По данным на июль 2023 года, в Беларуси политзаключенными признаны более 190 женщин. Из-за плохих условий содержания и отсутствия качественной врачебной помощи многие осужденные сталкиваются с различными заболеваниями. Мы уже писали, как это бывает. На этот раз «Зеркало» поговорило с бывшими политзаключенными Ольгой Класковской и Анной Вишняк, чтобы узнать о том, как заключение влияет именно на женское здоровье и как приблизиться к привычному уходу за собой даже за решеткой.
Редакция «Зеркала» вместе с десятками других независимых медиа и общественных организаций запускает марафон помощи политзаключенным и их семьям «Нам не все равно!». Мы будем собирать деньги для людей, которых белорусский режим всеми силами пытается изолировать. Власти хотят, чтобы политические заключенные и их близкие чувствовали себя забытыми — и нам, белорусам, крайне важно этого не допустить. Помогите людям, оказавшимся за решеткой за свои убеждения.
Здесь подробности марафона и важная информация для читателей из Беларуси
Ради вашей безопасности редакция «Зеркала» призывает не донатить с карточек белорусских банков. Если вы читаете это находясь в Беларуси — вы уже делаете очень важное дело. Вы преодолеваете страх и не даете режиму заставить вас не смотреть по сторонам.
Деньги будут собираться на единый счет фонда «21 мая», созданного Ольгой Горбуновой, представительницей Кабинета по социальным вопросам. После они будут переданы организациям, помогающими политзаключенным и их семьям.
Минимальное пожертвование установлено на уровне 5 евро для того, чтобы не дать недоброжелателям заблокировать кампанию по сбору средств большим количеством крошечных платежей — они вызывают подозрения у платежной системы, и она останавливает прием денег.
«Перед операцией не могла сама встать с нар»
41-летняя Ольга Класковская — бывшая журналистка «Народной Воли». Ее осудили на два с половиной года колонии общего режима.
— За решетку я сначала попала по «народной» 342-й статье (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активное участие в них). А потом, когда я уже была в СИЗО, на меня завели еще одно дело — за «оскорбление представителя власти». Мне добавили к сроку полгода. Колония сильно подорвала мое здоровье, и для меня это очень болезненная тема, — говорит Ольга. — На меня очень сильно давили: в общем в ШИЗО и ПКТ я провела пять месяцев.
Проблемы со здоровьем у Ольги начались в жодинском СИЗО, где она провела 2,5 месяца после ареста. Почти половина этого срока прошла в одиночной камере.
— В камере было холодно и сыро: иногда воды было по щиколотку. Я мерзла, начались сильные маточные кровотечения. Перед самым Новым годом, в декабре 2020-го, меня перевели из Жодино в СИЗО на Володарке. Уже оттуда отправили на операцию по удалению эндометрия. Перед тем как на нее поехать, я уже не могла сама вставать с нар — меня довели до крайней точки. В больницу отвезли только после праздников, потому что не нашли конвоя на эти дни. Я потеряла очень много крови, у меня началась анемия. Тогда пришло осознание, что домой я могу вернуться уже в гробу.
У Ольги диагностировали гиперплазию эндометрия: при этом заболевании внутренний слой матки сильно разрастается, что приводит к маточным кровотечениям. Они, в свою очередь, становятся причиной анемии. В некоторых случаях заболевание может быть началом развития рака. Обычно гиперплазия эндометрия случается у женщин в менопаузе, но сильный стресс может спровоцировать такое гормональное состояние, которое не будет настоящим климаксом, хотя будет иметь его симптомы.
— С сильными кровотечениями, которые продолжались и после операции, меня этапировали в колонию. Даже конвой был возмущен этой ситуацией, потому что, конечно, так нельзя было делать. Они говорили: «У нас даже парацетамола нет, что мы будем делать, если ты ласты склеишь?» Это страшно, ты ничего не можешь сделать. В гомельской колонии я сразу попала в санчасть. Мне давали кровоостанавливающие препараты. А потом уже прописали гормональные. Это лекарство купить в колонии было нельзя — его мне передавала семья.
Из-за холода в помещениях колонии, отмечает Ольга, женщины постоянно болели бронхитом, гайморитом и воспалениями репродуктивной системы. По словам бывшей политзаключенной, питание тоже было очень плохим. Женщина уверена, что низкое качество еды также чревато многими проблемами со здоровьем.
