С 1 марта 2024 года Литва закрыла очередные два пункта пропуска на границе с Беларусью. Теперь из одной страны в другую можно попасть только через два оставшихся погранперехода: «Мядининкай» и «Шальчининкай». 33 года назад, на излете существования СССР, в первом из них произошла страшная трагедия: на временном таможенном пункте неизвестные расстреляли восемь литовских таможенников и полицейских. Выжил из них лишь один. Позднее суд выяснил, что исполнителями были бойцы рижского ОМОНа. Рассказываем, как стала возможной такая трагедия, что тогда произошло в Мядининкае и какое наказание понесли преступники.
Внимание! В тексте ниже опубликованы фотографии тел убитых людей.
Что стало предпосылкой трагедии
В 1920—1930-е годы Литва существовала как независимое государство. 23 августа 1939 года был заключен Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (известен как пакт Молотова — Риббентропа). К документу прилагался Секретный дополнительный протокол, который разграничивал сферы влияния двух государств в Восточной Европе «в случае территориально-политического переустройства». Фактически речь в нем шла об аннексии территорий соседних стран и их разделе.
Первоначально Литва попала в сферу интересов Германии. Но позже протокол скорректировали, и в конце сентября того же 1939-го нацисты передали Советскому Союзу «права» на Литву. В результате в 1940-м Кремль аннексировал эту страну (вместе с остальными балтийскими соседями). При этом в СССР существование секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении категорически отрицалось па протяжении почти всей его истории. Считалось, что Литва стала частью СССР благодаря «желанию местных трудящихся».
Долгое время мечты жителей Литвы, Латвии и Эстонии о восстановлении независимости казались неосуществимыми. Но начавшаяся под руководством Михаила Горбачева во второй половине 1980-х перестройка открыла шлюзы для гласности и публичной политики.
В 1988-м была создана литовская организация «Саюдис», представители которой среди прочих в следующем году представили республику на съезде Совета народных депутатов. Если не считать Учредительное собрание, его избирали в 1917-м, это был первый реальный советский парламент, выборы в который проводились на альтернативной основе. Депутаты от стран Балтии (в том числе и от «Саюдиса») требовали признать секретные протоколы к пакту Молотова — Риббентропа незаконными и недействительными.
На втором съезде Совета народных депутатов (декабрь 1989 года) они достигли успехов. СССР не только признал сам факт существования секретного протокола, но и осудил его. «Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания „секретного дополнительного протокола“ от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией. Съезд признает секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания», — говорилось в документе, принятом депутатами. Для жителей Балтии это логично означало, что незаконным является и присоединение трех республик к СССР.
В феврале и марте 1990 года «Саюдис» победил на выборах в парламент республики. А уже 11 марта депутаты приняли Акт «О восстановлении независимого Литовского государства». Литва стала первой республикой, объявившей о выходе из СССР.
На протяжении следующего года происходила политическая и экономическая борьба между Вильнюсом и Москвой: первые хотели независимости, вторые — сохранения империи.
В начале 1991 года в Кремле попытались решить проблему силовым путем. 11 января советские военные части заняли Дом печати в Вильнюсе, а также некоторые здания в других городах Литвы. Парламент республики, Верховный Совет, призвал граждан выйти на улицы и охранять здания парламента, радиоцентра, телефонных станций и телебашни. В тот же день Юозас Ермалавичюс, один из лидеров Коммунистической партии Литвы (КПСС), объявил о создании Комитета национального спасения Литовской ССР. Комитет был объявлен единственным легитимным органом власти в республике, а Ермалавичюс потребовал смещения председателя парламента Витаутаса Ландсбергиса и введения прямого президентского правления.
Здесь надо сказать, что еще в декабре 1989 года единая Коммунистическая партия Литвы (КПЛ) раскололась. Большая часть партии во главе с ее руководителем Альгирдасом Бразаускасом вышла из состава КПСС и создала КПЛ (самостоятельную партию). Меньшая часть — КПЛ (КПСС), которая продолжала ориентироваться на Москву. Таким образом, Ермалавичюс выражал мнение меньшинства партии. Но главное, что с юридической точки зрения власть все еще находилась в руках демократически избранного парламента, а не партии.
В ночь с 12 на 13 января армейские части, у которых были танки, и прибывший из Москвы спецназ группы «Альфа» начали выполнение «спецоперации». Одна колонна отправилась в сторону парламента (в итоге его штурм не состоялся), вторая достигла своей цели и начала штурм телевизионной башни и здания Литовского радио и телевидения, которые защищали местные жители. В результате штурма погибли 13 человек (еще двое скончались позже), еще более 500 были ранены. Один из погибших попал под гусеницу «подвижного тяжелого механизма», по телам троих проехали колеса, восемь погибли от огнестрельных ранений, один от взрыва.
