После того как азербайджанские военные и российские миротворцы 24 сентября довольно неожиданно разблокировали Лачинский коридор, жители Нагорного Карабаха устремились в Армению. К вечеру понедельника непризнанную республику покинуло около семи тысяч человек, пишет Русская служба Би-би-си.
Люди выбираются из Карабаха на всем, что может ездить. За пару часов, что мы проводим на дороге, ведущей в Армению из Карабаха, мимо проезжают и новые иномарки, и совсем старые «Москвичи», забитые под завязку скарбом и домашней утварью грузовики, а одна семья выехала на тракторе. В какой-то момент мимо прошел КамАЗ, загруженный матрасами, кроватями и даже дверьми. В кузове на всей этой куче вещей сидел мужчина лет 50, а рядом с ним большая плюшевая панда.
На окраине села Корнидзор в получасе езды от города Горис и в нескольких километрах от армяно-азербайджанской границы в поле разбиты семь шатров для регистрации карабахских беженцев.
На горизонте — горы в тумане, по ним проходит граница. Из тумана раз в несколько минут на трассе появляется новая машина с покидающими Карабах. Людей небольшими партиями пропускают пограничники, к каждой новой машине подбегают полицейские и, если там есть дети или старики, разносят бутылки с водой и коробки с печеньями Choco Pie. Точных данных о том, сколько людей ждут своей очереди, чтобы покинуть Карабах, нет. Вновь подъезжающие говорят одни о сотнях, другие о тысячах машин, которые могли скопиться с азербайджанской стороны границы. А азербайджанские и армянские телеграм-каналы публикуют фотографии образовавшейся на горной дороге пробки, в которой машины в четыре ряда выстроились на выезд из Карабаха в сторону Армении.
На подъезде к палаточному лагерю уже с армянской стороны — тоже внушительная пробка. Это жители Армении, которые приехали к границе и ждут, пока их близкие смогут покинуть Карабах. На территорию лагеря пропускают журналистов, но настоятельно просят не записывать тут же интервью с беженцами, потому что многие люди истощены после нескольких месяцев блокады, боевых действий и многочасовой дороги.
Часть беженцев регистрируют здесь, часть — отправляют в еще один центр регистрации переселенцев, который открылся в Горисе. Этот городок, население которого едва превышало 20 тысяч человек, за два дня после открытия коридора принял как минимум пять тысяч карабахцев, так что найти номер в местном отеле стало почти невозможным. Многие, у кого есть родственники, уезжают сразу к ним, кого-то распределяют в другие армянские провинции, но все равно большинство вынужденных переселенцев пока в Горисе.
Иногда из одного из шатров к журналистам выходит представитель рабочей группы правительства Армении по управлению кризисом в Карабахе Вардан Саркисян и зачитывает на камеры сухие правительственные сводки: «Первыми принимать переселенцев стали Сюникская и Вайоцдзорская области. Пока из Карабаха люди приезжают на собственных автомобилях или на автобусах. Как долго будут открыты гуманитарные центры, неизвестно. Правительство Армении готово принять и разместить всех желающих из Карабаха».
Окно возможностей
Вплоть до середины воскресенья, 24 сентября, было до конца непонятно, дадут ли азербайджанские власти жителям Нагорного Карабаха покинуть этот регион. После нескольких месяцев блокады Лачинского коридора, когда жители республики оставались без электричества, медикаментов, продуктов питания, Баку провел двухдневную «контртеррористическую операцию», когда 19 и 20 сентября интенсивно обстреливал позиции карабахских военных. После этого Степанакерт фактически капитулировал, армянские власти в конфликт вмешиваться не стали, отрицая присутствие своих военных на территории Карабаха, так что стало ясно — в обозримом будущем управление республикой перейдет азербайджанской администрации, а местным жителям предстоит решить: готовы ли они оставаться в этих новых условиях.
Хотя «операция» была остановлена, коридор, соединяющий Степанакерт с территорией Армении, оставался закрытым. Когда 24 сентября мы въехали в Горис, у моста через речку Варарак стояли припаркованными два десятка грузовиков с гуманитарной помощью для Карабаха. Водители фур рассказывали Би-би-си, что простояли на границе два месяца, но их так и не пропустили. Они с готовностью демонстрировали содержимое своих грузовиков: мука, сахар, медикаменты, детское питание. «Это все придется оставить здесь, не везти же это обратно в Ереван, — жаловались они. — Кто нас не пускает? Это надо правительство Путина спросить. Русские или азербайджанцы? И те и те».
