В воскресенье, 3 декабря, в Венесуэле прошел референдум. Согласно официально озвученным результатам, 95% проголосовавших одобрили аннексию большей части соседней Гайаны и включение ее в состав Венесуэлы на правах нового штата. Президент Николас Мадуро тут же распорядился начать выдавать лицензии на добычу нефти в территориальных водах оспариваемого региона Эссекибо и предложил парламенту принять закон о включении его в состав страны. Гайана в ответ на это привела свою небольшую армию в состояние полной боевой готовности и призвала Совбез ООН предотвратить вооруженный конфликт. Перерастет ли территориальный спор в Южной Америке в полноценную войну, почему эта война, если она начнется, будет очень необычной — и чем она может закончиться? Рассказываем.
Начнется ли в скором времени венесуэльское вторжение в Гайану?
Скорее всего, нет. Но это в том случае, если венесуэльские власти будут руководствоваться при принятии решения здравым смыслом.
О том, что территория Гайаны к западу от реки Эссекибо является одной из наиболее вероятных новых горячих точек планеты, мы рассказывали еще в октябре.
История территориального спора между Венесуэлой и Гайаной насчитывает почти 200 лет. Все это время он незримо присутствует в отношениях между двумя государствами.
Но само наличие территориального спора между странами не делает войну между ними предопределенной. Например, Дания и Канада около 100 лет спорят о принадлежности острова Ханса недалеко от Гренландии. Но вряд ли кто-то считает, что в обозримом будущем это перерастет в полномасштабную арктическую войну.
Ситуация сильно меняется, если хотя бы одна из стран, участвующих в территориальном споре, управляется недемократическим авторитарным режимом. Именно из-за того, что власть в Венесуэле принадлежит диктатору Николасу Мадуро, конфликт за спорные территории с Гайаной и оценивается как вполне вероятный. А прошедший недавно референдум на первый взгляд еще больше увеличил возможность начала боевых действий в районе гайанско-венесуэльской границы.
Однако если вернуть ситуацию с референдумом в контекст, все выглядит не так страшно. Дело в том, что в октябре Николас Мадуро согласился провести во второй половине 2024 года свободные президентские выборы в присутствии международных наблюдателей от Евросоюза и ООН. Более того, он пообещал включить в списки избирателей миллионы граждан Венесуэлы, покинувших страну в ходе многолетнего политического кризиса, — то есть своих очевидных противников.
Этот шаг позволил режиму Мадуро избавиться от значительной части западных санкций. Но породил отложенную проблему, которая все четче прорисовывается по мере приближения нового голосования. Диктаторы без особых проблем способны побеждать на срежиссированных ими самими «выборах». Но вот перед кампанией 2024 года с участием популярных оппозиционных кандидатов и миллионов совсем не лояльных режиму избирателей-мигрантов Мадуро приходится по-настоящему бороться за электорат.
Не имея возможности поразить избирателей достижениями в социально-экономическом развитии страны, борьбе с преступностью или коррупцией, Мадуро вполне мог использовать для их сплочения вокруг себя резонансный референдум. Тем более что идея аннексии Эссекибо популярна не только среди сторонников Мадуро, но и среди его противников. В пользу этой теории говорит и то, что официальное назначение референдума о статусе спорной территории произошло через три дня после заключения барбадосских соглашений с венесуэльской оппозицией о честных выборах.
По альтернативному предположению некоторых аналитиков, Мадуро также мог воспользоваться референдумом как социологическим инструментом — для замера поддержки своего режима в преддверии президентских выборов. Наконец, обострение конфликта за спорную территорию может быть просто попыткой отвлечь внимание венесуэльцев от серьезных экономических и социальных проблем внутри страны.
Во всех этих случаях референдум уже выполнил свою задачу — и дальнейшее реальное нагнетание обстановки венесуэльским властям просто не нужно. Нападение на Гайану осложнит и без того очень непростое внешнеполитическое положение режима Мадуро, который только-только начал нормализовывать отношения с западными государствами. Да и сам президент-диктатор успел заверить соседние государства в том, что Венесуэла не будет начинать военное вторжение в спорный регион.
