«Радио Свобода» поговорило с адвокатом, который помогает российским военным и их родным добиваться защиты своих прав. Жалобы солдат свидетельствуют об истощении людских ресурсов в армии и говорят о неспособности российских властей обеспечить участников «специальной военной операции» положенным денежным довольствием и социальной помощью.
С начала российского вторжения в Украину в социальных сетях появилось несколько сообществ, в которых военные могут анонимно или от своего имени рассказать о проблемах, с которыми они сталкиваются из-за участия в «специальной военной операции», и попросить помощи у юристов. Жалобы отражают плачевную ситуацию в российской армии, о которой можно судить и по другим источникам. Многие российские солдаты за полгода войны ни разу не побывали на ротации, выплаты «боевых» задерживаются, добровольцы «боевого армейского резерва», подписавшие контракт с загадочным «управлением», оказываются лишены компенсаций за ранения. Как и те, кому не повезло быть раненым в Крыму или в Белгородской области — российские власти не считают эти территории местом проведения «СВО», хотя взрывы и обстрелы случаются и там.
Иногда сообщества, в которых юристы предлагают военнослужащим помощь, блокируются администрациями соцсетей, некоторым юристам угрожают. «Анонимно мне прилетают угрозы, «мы написали на тебя жалобу в ФСБ, в прокуратуру, готовься прийти, тебя сейчас вызовут, за тобой выехала опергруппа», — рассказывает Радио Свобода московский адвокат Максим Гребенюк, автор телеграм-канала «Военный омбудсмен».
Сейчас Гребенюк представляет на судебном процессе в Рязани интересы военного, которому за отказ участвовать в «спецоперации» поставили в военный билет штамп с надписью «склонен к предательству, лжи и обману». По словам адвоката, уже после начала суда представитель командования части, где служил его подзащитный, написал жалобу в военный суд с просьбой привлечь Гребенюка к административной ответственности «за дискредитацию Вооруженных сил РФ».
«Жалоб стало больше»
Максим Гребенюк говорит, что по сравнению с мартом-апрелем, когда он давал первые интервью СМИ, сейчас обращений от российских военных и их родственников он стал получать гораздо больше. «Лидеры» — регионы, откуда поступают обращения, — Кавказ и Дальний Восток.
«Количество обращений увеличилось. Заключено множество адвокатских соглашений. Сейчас я получаю порядка 20−30 сообщений в день, из которых переходят в консультации где-то 5−10. Один-два раза в день заключаем соглашение на оказание конкретной адвокатской помощи. Это не считая консультаций и просто переписок, такого общения тоже очень много. Если вопрос несложный, я стараюсь по возможности консультировать бесплатно», — говорит адвокат. По его словам, сейчас на первом месте — жалобы на невыплаты компенсаций за ранения, контузии и травмы.
«Этот вопрос сейчас лидирующий. Я говорю военнослужащим: у вас сложный случай, нет никаких медицинских документов, давайте обращаться в суд, через суд и медэкспертизу доказывать, что диагноз какой-то был, травма была на спецоперации. После того, как добиваемся восстановления прав, я получаю вознаграждение. Сейчас стало намного больше военнослужащих и членов их семей с такими жалобами».
Чтобы убедиться в правоте Гребенюка, далеко ходить не надо: в его сообществе в социальной сети «ВКонтакте» жалобы публикуются каждый день.
«Доброй ночи! Я участник СВО на территории Украины, получивший травму осколком боеприпаса после взрыва в с. Майское (Крым). Положена ли мне президентская выплата? Меня сразу после ранения увезли в гражданскую больницу в г. Джанкой на операцию, после в г. Симферополь, а затем в госпиталь в г. Грозный. О выплате и оформлении справки узнал только по прибытии в г. Грозный. Все врачи говорят, что оформлять справку о ранении надо было в Джанкое, но это была вроде гражданская больница или госпиталь, а из документов они мне дали только выписной эпикриз», — жалуется российский военный в сообществе Гребенюка. Более опытные товарищи в комментариях отвечают ему, что справка большой роли не играет: поскольку ранения он получил в Крыму, который российские власти считают частью России, компенсация ему не положена. С этим вынужден согласиться и Максим Гребенюк.
«Конечно, в данном случае ему будет проблематично получить [компенсацию]. Потому что непонятно, в результате чего он был ранен. Скорее всего, он просто охранял этот склад. Кроме того, имеет значение, является ли его подразделение участником «специальной военной операции». Например, моряков с затонувшего крейсера «Москва» тоже не признали участниками «спецоперации», потому что они не находились в акватории Украины, то есть на ее территории. Потом их задним числом все-таки включили в перечень войсковых частей, которые привлекались к «спецоперации», им выплатили все выплаты — за ранения, за гибель военнослужащих, в тех случаях, где эту гибель признали. Сейчас я вам попробую объяснить. Официальное название СВО звучит так: «Специальная военная операция на территории Украины, ЛНР, ДНР». Но это лишь ее название, это не значит, что ранение обязательно должно быть получено на этой территории. Если часть привлекается к «спецоперации», но в какой-то момент вышла на территорию Белгородской области, где тоже были «прилеты», или стоит в Крыму, то ее солдатам тоже должны быть положены выплаты и социальные гарантии. Но если они не включены в список частей, участвующих в СВО, а ранение получено на территории России, то компенсация, скорее всего, ему не положена», — говорит Максим Гребенюк. По его словам, узнать, включена ли войсковая часть в список участвующих в «специальной военной операции», сложно, но шансы сделать это через адвокатский запрос есть.