Грузовики окончательно развернули с границы в середине дня 24 сентября, а спустя пару часов стало известно, что первые партии беженцев начали пропускать через границу в сторону Гориса.
Как это было и во время обострения в 2016 году, и во время войны 2020 года, первые вынужденные переселенцы появились в лобби самого большого отеля города — «Горисе», где их начали устраивать на ночлег и обеспечили горячей едой. В отель заходят старики на костылях, вносят людей на инвалидных колясках, возле стойки ресепшена лежат тюки с одеждой — то, что люди успели захватить с собой. Дети, заходя в лобби, замирают перед аквариумом с яркими рыбками.
«Мы сегодня выехали из Нагорного Карабаха, мы с Мартакерта, дальше будем уже здесь, азербайджанцам мы не нужны», — сказала нам пожилая женщина, представившаяся Вероникой. По ее словам, после начала обстрелов она с родственниками укрылась на территории аэропорта Степанакерта, где находилась база российских миротворцев. Она рассказывает, что сама азербайджанских военных не видела, но слышала в небе беспилотники и работу боевой авиации: «Сегодня первая колонна вышла, и мы были в ней. Если кто хочет с азербайджанцами остаться, можно остаться, но никто не захочет».
Женщина провела несколько дней в аэропорту Степанакерта, который, по ее рассказам, превратили в убежище для мирных жителей. Она говорит, что только благодаря российским миротворцам люди были в безопасности: и они же потом помогали им эвакуироваться.
Ваге Рубенович выехал из Аскерана и рассказывает, как в месяцы блокады региона тяжело было жить без хлеба. Он считает, что благодаря российским миротворцам жители Карабаха после войны 2020 года получили еще три года спокойной жизни, которая теперь кончилась.
Многие беженцы от общения с журналистами отказывались, кто-то ограничивался скупыми словами: «Выехали семьей из шести человек, бомбили, сахар поднялся, давление».
Директор фонда «Врачи и волонтеры Армении» Татьяна Оганесян, которая вместе со своими волонтерами занимается сейчас помощью прибывающим в Горис беженцам, рассказывает, что часть ее карабахских родственников пока не смогли выехать из Степанакерта, а местонахождение еще нескольких ей до сих пор не удалось установить. «Когда мы разговариваем, они переживают четвертую войну, — говорит она. — На четвертую войну провожают мужей и сыновей. Я не имею морального права сказать им: оставайтесь там, умирайте снова. Так жить невозможно. Дайте нам новую планету».
По ее словам, люди после нескольких месяцев в блокаде выезжают с сильным стрессом, многие без необходимых им медицинских препаратов. «Они в таком шоке, что не помнят даже названия своих лекарств. Говорят: мы пьем такую голубую таблетку. Многие избиты, многим приходилось ночевать в лесах, — рассказывает она. — Больные сахарным диабетом не принимали свои инсулины. Дети рождались с кислородным голоданием. Некоторые дети приехали с сильным недоеданием. Мы каждому даем небольшой кит — аптечку с безрецептурными лекарствами, но любая система здравоохранения с трудом справилась бы с таким стрессом».
Волонтерский штаб заработал в здании горисского драмтеатра. Грузовики российских миротворцев привозят из степанакертского аэропорта личные вещи переселенцев, а местные 14−15-летние подростки после непродолжительного инструктажа нацепили накидки с символикой Красного Креста и работают при центре волонтерами, помогая переносить совсем пожилых людей или разгружая те же грузовики с их вещами.
К миротворцам, которые не смогли предотвратить очередного конфликта, как и в целом к гражданам России, отношение теперь, правда, тут совсем не такое, каким оно было еще в 2020 году после предыдущей войны. Когда центр регистрации беженцев в здании театра только заработал, корреспондент Би-би-си, еще не разобравшись, что это за здание, подошел с этим вопросом к одному из местных жителей.
— А вы кто? — поинтересовался он.
— Журналист Би-би-си.
— Но русский?
— Да.
Мужчина глубоко вздохнул и больше не сказал ни слова.