Местные жители с обоих берегов Днепра рассказали «Важным историям», что происходит сейчас на Херсонщине.
В ночь на 6 июня произошел прорыв дамбы Каховской гидроэлектростанции на Днепре. В зоне затопления оказались населенные пункты по обе стороны реки с населением около 38 тыс. человек.
На подконтрольном Украине правом берегу МВД объявило эвакуацию в одиннадцати населенных пунктах. К трем часам дня на правобережье Днепра эвакуировали более 1300 человек. Разлив воды подтопил 260 домов в 13 населенных пунктах.
Жителей оккупированного левого берега украинские власти призвали позаботиться о безопасности. По данным пророссийских местных администраций, там также началась эвакуация гражданского населения из трех округов — Новокаховского, Голопристанского и Алешкинского. В зоне риска затопления оказались больше 10 населенных пунктов. Только в Новой Каховке, по данным оккупационных властей, подтоплено около 600 домов, а город Алешки затоплен целиком.
«Сначала собаки тонут, а потом разбухают и всплывают»
Юрий (имя изменено), волонтер и житель Херсона
Папа в 6 утра позвонил и сказал, что дамбу подорвали. У нас дома в микрорайоне Остров осталась техника, которую мы используем для создания мебели. Мы поехали туда на машине из района, в котором сейчас живем, — он находится выше, его не затопило. Приезжаем на Остров, там уже воды чуть меньше, чем по колено. К девяти утра вода была мне по пояс. Боялись в машине получить удар, если машину затопит.
В районе Остров и рядом было много людей, которые приехали за вещами. Много военных и полицейских эвакуировали людей. Параллельно с эвакуацией еще шел минометный бой. Два дня была тишина, а сегодня именно утром начали обстреливать, потому что очень много военных было в одном месте. Все собирали свои вещи и группировались как могли: кто животных забирал, кто оставлял и не отвязывал даже. Мы ходили по дворам и отвязывали собак.
Эвакуировали сначала людей и помогали забирать собак соседей, параллельно еще подбирали других оставшихся. У нас не было времени их куда-то отвозить, чтобы потом искать их владельцев, поэтому мы выпускали их на участки города, где сухо.
И один мужчина, владелец собаки, говорит: «Давайте съездим за собаками». Он увидел, как собаку смывает. Я ее догнал и поймал. Не знаю, как ее в руки взял, потому что она очень агрессивная. Как только я опустил ее на сухую землю, она убежала и не слушала никакие команды.
Приятели, которые были со мной на эвакуации местных, ехали в брониках и касках. А это привлекает внимание, и нас начали обстреливать. Сначала попали по веткам деревьев рядом с нами. Мы быстро к машине побежали, и прилетает второй [снаряд], но вроде у нас в машине все целы, а у других парней — не знаю. Они уехали, не было понятно, что с ними.
Сегодня много умерло животных. Сначала собаки тонут, а потом разбухают и всплывают. Вода мутная, ничего не видно. Я шел по району и ударился ногой в воде обо что-то. Потом понял, что это была собака. Думаю, как вода уйдет, будет много трупов. Проблема именно этого района в том, что люди эвакуировались от обстрелов до потопа, а собак оставили на привязи во дворах. Они скидывали деньги на корм какому-то одному соседу, который каждый день 10 домов обходил и кормил собак. А сейчас такой сосед эвакуировался.
Большинство людей выехали до 7 утра, когда еще было возможно по всему району передвигаться. Мои соседи остались. Я не знаю, по каким причинам. Мы им звонили полчаса назад. Когда я был там в последний раз, вода уже стояла выше пояса, а вечером они уже сидят на крыше двухэтажного дома и вытягивают собаку наверх.
Чисто логически я не могу объяснить, почему в этом районе люди оставались. После оккупации район находился под жесткими обстрелами и его уничтожили на 50%. И эти же люди там и остались сейчас. Может, страх перемен для человека больше, чем желание спастись.
Мы ожидали подрыв дамбы в оккупации, когда уже с ноября было видно, что что-то готовится. Мы реально готовились, лодки многие купили и прятали их от русских. А они потом некоторые забрали и на них убегали из Херсона.
Местные жители во время оккупации предполагали, что дамбу подорвать будет выгодно, потому что русские подорвали дамбу в Кривом Роге, когда наши пошли деоккупировать. Тактика понятна, и, соответственно, если наши будут наступать, то русские могут подорвать Каховскую ГЭС, потому что это выгодно, это точно задержит наступление ВСУ. Это и произошло.
«В городе очень большая напряженка с водой»
Татьяна, Херсон
На первой линии домов вода поднялась больше метра, уже по колено.
Эвакуируют полным ходом с самого утра, как только стало известно о подрыве. Люди сразу начали из дома выходить, собирать вещи. Вызвали все службы из дому, военных отодвинули (поменяли дислокацию), переместили постоянный блокпост.
Проверка жесткая. Без документов на места подтопления людей не пускают несмотря на то, что они там даже живут.
