни Романа начался период, когда он брался за любое дело. Был продавцом-консультантом, оператором кол-центра, продавал вещи на рынке рядом с Минском. Так прошло три или три с половиной года.
— А потом, в один из дней, я разругался с коллегой, которая сказала, что я не пригоден для того, чтобы торговать на рынке. Вечером по дороге домой я взял 0,5 пива и остановился в поле, где сейчас построили Новую Боровую. Был закат, я сидел и думал о жизни. А точнее, что в ней нужно что-то менять, — молодой человек становится сентиментальным. — Решил, нужно заняться чем-то в IT. Почему именно в этой сфере? У нее много плюсов. Уже тогда я понимал, работать из любой точки мира лучше, чем быть привязанным к одному месту. Это первое. Второе, в тот момент как раз началась активная пиар-компания IT. Маркетинг шел из каждого утюга. В рекламе говорилось про востребованных специалистов, и мое ухо зацепилось именно за слово «специалист». То есть ты становишься не просто чуваком с улицы, а человеком, где за тебя как за кандидата должны побороться.
На тот момент Роману был 21 год, и он начал действовать. Сразу определился: разработка — это не его, и остановился на маркетинге. Записался на курсы, которые длились 2,5 месяца.
— Когда закончил курсы, мой друг как раз отучился на разработчика и устроился на фирму, которая занималась чем-то связанным с IT. Им требовалось SEO-продвижение сайта. Поскольку они особо не шарили, что именно им нужно, приятель порекомендовал меня. Они меня взяли на договор подряда, — продолжает Роман. — Я взялся за работу и не знал, что делать. Пришлось даже по ночам читать, гуглить, смотреть, как решить нужные задачи. Стал разбираться, давал задания программисту. В итоге предложил им простой и дешевый вариант — контекстную рекламу. Они остались довольны, и я выдохнул, как не выдыхал никогда в жизни.
В фирме Роман проработал полтора месяца, а потом еще два требовал расчета. Помогло, что в договоре подряда, который он составлял, прописал сумму просрочки за каждый день.
«У меня всегда есть возможность оглянуться назад и понять, где я хочу работать — на заводе или в конторе с нормальной зарплатой»
После у Романа впервые в жизни был трехмесячный перерыв. Парень не мог найти работу.
— Опыт хоть и был, но считался крайне маленьким, чтобы с ноги открывать дверь и заявлять: «Хочу у вас работать», — иронизирует собеседник. — А затем я нашел место в веб-студии. Оно не сильно отличалось от прошлой фирмы, только там не кидали на деньги. Здесь я проработал год. Был и швец, и жнец, и на дуде игрец. В общем, выполнял обязанности сразу нескольких специалистов — сеошника, email-маркетолога, копирайтера, занимался контекстной рекламой.
Новичка брали на зарплату 600 рублей, но с условием: если после испытательного срока каждые два месяца его работа будет улучшать прибыль студии, ему будут повышать зарплату на сто рублей. К концу года, когда Роман пришел увольняться, ему платили уже тысячу рублей.
— Понимал, это рабочее место — галеры. Галеры — это опыт. А опыт — устройство дальше в лучшую компанию, — объясняет Роман, почему брался за любое дело по специальности.
Опыт усилил аппетит молодого айтишника. Он составил резюме, где «все красиво описал», и его пригласили на собеседование в одну из средних по размерам белорусских IT-компаний. Из 15 кандидатов HR выбрала его.
— Они искали джуна (начинающего специалиста. — Прим. ред.), который имеет опыт и которого можно переучить под себя. Меньше чем за год я вырос до мидла (опытного специалиста. — Прим. ред.), и платили мне, соответственно, как мидлу, — рассказывает собеседник. — Работа здесь — это был уже новый уровень. Если в веб-студии у меня был руководитель, который знал в SEO меньше меня, то здесь я мог перенимать опыт коллег. Получал интересные задачи. За пять лет вырос до тимлида.
На вопрос, где брал знания, чтобы решать всплывающие перед ним задачи, отвечает коротко: через профильные чаты, курсы.