На этом можно было бы и закончить все разговоры о возможном венесуэльском вторжении. Правда, для этого пришлось бы забыть, что ровно такие же заверения об отсутствии намерений напасть на Украину перед самым началом полномасштабного вторжения в эту страну делало российское руководство. Как и о том, что Россия в итоге решилась на эту военную авантюру, несмотря на все очевидные экономические и внешнеполитические издержки.
А потому вероятность начала вооруженного конфликта между Венесуэлой и Гайаной в любом случае выше нулевой.
Чья армия сильнее?
В возможной войне за Эссекибо Венесуэла выглядит явным фаворитом. Ее армия — одна из крупнейших в Южной Америке. Она насчитывает около 123 тысяч человек — в том числе 63 тысячи в сухопутных силах, 25 500 — в военно-морском флоте, 11 500 — в военно-воздушных силах, 23 тысячи в национальной гвардии — условном аналоге белорусских внутренних войск. Обученный резерв армии Венесуэлы составляют 200−225 тысяч боливарианских ополченцев.
На вооружении венесуэльской армии находятся:
- 173 основных боевых танка (в том числе 81 достаточно старый французский AMX-30B и 92 относительно новых российских Т-72Б1В);
- 109 легких танков (в том числе 13 французских АМХ-13 и 78 модернизированных британских Scorpion FV101, которые после перевооружения в Венесуэле 90-мм пушкой стали называться Scorpion-90);
- 157 бронированных боевых и разведывательных машин (78 старых американских Dragoon 300 и 79 V-100/V-150);
- 123 современные российские боевые машины пехоты БМП-3;
- 114 российских бронетранспортеров БТР-80А, которые из-за мощного вооружения по западным классификациям считаются колесными БМП;
- 45 старых французских бронетранспортеров (25 AMX-VCI, 12 AMX-PC и 8 медицинских AMX).
Организационно сухопутные войска Венесуэлы сведены в шесть дивизий, насчитывающих 21 боевую бригаду — в том числе бронетанковые, артиллерийские, пехотные, бронекавалерийские бригады (что-то среднее между танковыми и мотопехотными бригадами) и бригады специального назначения. Армейская авиация сухопутных войск Венесуэлы имеет 16 многоцелевых вертолетов (французских и российских). Кроме того, на начало 2023 года было заказано еще 10 ударных российских вертолетов Ми-28.
Военно-морской флот Венесуэлы имеет на вооружении два фрегата и до четырех патрульных кораблей. Кроме того, он включает несколько бригад морской пехоты, предназначенных для морских или речных десантов.
Военно-воздушные силы Венесуэлы имеют на вооружении внушительный парк из 48 боевых самолетов — в том числе 22 российских истребителя Су-30, 16 американских истребителей F-16 и шесть старых американских истребителей F-5A. Флот военно-транспортных самолетов (с помощью которых Венесуэла могла бы, например, доставлять к месту назначения воздушные десанты) насчитывает 27 воздушных судов разного размера — в том числе три крупных американских самолета C-130 Hercules.
Силы обороны Гайаны на этом фоне выглядят несопоставимо более слабыми. Они насчитывают всего около 3 тысяч человек, большинство из которых служат в трех пехотных батальонах сухопутных войск — причем один из них считается резервным и не укомплектован полностью. Эти силы с натяжкой можно сопоставить с одной боевой бригадой (которых, как мы помним, у Венесуэлы 21).
На вооружении сухопутных войск Гайаны находятся:
- 12 старых британских легких танков FV101 Scorpion с маломощными 76-мм пушками;
- 4 боевые бронированные машины на этой же базе (одна командная и три разведывательных);
- 40 устаревших британских пушечных бронеавтомобилей FV601 Saladin;
- 13 старых израильских легкобронированных внедорожников RBY-1 с пулеметным вооружением.