Мы собираем массово воду для людей, горячие обеды, которые можно заваривать. Эвакуационные пункты работают везде. Постоянно звонят по всей Украине, спрашивают, чем помочь, что отправить.
В городе очень большая напряженка с водой, люди скупают все, поставок, соответственно, так быстро нет. В той воде, которая бежит в кране, уже даже мыться нельзя. Все будет грязное, в пене. Надо искать какие-то пути, чтобы нам как можно больше доставляли сюда воды.
Я сегодня утром пошла с ребенком в магазин. До открытия купила 60 литров воды, простояла в очереди полтора часа. По-другому никак. Мы были подготовлены, когда у нас не было воды в кранах, но не ожидали, что будет подорвана дамба и мы останемся опять в такой ситуации.
«Из окна видно, как плавают лебеди и гадюки»
Денис, Голая Пристань (оккупирована РФ)
Мои родители живут прям возле исполкома на проспекте Днепровском. Из-за того, что связь глушат, я не могу с ними часто созваниваться. Свет отключили. Газ есть.
Возле ДК плавали два лебедя. Много трупов животных в «Казковой Диброве» [мини-зоопарк «Сказочная Дубрава»]. Спасли оттуда только собаку.
Уровень воды возле дома, где исполком, по пояс, примерно метр. Вода [питьевая] есть, но смыть туалет нормально невозможно: вода возвращается. Родители на позитиве, наверное, не хотят, чтобы мы переживали. Из окна им видно, как плавают лебеди и гадюки.
Эвакуируют МЧС автобусами с 11 часов дня. Родители пока не хотят никуда уезжать, хотя вода продолжает подниматься. Папа говорит, что не должна дойти больше метра, но может, опять-таки, чтобы мы не переживали за них.
Все этого ожидали, говорили, что ГЭС уже давно была заминирована. Но знали, что Новую Каховку не сильно затронет, поэтому никуда не уезжали.
«Где-то треть крупных животных уже погибли»
Сергей (имя изменено), эколог, был на месте затопления
Я приехал в Белозерку (поселок городского типа Херсонского района. — Прим. ред.) после того, как узнал о подрыве ГЭС. Из того, что я видел своими глазами: уровень воды в Белом озере поднялся на один-два метра около 10–11 утра.
Озеро находится относительно далеко от русла, оно аккумулирует воду, выступает как замедлитель. Здесь события идут с отставанием. Впереди будет пик подъема, он будет достаточно долгим. Что дальше будет, посмотрим.
Как я понимаю, неотвратимой угрозы жизни людей из-за подъема воды сейчас нет, выброса химических веществ (со складов и т. д.) в воду. Огромный ущерб нанесен животному миру, значительное количество животных уже утонули. Известны целые группы островов, которые ушли под воду. Где-то 30% крупных животных уже погибло, может, гораздо больше.
Что же касается возможного прекращения охлаждения реакторов Запорожской АЭС и аварии на этой станции... Об этом не хочется и думать. Надеемся на Всевышнего.
«Все винят рашистов, такое чувство ненависти к ним у меня»
Юлия, эвакуировалась из затопленного дома в Новой Каховке (оккупирована РФ)
Я проснулась в 06.30 утра. Мой район — проспект Днепровский — затопило. Вода постепенно шла, еще ближе и ближе. Постепенно, пока не дошла во двор и почти в дом. Соседи начали паниковать, но многие остались. Никакой эвакуации не было организовано.
Я подумала, что нужно животных эвакуировать — у меня два котика, кошка и пять котят. Одежду собрала, все необходимые вещи, еду и так далее. Увезла с собой пока, все животные со мной. Я их в переносках увозила, они громко мяукали, боялись очень.
Мы поехали своей машиной через Херсон, из Херсона в Николаев и на правый берег Днепра Херсонщины. Нам было страшно, конечно, эвакуироваться, но были вынуждены, потому что там не жизнь — сидеть, когда все затапливает водой.
До сих пор страшно. Но когда вся вода уйдет, я назад поеду в Новую Каховку, это я временно перебралась сюда, примерно на три-четыре дня, сейчас остановилась у знакомых.
Конечно, люди обсуждают, что эти рашисты взорвали Каховскую ГЭС. Все винят рашистов, такое чувство ненависти к ним у меня!
«Вода поднялась выше окон»
Денис, Херсон
Мы обычно обеспечиваем продуктами население, но сегодня эвакуировали коллегу: у него первый [на первой линии] дом на Днепре, и там вода поднялась выше окон. Перевезли вещи и семью на две улицы выше.
Мы жили своей жизнью, и, конечно, этого не ждали. Хотя по новостям говорили, что будут провокации. Дома есть пока электроэнергия и вода. Но те дома, которые затопило, отключили от электроэнергии. Затронуло людей, которые непосредственно живут на берегу реки.
Больше всего дикие животные пострадали. Пока эвакуировали, смотрели: там были и утки маленькие, и чайки, и черепахи, и ежи.