— Я все время была голодна. Едой, которую там дают, трудно наесться, — рассказывает Ольга. — Питание несбалансированное, очень не хватает белка, различных микроэлементов. К тому же политзаключенных, включая меня, лишали продовольственных посылок. А это единственная возможность подкрепиться.
Из колонии Ольга вышла в декабре 2022 года. На свободе она сразу же обратилась за медицинской помощью.
— Я сдала анализ на ВИЧ и гепатит, потому что была в отряде с ВИЧ-инфицированными. На работе мы пользовались одними иглами для шитья: понятно, что никакой дезинфекции не было. Также я пошла к врачу, так как у меня начался варикоз из-за того, что в ШИЗО ты почти не двигаешься (такой образ жизни действительно является одним из факторов развития заболевания. — Прим. ред.). Под конец срока мне уже было тяжело стоять на ногах. Врач сообщил, что один венозный клапан у меня больше не функционирует. Это опасно, так как развитие тромбоза может начаться именно с этих клапанов.
Сейчас Ольга находится в Швейцарии, где получила политическое убежище.
— Здесь очень хорошая медицина, но даже сейчас у меня иногда открываются кровотечения. На восстановление после заключения нужно много времени. То, что я видела там — это сознательное уничтожение людей. Я буквально побывала на грани жизни и смерти. За решеткой чувствуешь себя абсолютно беспомощной. Также сейчас я прохожу психотерапию, потому что после выхода на свободу мне было очень трудно осознать случившееся.
«Врач сказал, что я могла потерять почку»
30-летняя Анна Вишняк проходила по делу «Водителей 97%»: ее, как и Ольгу Класковскую, осудили на два с половиной года колонии общего режима по «народной» 342-й статье.
— Еще до 2020-го я занималась автопробегами для сбора средств на детские дома. Акции были зарегистрированные, поэтому я не скрывалась: у меня на аватарке стояла фотография с паспорта. А летом, перед выборами, мы стали делать уже политические автопробеги, с БЧБ-символикой. Так появился канал «Водители 97%», где я стала администратором, — рассказывает женщина. — Позже, как мне стало известно, одна из девушек, которая была в чате с админами, пошла на сотрудничество с ГУБОПиКом. А в октябре 2020-го в мою квартиру вломились с обыском — меня задержали по уголовной статье.
До суда Анна провела в СИЗО больше полугода, затем ее этапировали в женскую колонию в Гомеле, где наша собеседница серьезно заболела.
— Думаю, это из-за того, что там в декабре 2021-го я попала в ШИЗО. Почти месяц провела в ужасных условиях: в бетонном, темном помещении, на прогулки меня не водили. Несколько дней меня фактически морили голодом, — вспоминает Вишняк. — Это делается так: работники колонии открывают дверь, дают тарелку и тут же ее отнимают, ты не успеваешь взять еду. Позже я приноровилась и сразу старалась схватить с тарелки хотя бы кусок хлеба. Еще в камере было очень холодно. Когда я заболела, ко мне пришли контролеры — они заметили, что у меня мокрая майка. На меня составили рапорт, якобы я постирала одежду в неположенный день. Но на самом деле у меня была высокая температура и майка была мокрая от пота. Объяснять что-то было бесполезно, мне не верили.
Через несколько часов к Вишняк в камеру пришли представители администрации колонии. Девушка стала требовать врача.
— Один из замов начальника колонии ехидно заулыбался: «Все-таки мы тебя сломали». Я на всю жизнь запомню эту лисью улыбку. Он ушел, и вскоре вместо врача пришел начальник оперативной части: он сказал, что я должна подписать бумаги. Смотрю — а там пустой лист. Меня заставили написать на нем, что я признаю вину, причем какую-то абстрактную, потому что меня попросили написать всего одну строчку. Мне пришлось это сделать: на тот момент здоровье было важнее. Только тогда пришла врач, померила температуру. Мне намекнули, что все плохо, и дали четыре таблетки парацетамола и вдвое больше ибупрофена. Врач сказала выпить это все за раз! Закончилось все тем, что меня практически на руках отнесли в санчасть, а в колонии, чтобы попасть в туда, нужно чуть ли не умирать.