Если венесуэльской бронетехники вполне хватит для вооружения пары полноценных механизированных дивизий, то гайанской едва достаточно для укомплектования какого-нибудь легкого бронекавалерийского батальона.
Военная авиация Гайаны вообще не имеет боевых самолетов. У нее есть пять небольших военно-транспортных машин и три американских многоцелевых вертолета моделей Bell 412 и Bell 206. Поставку четырех вертолетов Bell гайанские военные на начало 2023 года еще ожидали.
Береговая охрана Гайаны имеет один патрульный корабль, несколько катеров, а также небольшой отряд морской пехоты.
Количественное и качественное соотношение армий Венесуэлы и Гайаны лучше всего оценивается словом «несопоставимо». Если представить, что эти войска вышли бы сражаться друг с другом в чистое поле и безо всякой поддержки извне, силы обороны Гайаны вряд ли продержались бы больше нескольких часов.
Однако если война между Венесуэлой и Гайаной и начнется, в описанных выше условиях она вестись не будет. К этому мы вернемся чуть позже.
Кто поддержит Гайану в случае конфликта?
Для начала отметим, что любое решение Совета Безопасности ООН, в который уже обратилась Гайана, по вероятному конфликту в Эссекибо может быть заблокировано одним из его постоянных членов. Например, союзницей официального Каракаса Россией — точно так же, как Москва блокирует решения, касающиеся ее собственной агрессии против Украины.
Однако у Гайаны есть в рукаве козырный туз: открытые в 2015 году огромные запасы нефти и газа. Хрестоматийным примером нападения крупной страны, возглавляемой диктатором, на более слабого, но обладающего большими нефтяными запасами соседа, является иракское вторжение в Кувейт в 1990 году. Иракский диктатор Саддам Хусейн тогда решил реализовать свое подавляющее военное преимущество — и просчитался. Хотя его армия действительно без особых проблем оккупировала Кувейт, война закончилась поражением Ирака, разгромленного в 1991 году международной коалицией под руководством США (операция «Буря в пустыне»).
Пример Кувейта, разумеется, не может не приободрять Гайану. Тем более что она уже заключила контракты на бурение в регионе, который оспаривается Венесуэлой, с восемью отечественными и иностранными компаниями — в том числе с американской ExxonMobil и французской TotalEnergies. В Гайане на постоянной основе работают военные советники из США. Накануне венесуэльского референдума американские военнослужащие принимали участие в совместных учениях с гайанскими. А после референдума, 7 декабря, американский военный самолет патрулировал воздушное пространство Гайаны. Наконец, официальный представитель Пентагона Джон Кирби в этот же день заявил о «непоколебимой поддержке суверенитета Гайаны» со стороны США.
Все это указывает на то, что в случае возможной войны Гайана вполне может рассчитывать как минимум на дипломатическую и военно-техническую помощь со стороны США и их союзников. Здесь стоит напомнить, что упомянутая выше Франция находится совсем не так далеко от зоны возможного конфликта, как может показаться на первый взгляд: ее заморский департамент Гвиана находится ближе к столице Гайаны Джорджтауну, чем Каракас.
Сильно беспокоит возможная попытка венесуэльского вторжения и Бразилию. Отношения между Бразилиа и официальным Каракасом заметно ухудшились после последних президентских выборов в Венесуэле 2018 года. В 2020 году Бразилия даже разорвала дипломатические отношения с Венесуэлой и закрыла свои посольство и консульства в этой стране, обозначив тем самым свою позицию против узурпации власти Николасом Мадуро. В 2022 году после прихода к власти в Бразилии «левого» президента Лулу да Силвы дипломатические отношения между странами были восстановлены. Однако даже этот политик заявлял, что хочет, чтобы Венесуэла была максимально демократичной, и утверждал, что и ей необходима сменяемость власти. Кроме того, Бразилия имеет экономические интересы в Гайане, связанные со строительством порта в Джорджтауне и дороги к нему из северного бразильского штата Рорайма.