Ситуация в Литве вызвала шок во всем мире. А литовцев еще больше убедила в необходимости борьбы за независимость. В феврале 1991 года состоялся всеобщий опрос-плебисцит населения Литвы. В республике тогда жило около 3,6 млн человек. Из них в опросе приняло участие 2,6 млн. Из них за утверждение, что «Литва должна стать независимой демократической республикой» высказалось 90,47%.
Нападения на таможню и гибель белорусского милиционера
Литва, объявившая о независимости, стала реализовывать это на практике — и начала создавать пограничные и таможенные посты (никаких реальных границ между другими республиками СССР, само собой, не было). Независимость страны еще не была признана в мире. Поэтому посты, обычно представлявшие собой обычные строительные вагончики, имели, скорее, символическое значение. Они демонстрировали стремление и движение страны к самостоятельной жизни без Москвы.
В апреле 1991 года литовское правительство ввело жесткие таможенные ограничения на вывоз товаров из республики. Это спровоцировало конфликты с теми, кто не поддерживал Литву в ее стремлении к независимости.
С того времени на литовские пограничные посты неоднократно совершались нападения, вагончики неоднократно поджигали. 18 мая пролилась первая кровь. Участковый инспектор Вороновского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал из города Шальчининкая на своей машине с женой и двумя детьми. На требования таможенников остановиться Фиясь не отреагировал. По версии литовской прокуратуры, белорус вышел из машины и открыл беспорядочную стрельбу по окружающим из пистолета ТТ, после чего был убит ответным выстрелом. По версии милиционеров из БССР, табельное оружие мужчины в это время находилось в оружейном сейфе Вороновского УВД, а самого его расстреляли из засады (ее могли готовить для людей, которые поджигали литовские погранпосты).
Эта трагедия случилась около 13 часов дня. А уже на следующий день, 19 мая, около 6 часов утра на таможенном посту у деревни Кракунай был обнаружен труп капитана таможенной службы Литвы Гинтараса Жагуниса, убитого из автомата. По подозрению в совершении убийства белорусская милиция задержала троих молодых людей с уликой — автоматом Калашникова. Один из задержанных оказался младшим братом Александра Фияся. Чем закончилось это расследование и каким было решение суда (если он был), в открытых источниках мы не нашли.
Тем не менее нападения на литовские КПП стали будничным явлением. Например, в ту же ночь на 19 мая на литовско-белорусской границе были сожжены три домика постов пограничного контроля. В ночь на 22 мая рижские омоновцы напали в Акмянском районе (на северо-западе Литвы) на пост пограничного контроля и ранили трех его сотрудников, сожгли пост пограничного контроля в Германишкисе (Биржайский район на севере Литвы), был ранен начальник поста. Утром напали и сожгли пост пограничного контроля в Зарасайском районе, в Смелине (на северо-востоке республики). Всего только с 22 по 25 мая рижские и вильнюсские омоновцы уничтожили 16 таможенных постов на границах Латвии и Литвы.
Никакой реакции со стороны советских властей на это не было. Ленинградский журналист Александр Невзоров заявил, что милиционеры-патриоты наводят порядок на территориях, якобы незаконно отчужденных от СССР.
Но самой известной и страшной трагедией было нападение на таможенный пункт около деревни Мядининкай на границе с Беларусью, которое случилось 31 июля 1991 года.
«До той ночи никого не убивали (речь о целенаправленном убийстве литовских служащих из-за их работы; Гинтарас Жагунис, скорее всего, стал жертвой мести. — Прим. ред.). Избивали, поджигали вагончики… Но у нас была инструкция — не поддаваться на провокации. Да и оружия у нас, таможенников, не было. Через какое-то время к вагончикам командировали бойцов „Арас“ (подразделение литовской полиции по антитеррористическим операциям, созданное в 1991-м. — Прим. ред.). Несли службу на границе и полицейские. Вот у них было табельное оружие», — вспоминал Томас Шярнас — единственный из поста в Мядининкае, кому удалось выжить в тех ужасающих событиях.
Расстрелы беззащитных людей в затылок
По словам Шярнаса, в ту ночь с 30 на 31 июля шло обычное дежурство. На дороге, соединявшей Литву и БССР, работали два полицейских: Юозас Янонис и Альгирдас Казлаускас. В их обязанности входило останавливать и проверять подозрительные машины. Один из бойцов «Арас» стоял около вагончика, его коллега и четверо таможенников находились внутри него. Арасовцев звали Альгимантас Юозакас и Миндаугас Балавакас. Таможенников — Антанас Мустейкис, Станисловас Орлавичюс, Ричардас Рабавичюс и Томас Шярнас (ему тогда было 28 лет). В вагончике находились два стола и лежал потрепанный журнал, куда записывали имена всех проезжавших через таможенный пункт. Телефона, электричества и горячей воды не было.