С флотом связаны и некоторые другие жалобы, которые военные публикуют в сообществе Гребенюка. В условиях дефицита пехоты российское командование, судя по всему, пытается «заткнуть дыры» на фронте моряками.
«Мужики, бывали ли случаи, когда с кораблей выгоняли на спецоперацию (в ту же пехоту) в принудительном порядке? Мол, или туда, или уволим. Больше интересует северный флот», — пишет 5 сентября в сообществе Гребенюка российский моряк. Правдивость его сообщения косвенно подтверждается и другими источниками: 6 сентября украинский журналист Роман Цимбалюк рассказал в фейсбуке, что, по его данным, командование ВМФ России не может найти людей для формирования экипажа большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко», модернизация которого сейчас завершается в Северодвинске. Причина — основным требованием является подписание документа о готовности участвовать в «специальной военной операции», а из-за массового привлечения моряков к боевым действиям в качестве пехоты люди такие бумаги подписывать боятся.
«Барсики» и вагнеровцы
Куда сговорчивее «добровольцы», в том числе те, кого набирают для участия в войне в российских регионах по программе «БАРС» — «Боевой армейский резерв страны специальный». Они спокойно подписывают пустые бланки «контрактов», не получая даже их копию, а потом обнаруживают для себя, что военнослужащими российское государство их не считает и социальная защита им не положена, как и бонусы для кадровых военных, например льготная ипотека.
По словам Гребенюка, с такой же проблемой сталкиваются и добровольцы, набранные для участия в «специальной военной операции» через ЧВК Вагнера:
«Мне также неясен статус так называемой ЧВК Вагнера, да и не только мне, а очень многим. Недавно ко мне обратилась мать одного «вагнеровца», рассказала, что он погиб в Попасной, а она не получила вообще никаких выплат. Сейчас я направляю адвокатские запросы, пытаюсь разобраться, имеют ли они все-таки какое-то отношение к Минобороны. Если да, тогда им положены социальные гарантии. Если нет, то, скорее всего, нет».
Топоним «Попасная», как говорит Максим Гребенюк, в какой-то момент стал встречаться в жалобах военных очень часто. По географии полученных солдатами ранений можно судить о ходе войны. «После марта были иски в суд о компенсации за ранения под Ирпенем. Потом в какой-то момент стали много писать о травмах и ранениях, полученных под Попасной. Сейчас, впрочем, по поводу Херсона пока никто не обращался», — отвечает адвокат на вопрос о том, замечает ли он по своей работе признаки украинского контрнаступления в Херсонской области Украины.
Вход рубль, выход — два
Огромный пласт жалоб и вопросов в сообществе «Военный омбудсмен» — от военных, которые разочаровались в «специальной военной операции» и не хотят больше в ней участвовать. Проблема в том, что, как только контрактник заявляет о нежелании воевать, ему прекращают перечислять даже те деньги, которые он уже заработал.
«У мужа закончился контракт. Возвращать домой его не хотят. Как правильно составить обращение в прокуратуру?»
«Пожалуйста, подскажите алгоритм действия как правильно уволиться. Сейчас нахожусь в госпитале, прибуду в часть — начнут отправлять на СВО, а если откажусь, ссылаясь на состояния здоровья, тогда уволят по НУК? («невыполнение условий контракта». — Прим. РС)»
«Опишите пожалуйста алгоритм действий, если собираются уволить по НУК, в связи с отказом убывать на СВО, что бы полностью обеспечили вещевкой, отпуском»
Как говорит Максим Гребенюк, если военный отказывается от участия в «специальной военной операции» уже на территории Украины, получить заработанное шансов у него немного. С другой стороны, ни одного уголовного дела против солдат за расторжение контракта пока возбуждено не было.
«Как только они туда прибывают и попадают, например, под обстрел, они могут изменить свое отношение к происходящему и принимают решение отказаться от дальнейшего участия [в СВО]. После того, как они отказываются, они очень сильно поражаются в правах, прямо очень заметно, и военнослужащие, и добровольцы. Имеет значение, в каком месте военнослужащий или доброволец отказывается участвовать в специальной военной операции. Если он находится в пункте постоянной дислокации части, в России, то там просто происходит увольнение по «невыполнению условий контракта». Он нарушает контракт, и к нему применяется мера воздействия в виде досрочного увольнения. Командование, конечно, проводит «работу» с военнослужащими, пытается разъяснить, что за отказ может быть уголовная ответственность, но по состоянию на сегодняшний день за отказ от участия в спецоперации уголовных дел в России нет. А если ты уже оказался на территории Украины, то там отказ может грозить рядом неблагоприятных последствий, таких, о которых много писали СМИ в связи с лагерями в Брянке, Красном Луче, и прочими «подвалами». Бывает, что такие военнослужащие подвергаются незаконному лишению свободы и насилию».
В августе, после многочисленных обращений Гребенюка, лагеря для «отказников» в Красном Луче и других населенных пунктах Донбасса были ликвидированы. Ходили слухи, что «пятисотых» (так на армейском сленге называют отказавшихся участвовать в СВО) в этих лагерях охраняют и избивают бойцы той самой ЧВК Вагнера.
По словам адвоката, «отказники» обращались к нему за консультацией с самого начала «специальной военной операции». Сейчас таких обращений стало больше, но сказать, связано ли это с неудачами российской армии в Украине, сложно, потому что поток жалоб увеличился в целом.
Почему так много российских военных хотят расторгнуть контракт? Ответ на этот вопрос тоже несложно найти в сообществе «Военный омбудсмен»: российская армия в условиях дефицита кадров воюет «на износ», многие солдаты и офицеры не были на ротации с самого начала вторжения в Украину.