«Как первый день полномасштабного вторжения»
Виктор, жил в Новой Каховке (оккупирована РФ), там у него остаются мама и бабушка
Затоплена полностью первая линия от старой набережной нашей. И по каскаду от ГЭС дальше по течению, в зависимости от географических высот самого берега. Дома есть затопленные. Но туда дальше после Новой Каховки населенный пункт Днепряны, там уже идут дома под водой. Ближе к Херсону все намного хуже.
Берег, где находится наш дом, метров 15 высотой от старого уровня Днепра. А сейчас до середины огорода вода стоит. То есть метров на 15 вода поднялась, к дому уже подбирается. Если верить нашим службам, что это критический момент поднятия воды, то, возможно, это так и останется. Но опять же, неизвестно, как оно будет дальше.
У меня в Новой Каховке квартира, мама сейчас переехала туда. Выехать оттуда не может, потому что там остается бабушка старенькая, ее мама, она ее не может бросить.
Я думаю, что для всех нас, новокаховчан, сегодняшнее утро было как первый день начала полномасштабного вторжения. Большой шок. И просто люди не могли поверить, что такое вообще возможно. Я переживаю за родных, близких людей, которые там находятся. Очень много кадров шокирующих из родного города, в котором ты прожил всю жизнь.
«Мало обстрелов и бомбардировок. Решили уничтожить еще и природу»
Ольга, жила в Новой Каховке (оккупирована РФ), вода подбирается к ее дому
Я не знаю, что с моим домом, потому что он находится недалеко от берега. Он попадает в зону подтопления, потому что это береговая зона, вода будет пониматься, это не конец. Вода подбирается к нему. Очень больно. Херсонщины, которую я знала и очень любила, к сожалению, уже не существует.
Самое важное, что будет дальше. Полностью поменяется русло. Это экологическая и техногенная катастрофа. То, что было построено семьдесят лет назад... Есть деревни, которые полностью отрезаны от путей, они превратились в острова.
Я была внутри самой ГЭС, на глубине тринадцати метров в машинных залах, я представляю, каких масштабов это сооружение. Она была защищена даже от ядерного удара. Сколько нужно было заложить взрывчатки, чтобы это разрушить?
Им [российской армии] мало обстрелов и бомбардировок. Они решили уничтожить еще и природу. Это край, в который приехали мои предки сто лет назад. Это край, изменившийся за 70 лет существования ГЭС до неузнаваемости.
Благодаря ГЭС и Каховскому водохранилищу в степи пришла вода, исчезли пыльные бури, которые помнили мои предки. Этот край благодаря «большой воде» стал цветущим. Херсонские помидоры и арбузы выращивались благодаря поливу, который стал возможен только благодаря строительству этой ГЭС.
Это чрезвычайная экологическая катастрофа, последствия которой трудно предсказать. Это большая боль моей земли. Вода из Каховского водохранилища шла в Запорожскую область, в Днепропетровскую — не только Херсонщина, там весь огромный край начинает страдать. Мне кажется, что многие не до конца еще осознают масштабов.
Я пережила начало войны. Я помню свои ощущения. И сегодня были такие же ощущения. Я думаю, что у всех так. Это не отчаяние, это просто ужас и злоба. Мы жили мирно, мы жили прекрасно. У меня была лучшая жизнь в мире, и я еще тогда это осознавала, а не только сейчас, сравнивая. Осознавала, как хорошо мы живем, особенно последние восемь лет, с каждым годом лучше и лучше. Но, видимо, кто-то позавидовал, что мы там хорошо живем. Полностью разрушили людям жизнь.
Я прожила 54 дня в оккупации. [До этого] я жила в свободной стране и не привыкла согласовывать свои действия с властью или кем-то еще. А здесь пришли чужие люди, захватчики. Начали стрелять. Мы больше недели скрывались в подвалах. Это был просто ужас какой-то. Я только сейчас, когда уже прошло больше года, могу подобные звуки — трактора, грома — воспринимать нормально. Хотя месяц назад звук дятла приняла за автомат.
Мне пришлось заклеивать окна, потому что по моей улице ехали ваши [российские] военные с нацеленными на мои окна автоматами. Возле моих окон на деревьях были следы от пуль. Как вы думаете, какие у меня были ощущения?
Это наш город. Зачем пришли нас завоевать? Я помню, как мы вышли на митинг. Притом что интернет был перекрыт, информацию просто передавали друг другу. Пять тысяч людей вышли высказаться. Я вышла с детьми, с мужем отстоять свои права. И всю жизнь буду помнить пули над моей головой, всю жизнь. Мы решили, что мы не сможем жить в неволе. Жить в оккупации — это хуже всего. Ты бесправен, тебя могут вот посреди улицы поймать и просто закрыть, забрать на подвал. Нашего хорошего знакомого просто на улице забрали, что с ним там делали, это в страшном сне нельзя представить. Ты вышел за хлебом и можешь не вернуться… Страшное чувство.
Сейчас это все опять промелькнуло перед глазами.
Большинство моих знакомых уехали, но остались те, у кого пожилые родители, инвалиды, которых они не могут бросить. Это вызывает злобу и ненависть. Все это нужно остановить. [Россияне] должны открыть глаза на то, что натворили.