Беларус Михаил Жизневский погиб на украинском майдане 22 января 2014 года в Киеве. Ему было всего 25 лет — и он отдал свою жизнь за то, чтобы соседняя страна не пошла по пути его собственной родины. В итоге Жизневский получил звание Героя Украины — причем стал первым иностранцем в истории соседней страны, удостоенным такой награды. Каким был в детстве Михаил, как и почему он попал в Украину и зачем пришел на баррикады в Киеве — рассказываем в этом тексте.
Беларусские власти и пропагандисты делают все возможное, чтобы беларусы не знали своей истории: переписывают учебники в школах, создают псевдоисторические пособия для идеологов и нападают на национальных героев через подконтрольные СМИ. Они пытаются доказать, что наша история якобы начинается с СССР, своей независимостью мы обязаны Александру Лукашенко, а наша страна является частью «русского мира».
В реальности Беларусь представляет собой часть большой европейской семьи и была ею очень долгое время. В нашем проекте «Общая история» мы расскажем о людях и явлениях, которые на протяжении многих лет связывают Беларусь с Украиной, Польшей, Литвой и Латвией и которые объединяли наши страны в борьбе за демократию и свободу.
Тяга к истории и мечты стать священником
Михаил Жизневский родился в 1988 году в Гомеле. Детство он провел в поселке Знамя Труда, что в восьми километрах от этого областного центра, но в школу ходил уже по месту рождения.
Будучи школьником, Жизневский заинтересовался историей. По рассказам мамы, прабабушка много рассказывала ему о Второй мировой войне. Сама она в то время помогала партизанам, и кто-то ее «сдал». Женщина с семьей попала в гестапо, где ее и детей избивали плеткой и по ногам, и по голове. Как вспоминала мать Жизневского, узнав об этом, парень еще в восемь лет стал задумываться: «Мама, как сделать так, чтобы на всей земле был мир? Чтобы люди не воевали, не бились, не резались… Я уже не говорю, чтобы любили — но хотя бы уважали?»
Уже будучи постарше, он говорил о своей мечте так: «Чтобы был хлеб на столе, тарелка борща и до борща кусок мяса. Чтобы мы не ели гнилую бульбу, как наша баба Соня».
По мнению отца, именно из-за рассказов прабабушки о войне у сына и появилась тяга к истории: «У меня большая библиотека есть еще с советских времен. Миша любил читать. Очень увлекался исторической литературой. Любил книги о князьях: „Святослав“, „Владимир“ (речь о правителях Киевской Руси — средневекового государства на территории современных Украины, Беларуси и России, а также частично территории некоторых соседних государств. — Прим. ред.)».
Первые девять классов Михаил отучился в гомельской школе № 4. В характеристике, выданной после их окончания, сказано: «Трудолюбивый, на уроках внимательный и любознательный. Отзывчивый. Все просьбы классного руководителя и учителей выполняет. <…> От общественных поручений никогда не отказывался. В милицию приводов не было».
О том, что Миша постояно был готов помочь другим, говорила и его мама. «У мяне Міша рос без праблемаў. Я ўсім сваім сяброўкам казала: „Дзяўчаты, дай Бог, каб у вас былі такія дзеткі, як у мяне“. Як суседка ідзе з цяжкімі торбамі, Міша бяжыць, каб ёй дапамагчы», — вспоминала она.
В 2004 году Жизневский перевелся в гомельскую школу № 15, где тогда были военно-патриотические классы. Туда Мишу привела мама — женщина считала, что ребенку не хватает дисциплины.
Бывшая классная руководительница Лидия Малюкова рассказывала, что ученик был скромным, отзывчивым и очень добрым подростком. Точные науки (например, физика и математика), а также языки ему давались с трудом, а вот с устными предметами (например, историей, литературой) у Жизневского проблем не было. В свободное время занимался карате кёкусинкай (один из самых сложных видов этого единоборства), участвовал в соревнованиях. Правда, больше общался с учителями, а со сверстниками особо близкой дружбы не водил.
По словам Малюковой, когда рассматривался вопрос о его зачислении в военно-патриотический класс, свои рекомендации парню дали его тренер по карате и отец Владимир — настоятель церкви Александра Невского в Гомеле. Дело в том, что еще подростком парень решил стать священником.
«Отец Владимир на Мишу не мог нарадоваться, даже хотел свою дочку за него замуж отдать, — рассказывал отец Жизневского. — Когда праздники были, он священнику прислуживал в храме Александра Невского. Батюшка всегда говорил, что Миша чувствует, что надо: он еще не успел сказать, а Миша уже сделал. Отец Владимир готовил его к тому, чтобы он поступал в Жировичи в [Минскую духовную] семинарию. Документы, которые от него остались, об этом говорят».
Как вспоминала все та же Лидия Малюкова, мальчик явно нуждался в лидере и постоянно искал в окружающих своего рода «отца», поэтому будто бы очень сильно поддавался чужому влиянию. Так ли это было или учительница подсознательно подгоняла факты, зная о дальнейшей трагической судьбе Михаила, уже не ответить.