6 декабря Бразилия призвала Венесуэлу избегать применения силы или угроз в отношении Гайаны. А 7 декабря стало известно, что крупнейшая страна южноамериканского континента не ограничилась выражением обеспокоенности, а перебрасывает к своей границе с Венесуэлой дополнительные войска.
Еще одно направление, с которого Гайана может рассчитывать на помощь, — это Содружество наций, крупная международная организация из 56 стран, которую неформально возглавляет Великобритания. Гайана в прошлом была британской колонией, и метрополия до сих пор поддерживает с ней тесные экономические связи. Например, строительство упомянутой выше дороги из Бразилии к Джорджтауну через оспариваемую Венесуэлой территорию частично оплачено Лондоном, который предоставил Гайане грант в 66 миллионов долларов (из 190 необходимых).
Хотя государства Содружества не имеют друг перед другом политических и тем более военных обязательств, они связаны культурными, историческими связями и использованием английского языка. Ближе всего из участников Содружества к Гайане и Венесуэле расположены островные государства Карибского моря — например, Ямайка, Барбадос и Тринидад и Тобаго. Кроме того, эти небольшие страны, а также граничащий с Гайаной с востока Суринам входят в состав Карибского сообщества — регионального торгово-экономического союза, штаб-квартира которого расположена в столице Гайаны Джорджтауне. На дипломатическую поддержку большинства из этих небольших стран Гайана тоже может рассчитывать — Карибское сообщество уже осудило венесуэльский референдум.
Весомой может быть поддержка от более крупных стран Содружества наций. Из них относительно близко к Гайане расположены Канада и Нигерия. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и самую населенную из стран этого объединения — Индию. Дело в том, что индийцы (индогайанцы) — самая крупная этническая группа Гайаны, их здесь около 40% из примерно 800-тысячного населения страны. А одной из двух основных религий в стране (наряду с христианством) является индуизм. Между Индией и Гайаной сложились традиционно теплые отношения, которые подкрепляются экономической поддержкой со стороны Дели. Индия регулярно предоставляет Гайане кредиты, помогает с развитием инфраструктуры, здравоохранения, спортивных объектов.
Также можно допустить, что начало военного вторжения спровоцирует на более активные действия радикальные террористические группировки из Колумбии, которые действуют на территории Венесуэлы. По оценке ЦРУ, в 2023 году формирования Армии национального освобождения Колумбии и Революционных вооруженных сил Колумбии присутствовали в 12 из 23 штатов Венесуэлы — и венесуэльские военные время от времени вступали в столкновения с ними.
Кто может поддержать Венесуэлу, если она начнет вторжение?
В отличие от Гайаны, Венесуэле в случае начала агрессивной войны сложно рассчитывать на какую-то поддержку от соседей по региону. 7 декабря южноамериканский экономический блок Меркосур, в который входят Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай, опубликовал совместное заявление с соседними Чили, Колумбией, Эквадором и Перу. В нем южноамериканские страны дружно призвали обе стороны территориального спора искать мирное решение проблемы. К слову, Венесуэла до 2017 года сама входила в Меркосур — ее исключили из блока до тех пор, пока правительство Мадуро не освободит политзаключенных и не восстановит в стране демократию.
Дипломатическую поддержу режиму Мадуро в регионе могут оказать члены «Боливарианского альянса народов нашей Америки» ALBA — экономического блока латиноамериканских и карибских государств, созданных Венесуэлой и Кубой в 2004-м. К нему также присоединились Никарагуа, Боливия, Гондурас и Эквадор — но две последние страны уже покинули организацию. Также в ALBA входят несколько небольших государств на Малых Антильских островах — например, Сент-Люсия и Доминика (впрочем, эти страны входят и в Содружество наций и Карибское сообщество — поэтому вряд ли они займут сторону Венесуэлы в возможной войне).