— Лучшая мотивация — это режим «факел в заднице», когда у тебя много задач и дедлайны. Со временем понял, что могу давать команды, настраивать процессы, доводить проекты до конца, — рассказывает молодой человек. — В школе я не понимал последствия того, чем может грозить безразличное отношение к учебе. А сейчас у меня всегда есть возможность оглянуться назад и спросить себя, где я хочу работать — на заводе или в конторе с нормальной зарплатой. Если меня накрывает лень, задаю себе вопрос, стоит ли она того, чтобы вернуться в ту мою жизнь.
При этом собеседник уверен: получать высшее образование совсем не обязательно. У него его и нет.
— У меня есть яркий пример одноклассников, которые сильно лучше меня учились. Один поступил на юрфак, вторая — куда-то в России. Эти люди горели учебой. Не в плане, что им нравилось, а в том смысле, что они делали все необходимое, — останавливается на примерах Роман. — В итоге в вузе парень на полгода загремел в психушку. Одна из причин — в университете его показатели по учебе упали. Он через полгода вышел и вернулся к занятиям, но все равно это надломило человека. Девушка закончила магистратуру и после четыре года не могла найти хорошую работу. Потом вышла замуж, уехала в другу страну, и все у нее сложилось. Но сколько лет она училась и ждала нужное место?! Мое мнение, главное в жизни — отыскать путь, который поможет тебе найти себя. А для этого важнее всего присматриваться к разным сферам, искать то, что тебе интересно.
«Мое состояние в тот момент можно было описать двумя словами — жизнь закончилась»
Юрию 31 год. Он начальник отдела продаж в одной из логистических компаний. Его зарплата более шести тысячи рублей. На своей должности мужчина работает второй год. Говорит, что за первые 12 месяцев продажи в его отделе выросли на «много-много процентов». В карьере у него все отлично, хотя профильного образования нет. Да и вступительная кампания в свое время началась для него с фиаско.
— На ЦТ по физике я получил ноль, — возвращается к тем событиям собеседник. — Когда зашел на сайт РИКЗ и увидел эту цифру, у меня был истерический смех. Каким нужно быть неудачником, чтобы сдать тест на ноль? Причем я писал его не так, как некоторые ребята, которые зашли в аудиторию, заполнили бланк и от балды поставили галочки. Я действительно что-то считал, частично знал какие-то формулы.
Через пару часов смех сменило «жесткое разочарование». Несмотря на то что по белорусскому и математике парень набрал в районе 50−70 баллов, а средний балл аттестата был больше 8, мечта о строительном факультете БНТУ накрылась медным тазом.
— Мое состояние в тот момент можно было описать двумя словами — жизнь закончилась. Думал, все мои друзья-сверстники сейчас поступят, а я что? — не скрывает эмоций собеседник. — Родители не критиковали и не ругали, но я чувствовал, что маме (она учитель) было стыдно за мой ноль. Она открыто об этом не говорила, просто обмолвилась: «Не буду никому из коллег рассказывать, на сколько ты сдал ЦТ».
Из грустного это было еще не все. Юрия воспитывали так, что все важные решения ему доверяли принимать самому. Выбор БНТУ и трех предметов, которые он сдавал, был первым из таких решений.
— Я понимал, что его завалил. Это ощущение сильно душило внутри, — признается Юрий.
Спустя пару дней переживания улеглись, а установка, что после школы «ты должен обязательно куда-то поступить», мотивировала действовать. Юрий пошел в магазин за справочником абитуриентов. Листал и смотрел, в какой колледж может пройти по баллу аттестата или по результатам двух ЦТ. Остановился на Индустриально-педагогическом колледже. Выбрал специальность «техник-экономист». Два года учился на платном (помогали родители). Говорит, что в группе был «крепким середнячком». Однако эти знания в жизни ему абсолютно не понадобились. Экономистом Юрий не работал ни дня.
Еще на первом курсе колледжа решил, что хочет служить в милиции — помогать людям, носить форму, и после выпуска поступил на заочное на юрфак. Платить за образование на этот раз требовалось самому, поэтому выпускник стал просматривать вакансии.