Около 4 утра в помещение вошли двое вооруженных людей. Судя по всему, расстрельная операция готовилась заранее. Сначала киллеры подготовили отвлекающий маневр: в ту же ночь на 31 июля они взорвали небольшое количество взрывчатки около штаба части внутренних войск МВД СССР в Вильнюсе, который не подчинялся властям Литвы. А уже потом направились в Мядининкай.
У охранявших пункт арасовцев было оружие, но применять они его не стали. «Была такая инструкция: если будет нападать Советская армия, не сопротивляться, по возможности отступать и наблюдать. Потому что все ждали вооруженных столкновений — они бы сразу же вызвали вмешательство армии и введение прямого президентского правления. Таможенники были не вооружены. У полиции оружие было, но тоже действовала инструкция: армии не сопротивляться и отступать. А у вильнюсского „Араса“ была устная договоренность с ОМОНом — друг в друга не стрелять. Ведь некоторые ребята перешли в „Арас“ именно из ОМОНа, многие были знакомы между собой и даже дружили», — объяснял Томас Шярнас.
Поэтому когда всем приказали лечь лицом вниз, литовцы не сопротивлялись. «Такое было уже. Мы повиновались. Не хотели конфронтации. В какой-то момент я услышал глухие хлопки. Думал, что просто бьют прикладом, но это был расстрел. Пуля в затылок — и все. Что происходило на улице — я не знаю. Только помню, что неизвестные были в камуфлированной форме без опознавательных знаков. Они говорили на русском языке», — вспоминал Томас.
Сотрудники полиции, сидевшие в машине недалеко от вагончика, также не сопротивлялись и были убиты. У них была аналогичная инструкция. «Такая инструкция существовала для всех: с Советской армией не враждовать. Еще свежи были в памяти события у вильнюсского телецентра, и все боялись советских танков, понимая, что это может повториться в любой момент», — говорил Шярнас.
В тот момент мужчина даже не понял, что его коллег убивают. «Автоматы были с глушителями. Я слышал резкие звуки, но думал, что нападавшие бьют прикладами по голове моих товарищей. Лежал и ждал удара. Я так и не понял, что это выстрелы. Я не понял, что всех убили!» — вспоминал он. О том, что они погибли на месте (кроме таможенника Ричардаса Рабавичюса, умершего в больнице 2 августа), Шярнас узнал спустя несколько месяцев.
Он тоже получил выстрел в голову — в ожидании помощи Шярнас пролежал на полу вагончика несколько часов. Когда его нашли, а общественность узнала о трагедии, таможенника взял под опеку президент США Джордж Буш-старший. Пострадавшего отвезли в Германию в военный госпиталь американской армии. Там ему сделали операцию и спасли жизнь. Но у него осталась парализована часть тела. Мужчина передвигается на инвалидной коляске.
«Я до сих пор не могу оправиться и прийти в себя. Конечно, мне бы хотелось, чтобы я был более подвижным, скажем так», — говорил он 2019-м.
У Томаса через несколько дней после трагедии была запланирована свадьба. Молодые действительно поженились, но несколько позже. Спустя некоторое время мужчина стал священником. Он окончил университет евангелической теологии в Клайпеде, потом защитил диссертацию в Вильнюсе и стал пастором реформаторской церкви.
Когда выживший Шярнас лежал в больнице, то смотрел по телевизору новости. В репортаже рассказали, что полицейские сажают дубы в честь погибших в Мядининкае — и лишь тогда он узнал о гибели товарищей. «Мне ничего не сказали. Врачи думали, что это может мне навредить. И когда ко мне допустили следователей, они пришли с записывающей аппаратурой, и один микрофон был такой большой, железный. Мне совали его в лицо, а мне казалось, что это глушитель», — признавался таможенник.
На скамье подсудимых — лишь один человек
Следствие по делу шло долгие годы. В процессе расследования литовские оперативники обнаружили один из трех автоматов калибра 5,45, из которых были совершены убийства. Его нашли на базе рижского ОМОНа.
Суд начался уже в 2010-х. Прокуратура Литвы пришла к выводу, что для убийства была сформирована группа из рижских омоновцев, в состав которой входили Константин Никулин, Андрей Лактионов и Александр Рыжов. Приказ совершить преступление отдал командир рижского ОМОНа Чеслав Млынник, который был родом из Ивьевского района Гродненской области. Группу доставили на место водители вильнюсского ОМОНа.