Да и с одобрением агрессии со стороны остальных членов ALBA у Венесуэлы могут быть серьезные проблемы. Самый близкий союзник Каракаса, Куба, имеет хорошие отношения с Гайаной еще с 60-х годов, когда местный премьер-министр Форбс Бёрнем помог Фиделю Кастро добиться дипломатического признания со стороны стран Карибского сообщества. Не удивительно, что именно к нынешнему президенту Кубы Мигелю Диас-Канелю власти Гайаны обратились с призывом выступить в роли посредника в нынешнем конфликте.
Более влиятельные союзники имеются у официального Каракаса на «дальней дуге». К их числу сам Николас Мадуро традиционно относит Китай, Россию и Иран. Первые два государства из этого небольшого списка являются постоянными членами Совета Безопасности ООН — а значит, играют ключевую роль в возможной дипломатической поддержке венесуэльской агрессии. При этом тот же Китай, имеющий экономические интересы как в Венесуэле, так и в Гайане, уже назвал обе страны своими «хорошими друзьями» и заявил, что поддерживает и ту и другую.
Теоретически заявить о поддержке Венесуэлы после начала войны может и Беларусь. Тем более что официальному Минску не впервой оправдывать агрессоров, а неоплаченный двухмиллиардный долг перед Венесуэлой за нефть сам себя, разумеется, тоже не оплатит. Впрочем, прок от такой поддержки для Каракаса будет чисто символическим.
Почему война между Венесуэлой и Гайаной может быть очень необычной?
Абсолютно неравнозначная международная поддержка для Венесуэлы и Гайаны — это лишь часть ответа на вопрос, почему полная и безоговорочная победа Каракаса в войне не выглядит предопределенной.
Вторая — это очень специфический возможный театр военных действий. Хотя Гайана и Венесуэла имеют протяженную совместную границу длиной более 700 км (это больше, чем общая граница Беларуси и Литвы), крупномасштабное наземное вторжение через нее практически невозможно. Линия проходит по огромному экваториальному дождевому лесу, через который не проложено никаких дорог. По оценке некоторых экспертов, в таких условиях военное вторжение в Гайану непосредственно с территории Венесуэлы вообще невозможно — и, если Каракас на него решится, ему придется действовать через территорию Бразилии.
Сценарий, в котором Венесуэла ради нападения на Гайану сначала вторгается в Бразилию, выглядит абсолютно фантастическим. Тем не менее при желании Каракас для занятия Эссекибо может обойтись и без него. Ведь для этого не обязательно отправлять танковые колонны к столице Гайаны Джорджтауну. Чтобы объявить о вхождении нового штата в состав Венесуэлы, достаточно будет с воздуха (с помощью воздушного десанта или высадки с вертолетов) захватить административные центры приграничных регионов Гайаны — и поднять над ними венесуэльские флаги. На то, что подобный план может рассматриваться подконтрольными Мадуро военными, указывает строительство венесуэльцами новой взлетно-посадочной полосы неподалеку от границы.
Но такая тактика сводит на нет превосходство в численности войск и в тяжелых вооружениях. Сколько бы сотен танков ни было у Венесуэлы, она не сможет перебросить по воздуху в захваченные гайанские населенные пункты ни один из них. А небольшие оккупационные гарнизоны окажутся в окружении враждебных джунглей — и в полной зависимости от снабжения вертолетами или самолетами по воздуху. Гайана, которая в последние четыре года является самой быстрорастущей экономикой мира, может позволить себе закупить переносные зенитно-ракетные комплексы, которых будет достаточно, чтобы полностью изолировать венесуэльские плацдармы и оставить их без боеприпасов, топлива и продовольствия. После чего их разгром гайанской армией или партизанами окажется лишь делом времени.
