Непростая история. Лидчанка похоронила мужа, а через несколько недель огонь лишил ее дома и двухмесячный сын получил ожоги

Пожар в Лиде на улице Лупова произошел днем 24 января этого года. По предварительной информации МЧС, все случилось из-за зажженной поминальной свечи. В конце декабря хозяйка дома — 34-летняя Ольга Ярмош-Гумбар — похоронила мужа, оставшись одна с двумя детьми. В день происшествия она зажгла свечку, чтобы помянуть мужа. Вспоминает: Давид, которому два месяца, спал в своей кроватке; она какое-то время посидела рядом, — вспоминала супруга — а потом решила выйти покормить кота и выбросить мусор. На улице женщина почувствовала запах гари и бросилась домой, где все уже было в черном дыму. Ольга успела схватить ребенка и выбежать во двор. Через несколько минут полыхало уже все строение. Сейчас женщина находится в больнице с сыном. Ребенок получил ожоги 8% тела. Лидчанка рассказала блогу «Отражение» свою непростую историю. Мы перепечатываем этот текст.

Ольга и Виталий поженились 13 лет назад. В дом на улице Лупова перебрались через три года: долго делали ремонт, поэтому жили у родителей девушки. И наконец въехали в свое новое жилище. Чуть позже родилась дочь, которой сейчас 8 лет.

 — Виталик всегда переживал по разным поводам. В том числе и из-за моих беременностей. И первая, и вторая проходили тяжело. С сыном я вообще постоянно лежала в больнице. На неделю — две отпустят, потом — снова госпитализация, — рассказывает Ольга.

По образованию она социальный педагог, но в последнее время работала уборщицей. Муж трудился в «Белтелекоме».

В декабре у пары родился сын Давид. Мальчик заболел острым бронхитом, и после роддома Ольга попала с ним в больницу. 27 декабря их уже выписывали домой.

 — В больнице мы были 10 дней. Ребенку сделали снимок и уже готовили на выписку. А муж умер в пять утра этого же дня. Посмертный диагноз — сердечная недостаточность и кардиомиопатия. Он скончался во сне, ничего не почувствовал. Виталику было 37 лет. Как нам говорили врачи, такой диагноз бывает у людей и в более молодом возрасте, умирают и те, кому еще нет 30. Почему так произошло — непонятно. Муж был абсолютно здоровым, у него не было ни инфарктов, ни инсультов. Но по результатам вскрытия сказали, что сердце было очень слабое.

После смерти Виталия родители Ольги не оставляли ее одну. Все время были рядом, помогали с малышом. Но 24 января решили уехать домой, забрав старшую внучку. Оля осталась в доме одна с Давидом.

Днем, уложив ребенка спать, она зажгла поминальную свечу около портрета супруга.

«Делала все, чтобы спасти ребенка»

 — Как все произошло, я понять не могу. И все еще не могу поверить, — говорит Ольга и рассказывает: в какой-то момент решила выйти на веранду выбросить мусор и покормить кота. Свеча, которая стояла на низкой тумбочке около кровати и была в рюмке с зерном, сгорела примерно наполовину.

— Я вышла на улицу. Помню, что еще параллельно разговаривала по телефону с сестрой. Почувствовала запах гари, вернее такой запах, как горит пластик. Он был мне знаком, потому что, когда мы делали ремонт, какие-то кусочки сайдинга пытались сжечь, и я запомнила, как горит пластмасса. Подумала, что соседи что-то жгут, — вспоминает Ольга.

 — Когда я вбежала внутрь и открыла дверь в большую комнату, то увидела, что там все в черном-черном дыму. Окна были закопчены. Я не могла понять, почему все черное. Искала глазами, где же огонь. Но его не было. Только сайдинг плавился в темноте. Я забежала в спальню — видимости никакой. Вижу через эту завесу маленький огонек внизу, на уровне плинтуса, и горящую тюль, — говорит Ольга. После женщина бросилась к кроватке ребенка. Давид плакал.

 — Я его выхватила и выбежала из дома, — вспоминает она и добавляет, что в той ситуации о себе совсем не думала; делала все, чтобы спасти ребенка.