В санчасти Анне все еще не объясняли, чем она больна. После освобождения девушка сходила на УЗИ и узнала, что у нее опущение почки — нефроптоз. Этим заболеванием страдают в основном молодые и худые женщины: это связано с анатомическими особенностями организма. Если потерять вес резко, это тоже может спровоцировать опущение почки. Возможно, именно так и было у Вишняк после «голодовки» в ШИЗО.
— Врач сказал, что в таких условиях, как в колонии, я вообще могла потерять почку. У меня постоянно ломило поясницу, но, так как спала на нарах, то считала, что спина болит из-за неудобного положения во сне, — рассказывает собеседница. — Но на самом деле, я думаю, что у меня уже тогда начались проблемы.
Боли в пояснице — один из частых симптомов, которые ощущают люди с нефроптозом. Также наличие такого заболевания повышает риски инфекционно-воспалительных заболеваний мочевыводящих путей — вероятно, одно из них развилось и у Анны на фоне сниженного иммунитета. Диагноз в колонии ей так и не озвучили, но, по словам девушки, лечили антибиотиками — это помогло.
Кроме этого, экс-политзаключенная говорит, что из-за стресса и плохих условий у нее иногда попросту пропадали месячные. А иногда наоборот почему-то было сильное кровотечение и острые боли в животе: единственное, чем мог помочь местный врач — дать обезболивающее. Но, так как Вишняк считалась «экстремисткой», и этого, по ее словам, не всегда удавалось добиться. При этом были проблемы с доступом к средствам личной гигиены, а делиться с сокамерницами чем-либо из передач строго запрещено — за это можно получить дисциплинарное взыскание.
— Все наши вещи и посылки хранились в отдельной комнате. Моя коробка стояла на самом верху, в дальнем углу. Лестницу подставить туда было сложно. И мне не всегда удавалось добраться до своей коробки, чтобы взять вещи. Хорошо, что был магазин в колонии, где можно было купить прокладки, — говорит собеседница. — Когда я уже освобождалась, сами же работники мне объяснили, что мои вещи туда поставили не случайно. Это был один из методов давления.
Плохое питание в колонии влияет также и на внешний вид женщин. Но Анна говорит, что политзаключенные проявляют изобретательность, чтобы следить за собой.
— Полина Шарендо-Панасюк, с которой мы какое-то время вместе были в гомельской колонии, говорила, что нужно есть черный хлеб: мол, он хорошо влияет на волосы. А еще женщины втирают в кожу апельсиновую корку — она заменяет крем. В местном магазине, конечно, можно его купить, но у меня было всего 64 рубля в месяц на все покупки, включая продукты: я же «злостный нарушитель» (в качестве меры наказания за нарушение режима в колонии заключенным сокращают сумму, на которую можно отовариться в магазине, до двух базовых величин. — Прим. ред.).
Из средств по уходу за волосами, по словам Вишняк, разрешен только шампунь и бальзам.
— Список косметики, которую можно получить в посылке, тоже очень ограничен. Но выход нашелся: мне передавали шампунь, куда добавляли ампулы витаминов В6 и В12, — рассказывает Анна. — В ШИЗО расческу для волос давали лишь раз в неделю на пять минут, и это огромная проблема. Та же Полина Шарендо-Панасюк придумала способ расчесываться зубной щеткой, по маленьким прядям. Но у нее короткие волосы, а у меня — очень длинные, щетка бы тут не помогла. Поэтому я заплетала косу и ходила так целую неделю.
В ноябре 2022 года Анна вышла на свободу, но вскоре стала получать «тревожные звоночки» о том, что силовики снова проявляют к ней интерес. Бывшая политзаключенная решила уехать из страны и уже несколько месяцев живет в Польше.
— После освобождения начала сдавать все анализы на разные болезни, в том числе туберкулез. К счастью, я оказалась здорова. Еще в Минске начала ходить к стоматологу, за рубежом продолжаю. Когда меня арестовали, у меня был один больной зуб: нужно было полечить кариес и почистить канал. Сейчас мне нужно ставить уже шесть имплантов, — говорит Анна. — Оплатить лечение каналов и постановку одного импланта мне помогли через BY_HELP. Но на остальные нужно самой собрать деньги, а это недешево. Полная сумма только лечения, которую мне озвучили, 26 тысяч злотых (почти 20 тысяч рублей. — Прим. ред.), а до имплантации мне необходимо еще наращивание кости. Сейчас я в материально нестабильном положении, поэтому придется лечение отложить. Пока собираю на нормальный телефон и ноутбук для работы.