Кроме того, Венесуэла теоретически может наносить удары по Гайане с помощью своей авиации. Боевой радиус многоцелевых российских истребителей Су-30, состоящих на вооружении ВВС Венесуэлы, — 1500 км. Этого достаточно для бомбардировок всей Гайаны (расстояние от Каракаса до Джорджтауна по прямой — чуть более 1000 км).
Но каких целей можно было бы добиться такими ударами — большой вопрос. «Ловить» с помощью современных истребителей три гайанских батальона на площади размером примерно как Беларусь, да еще почти полностью покрытой густым лесом — это странное и неэффективное с военной точки зрения занятие. Даже если предположить, что режим Мадуро решит заняться воздушным террором и, чтобы принудить Гайану к принятию своих условий, начнет бомбить ее столицу — далеко не факт, что это даст какой-то осязаемый эффект. 200 тысяч жителей Джорджтауна (по численности населения этот город сопоставим с Бобруйском) рассредоточены по его территории в одноэтажной застройке, удары по которой не будут такими катастрофическими, как аналогичные российские атаки на многоэтажки в Украине.
К менее тяжелым последствиям приведут удары и по гайанской инфраструктуре. Здесь нет объектов вроде огромных плотин на Днепре или Запорожской АЭС. Расположенная почти на экваторе Гайана не знает, что такое зима и морозы, — а значит, нет даже гипотетической возможности «выморозить» ее жителей, лишив их центрального отопления.
Обойти густые и обширные пограничные леса можно не только по воздуху, но и по морю. Наличие у Венесуэлы военных кораблей и подразделений морской пехоты в принципе позволяет ей организовать морские десанты как в прибрежных районах спорного региона, так и, например, в Джорджтауне. Немногочисленный военно-морской флот Венесуэлы значительно превосходит по своим боевым возможностям крошечный гайанский. Но чтобы решиться на такую авантюру, Каракас должен быть на 100% уверен в том, что его морской десант не получит противодействия со стороны США. В ином случае это будет просто бесполезная потеря кораблей и десанта на них.
Чем может закончиться война за Эссекибо?
Результаты возможного военного вторжения Венесуэлы в Гайану зависят в первую очередь от воли руководства Гайаны к оказанию сопротивления. Под давлением огромного численного и военно-технического превосходства венесуэльской армии после начала вторжения Джорджтаун может решить уступить — и тогда война закончится установлением новой границы по реке Эссекибо и утратой Гайаной почти 3/4 своей территории. Вполне вероятно, что и эта граница окажется временной. Ведь никто не даст гарантии, что венесуэльские власти не отыщут какие-нибудь новые карты, в соответствии с которыми их исконными землями окажется и оставшаяся независимой четверть территории соседней страны.
Тем наверняка гайанское руководство понимает и преимущества своего внешнеполитического и стратегического положения. Тем более что оно имеет перед глазами свежий пример Украины, которая даже с ограниченной международной поддержкой сдерживает вторжение одной из сильнейших армий мира. И достигла в войне против России ряда значительных успехов, отбросив ее войска от своей столицы и освободив Киевскую, Черниговскую, Сумскую, Харьковскую и (частично) Херсонскую и Николаевскую области.
Поскольку Венесуэла сможет использовать для вторжения лишь небольшую часть своей армии, какое-то время гайанские силы обороны смогут ей противостоять. И решающее значение в дальнейшем развитии событий сыграет реакция на вторжение со стороны международного сообщества.
Оценивая характер такой реакции, Каракас рискует допустить очень серьезную ошибку, опираясь на российский опыт вторжения в Украину. Венесуэла, в отличие от РФ, не обладает ядерным оружием, угроза использования которого дает возможность Москве удерживать дружественные Украине страны от более серьезной поддержки Киева. И в таких условиях формирование настоящей международной военной коалиции против агрессора выглядит гораздо более вероятной. В этом случае венесуэльское вторжение в Гайану закончится «Бурей в джунглях», разгромом армии вторжения и еще более плотной изоляцией режима Мадуро на международной арене.
Читайте также