 — Положила его в коляску, которая стояла около веранды. А я же его вынесла только в том, в чем он спал. Давид был завернут в плед. Схватила куртку мужа, которая осталась на веранде, и укутала малыша. Осмотрела его. Он дышал, плакал. Сразу увидела, что на руках, щечках, подбородке и носике — ожоги.

Женщина стала уходить со двора, перелезла через забор, а когда повернулась, — весь дом уже горел. Соседи вызвали спасателей.

По информации МЧС, предположительно, возгорание произошло из-за той самой свечки.

 — Она стояла на низком прикроватном столике. А огонь как-то пошел со стены наверх, на потолок, оттуда — в другую часть комнаты. А там — везде сайдинг, а под ним — деревянные стропила, которые и вспыхнули моментально. В акте о пожаре написано: «Горела кровля». Конечно, все внутри обгорело, все прокопчено пластмассой.

Ольгу и ребенка госпитализировали. Давида забрали в реанимацию ожогового центра столицы. У ребенка — ожоги 8% тела. Мама оставалась какое-то время в районной больнице в Лиде, а потом поехала к сыну, где сейчас и находится. На этой неделе малышу проведут первую операцию по пересадке кожи.

 — Сын в положительной динамике. Он сильный и большой молодец. Пересадка кожи нужна будет на лице, в области щек и лба. Это не вся поверхность, а частичные ожоги. Как мне объяснили врачи, будут подсаживать ткань по 2 мм, а потом кожа сама будет регенерироваться. Но потом нужны будут пластические операции: там все же останутся рубцы и шрамы. Я сначала думала, что мы в больнице пробудем много времени, но наше лечение будет выглядеть так: сделают пересадку кожи, понаблюдают, все ли хорошо, и отпустят домой. А мы будем уже сюда приезжать на осмотры и проверки, врачи будут смотреть, как все заживает. Не знаю, как и что будет дальше, но, конечно, такие ожоги без последствий не остаются.

Вопрос с жильем пока остается открытым

Ольга рассказывает, что после выписки из больницы, она вместе с детьми будет жить с родителями. Решение это временное. Вопрос, где жить дальше, — остается открытым.

 — К нам приезжали представители местной власти. Сразу сказали, что это «полный акт гибели». Считайте, что просто нет дома, осталась только земля. Здание хоть и не сожжено дотла, но там все внутри сгорело.

Ольга рассказывает, что ей предлагали временно пожить в общежитии, но она отказалась.

 — Я временно могу и у родителей пожить. Они мне, конечно, будут помогать. Также предлагали брать кредит. Но каким образом я буду его отдавать? Из финансов у меня — 394 рубля пенсия по потере кормильца на каждого ребенка плюс мои декретные. Неизвестно, что еще надо будет ребенку после операций и какие там будут расходы.

Женщина написала письмо на имя председателя райисполкома.

 — Я конкретно задала два вопроса, на которые хотелось бы получить ответы. Положены ли мне какие-то субсидии, можно ли получить равнозначное жилье. В доме, который сгорел, общая площадь — 70 «квадратов». Там проведены все коммуникации. Остался еще участок земли. Когда получу все документы, то передам их местным властям. Землю можно выставить на аукцион, продать или еще что-то сделать. Я не прошу просто так выдать мне что-то, но мне нужна помощь. Мне сказали, что на данный момент в Лиде свободных квартир нет. Моя ситуация уникальная — такого в городе не случалось. И в тоже время, как мне говорили, она не подпадает ни под какие законы, указы и кодексы.

Люди звонили даже из США

Дом, говорит Ольга, был застрахован. Сейчас женщина также занята составлением описи сгоревшего имущества. Какой будет сумма компенсации, она пока не знает.

Что касается помощи неравнодушных людей, то женщина говорит, что очень многие откликнулись на ее беду.

 — Много людей звонили. Даже из США. Кажется, новости о моей ситуации облетели полмира. Многие присылали и приносили вещи, памперсы, предметы первой необходимости. Перечисляли деньги на благотворительные счета, которые мы открыли. Что еще надо? На данный момент, может быть, еще питания ребенку, пока мы в больнице. Я очень благодарна всем тем, кто не остался равнодушным и кто помогает.