На скамью подсудимых в итоге сел лишь один из исполнителей — Константин Никулин. Дело в том, что после распада СССР он стал гражданином Латвии. Несколько лет спустя его осудили по делу о вымогательстве и приговорили к пяти годам тюрьмы. За сотрудничество со следствием Никулина поместили под программу защиты свидетеля, в рамках которой он сменил фамилию на Михайлов и получил новые документы. Но в 2007-м Михайлова-Никулина задержали на территории Латвии и после официального запроса Вильнюса в 2008-м выдали Литве.
Мужчина признал, что за день до убийства приехал в Вильнюс с группой рижских омоновцев, однако утверждал, что лишь сопровождал доставку оружия. Якобы к убийству в Мядининкае могла быть причастна некая группа военных, которую он видел на базе вильнюсского ОМОНа. Но суд ему не поверил и приговорил к пожизненному заключению.
Трое из четырех фигурантов (Млынник, Лактионов и Рыжов) выехали в Россию и получили гражданство этой страны. На просьбу их выдать Москва ответила Вильнюсу официальным отказом (ссылаясь на конституционную норму, которая не позволяет выдавать россиян иностранным государствам).
В 2016 году в Литве тройку этих людей (Лактионова и Рыжова как исполнителей, а Млынника как организатора) заочно также приговорили к пожизненному заключению.
Известно о дальнейшей судьбе двух из них. Александр Рыжов собрал в Петербурге банду и в 2011 году получил 15 лет колонии за серию особо тяжких преступлений. Чеслав Млынник позже участвовал в боевых действиях в Чечне, а также в грузино-абхазском конфликте на стороне Абхазии в 1992—1993 годах. С 1994-го по 2003 год был штатным корреспондентом газеты «Возрождение России». Работал на телевидении. В 2004 году Млынник выступил в роли миротворца в политическом конфликте в Абхазии. Пытался баллотироваться в Госдуму.
В интервью Млынник утверждал, чтобы его бойцы якобы непричастны к убийствам: «Юридических доказательств у суда нет и быть не может. У меня и бойцов есть алиби. Нас не было на КПП. Как раз в ту ночь мы были подняты по тревоге для проверки личного состава. У нас работала Генеральная прокуратура СССР».
Но это всего лишь попытка уйти от ответственности. Ведь россияне даже побоялись организовать допрос бывших омоновцев, когда их просила об этом литовская прокуратура.
Мотивы преступления так и остались неизвестными. «Допускаете ли вы, что это преступление имело цель спровоцировать литовцев на вооруженное выступление, что позволило бы правительству СССР ввести в Литву танки?» — спросили журналисты у Витаутаса Ландсбергиса в 2008 году. «Если бы „неизвестные“ начали в Литве убивать российских людей, тогда можно было бы говорить о провокации. Но в данном случае, полагаю, была просто тупая ненависть», — ответил он.
Погибших таможенников похоронили с почестями в Вильнюсе. Проводить в последний путь их пришел практически весь город. В 1993 году в память об этом трагическом событии рядом с вагончиком был поставлен памятник из черного гранита с семью крестами из белого мрамора. Здесь каждый год проходят траурные мероприятия, а в храмах Литвы 31 июля проводят специальные памятные службы.
Спасибо, что дочитали этот материал! «Зеркало» старается чаще говорить об истории, которая помогает лучше понимать наше настоящее.
Вы можете помочь нам создавать больше таких материалов (кликните на этот текст 👀)
Наша миссия: не дать пропаганде сбить с толку людей и посеять ненависть, которая может привести к трагедии. Мы надеемся, что исторические материалы, написанные на высоком профессиональному уровне, могут с этим помочь.
Станьте патроном «Зеркала» — независимого медиа, которое ежемесячно посещает более 2 миллионов уникальных пользователей.
Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Это безопасно?
Если вы не в Беларуси — да. Этот сервис используют более 80 тысяч организаций из 96 стран. Он действительно надежный: в основе — платежная система Stripe, сертифицированная по международному стандарту безопасности PCI DSS. А еще банк не увидит, что платеж сделан в адрес «Зеркала».
Вы можете сделать разовое пожертвование или оформить регулярный платеж. Регулярные донаты даже на небольшую сумму позволят нашей редакции лучше планировать собственную работу.
Важно: не донатьте с карточек белорусских и российских банков. Это вопрос вашей безопасности.
Если для вас более удобен сервис Patreon — вы можете поддержать нас с помощью него. Однако Donorbox возьмет меньшую комиссию и сейчас является для нас приоритетом.
Читайте также