— Посмотрел, экономистам тогда платили 600−900 тысяч рублей (до деноминации, на тот момент 117−176 долларов. — Прим. ред.). Я считал, это очень мало, поэтому летом благополучно поехал к отцу, который работал строителем в России. Помогал ему — и привез более тысячи долларов. Это была весомая сумма. Денег хватило, чтобы оплатить год учебы и записаться на вождение, — рассказывает Юрий. — Получив права, я устроился офисным водителем. Зарплата была 300 долларов (примерно 1,5 миллиона неденоминированных рублей. — Прим. ред.). Правда, через восемь месяцев по соглашению сторон мне пришлось уйти.
«Многое в нашей жизни зависит от типа личности, а не от наличия высшего образования»
Юрий снова устроился водителем. Это была средняя по размерам компания, которая занималась перевозками грузов и пассажиров. Спустя два месяца ему дали задание отвезти учредителя в аэропорт. По дороге они поговорили. Юрий отмечает, что руководитель понял: перед ним «нормальный парень», и через месяц предложил должность старшего водителя. Так, шутит собеседник, в 19 лет он стал маленьким боссом. В его подчинении находились 5−7 человек.
— Где-то через три года я уже возглавил эту фирму, — продолжает Юрий. — Сложно сказать, что такого руководство увидело во мне. Я сам по себе активный парень. Прихожу на работу не просто кофе попить. Не сказать, что я был суперуправленец, но адекватный специалист, который разбирается в своем деле. В компании все понимали: меня вырастили из обычного водителя и давали поблажки в некоторых моментах. Думаю, если бы с меня спрашивали сразу как с полноценного руководителя, ничего бы не получилось.
При этом, продолжает собеседник, он не стеснялся задавать вопросы коллегам, просил объяснить то, чего не понимал. Смотрел обучающие ролики на YouTube, читал умные книги.
— Участков для познания был миллиард, поэтому многое шло интуитивно. Например, нужно написать коммерческое предложение. А как? А кто его знает как. Смотришь, как оно выглядит, вникаешь, — описывает он задачи, с которыми сталкивался. — Возникли проблемы с сайтом. Как повысить конверсию (эффективность рекламы. — Прим. ред.)? Непонятно. Садишься читаешь. Разбираешься не досконально, а чтобы в голове был пул знаний, с которым ты мог дать специалисту конкретное задание, а не просто сказать: «Сделай так, чтобы сайт работал».
Собеседник не скрывает, случались в его работе и провалы. Например, когда приходил на переговоры и не знал ответы на какие-то элементарные вопросы по договору. Но шутит, что синдромом самозванца никогда не страдал.
В 2015—2017 годах, когда его одноклассники только делали первые шаги в профессии, Юрий как руководитель зарабатывал уже около тысячи долларов. Юрфак он при этом закончил. Но на третьем курсе после практики в милиции понял: работа в структурах МВД — это не его. В итоге, получив диплом, который ему опять же ни разу не понадобился, уходить из транспортной сферы не стал.
— Из своего опыта скажу, лучше самому посмотреть или почитать то, что тебе интересно, или записаться на курсы, чем два или пять лет учиться непонятно чему. На мой взгляд, если взять обычного школьника, то, исходя из специфики профессии, за год из него можно сделать нормально специалиста, — рассуждает собеседник. — Конечно, я не говорю о профессиях типа врача. Но если мы берем гуманитарную сферу, то здесь среди критериев хорошего работника наличие университетского образования месте на пятом.
Фирму Юрий возглавлял три года. Но в 2020-м, когда случился ковид, они с учредителем разошлись во мнениях о том, как вести бизнес. Мужчина ушел.
— Мы хорошо расстались. Через пару месяцев я запустил свой проект. Он тоже был связан с перевозками. Все шло хорошо, — рассказывает Юрий. — Но к 2021-му, когда из Беларуси стало уезжать много людей, а значительная часть из них была нашими клиентами, я закрыл эту историю.
Год Юрий работал дальнобойщиком. Говорит, смотрел Европу благодаря профессии, за которую хорошо платили. Устав от кочевой жизни, решил вернуться в офис и попал в логистическую компанию:
— Думаю, многое в нашей жизни зависит от типа личности, а не от наличия высшего образования. Я, например, со школы всегда был заводилой и подписывался на разные идеи и действия. Это мне сильно помогает в работе. А что касается тестов, то, даже если ты сдал ЦТ на ноль, это не повод сдаваться. Нужно смотреть на это как на классный пинок под зад. Ведь все, что не случается, случается в жизни к лучшему.