Отъезд из Беларуси: то ли политика, то ли невыплаченный долг
В 2005-м, когда Михаилу было 17 лет, он уехал из Беларуси. О причинах отъезда позднее звучали противоречащие друг другу версии.
Сразу после убийства мать Жизневского рассказывала в интервью следующее: «Мішу скралі, калі яму было 17 гадоў. Яго знаёмы, Андрэй, быў павінен шмат грошай нейкім людзям. Не ведаю, што ён там Мішу наплёў, але яны выехалі з Беларусі. Я ездзіла на мытню, пыталася: „Ну няўжо вы не бачылі, што гэта непаўналетняе дзіцё?“ А мне адказвалі, быццам ён спаў у той момант і ніхто не звярнуў ўвагі». Затем, по ее словам, какие-то люди приезжали к ней и уверяли, что ее сын никому ничего не должен и они хотят найти только Андрея. «Ды з імі маці таго знаёмага цалкам разлічылася — мой сын ні пры чым!» — возмущенно добавляла женщина.
В другом интервью она утверждала, что тем самым должником был руководитель местного рыцарского клуба, в котором занимался ее сын. Мужчина будто бы взял у кого-то деньги на изготовление средневековых доспехов, не вернул долг и спрятался от кредиторов в Украине, захватив с собой парня «как живой щит».
Мать Жизневского рассказывала, что до 2012 года (то есть на протяжении семи лет) вообще ничего не знала о его судьбе. Все это время его искала милиция, считавшая, что он якобы укрывается от службы (хотя Михаил планировал в будущем отслужить). Затем внук женщины нашел Михаила через интернет, и родители встретились с сыном в Киеве в 2012-м. «Вяртацца дадому ён не жадаў, тлумачачы гэта і тым, што яго шукаюць спецслужбы. Але, са слоў маці, шукалі яго толькі з-за яе заявы аб знікненні — гэта яму пацвердзілі і самі праваахоўнікі ў тэлефоннай размове», — говорилось в тексте о Жизневском.
«Пра сваё жыццё ён мала што расказваў, казаў, што хацеў дапамагчы ўкраінцам, але планаваў вярнуцца дамоў і жыць тут. Абяцаў вярнуцца вясной 2014 года», — добавляла женщина.
Но существует и другая версия. В 2015-м мать Жизневского в интервью украинским медиа говорила уже о политической составляющей отъезда парня. Якобы участники того самого рыцарского клуба вели «политические» разговоры: «Мы только знаем кличку одного человека из этого клуба: Князь. Когда этот Князь услышал, о чем говорят ребята, — пошел в КГБ и сдал ребят с потрохами. КГБ дал ему прослушку. Поэтому вскоре к Мише пришли с „советом“: „Жизневский, убегай или сядешь“».
Как утверждала мама беларуса, к тому времени он был влюблен в девушку из украинского Кременчуга и уехал за ней в эту страну. По ее словам, сын с того времени периодически «домой приезжал втихаря, чтобы никто не видел».
Есть и третья версия. Она гораздо более банальная и заключается в том, что юный Михаил просто решил уехать из страны. «Насколько я знаю, его никто не преследовал. Ему тогда было 17 лет, это детство, романтика. Ему не хотелось жить в том порядке, который существует в Беларуси. Поэтому он перебрался в более демократическую страну. Никакого преследования его не было», — рассказывала близкая знакомая Жизневского Александра Шишулина.
Что же на самом деле стояло за решением парня уехать из Беларуси — до сих пор спорный вопрос.
Жизнь в Украине и начало Евромайдана
В Украине Жизневский сначала остановился в Донецке и Кривом Роге, потом в Киеве. В 2006-м он переехал в Белую Церковь — город в 80 км к югу от украинской столицы, где и жил следующие восемь лет вплоть до своей гибели. Чтобы его не нашли, Михаил не заводил никаких страниц в соцсетях, никогда не подписывался своим настоящим именем. Всем представлялся Алексеем, хотя чаще друзья называли его Локи — прозвищем в честь бога скандинаво-германской мифологии. Его любимой песней называют украинскую «Гей, плине кача».
В Украине Жизневский работал сварщиком, монтажником окон, а еще внештатным корреспондентом газеты «Соборная Киевщина». По словам матери, парень старался заработать родителям на квартиру (они жили в тесноте с детьми от первого брака отца), а также передавал поездом деньги на лекарства. Сотрудничал с праворадикальной националистической организацией УНА-УНСО. Правда, если верить словам близкой подруги, Михаил был аполитичным человеком: «В УНА-УНСО у него были друзья. Ведь Михаил серьезно занимался страйкболом. А у УНА-УНСО хорошая страйкбольная команда, вот он с ними и подружился». Впрочем, по поводу аполитичности есть и другие данные — о них мы скажем ниже.
Все это время Михаил не оставлял мечты стать священником. Он даже проходил тестирование на религиозные темы (вероятно, при одной из местных семинарий), набрав 9 баллов из 10. Но планам помешал Евромайдан. Коротко напомним, что тогда произошло в Украине.
21 ноября 2013 года украинское правительство Николая Азарова внезапно сменило прежние планы и объявило о том, что Украина не будет подписывать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Поздним вечером того же дня на площади Независимости в Киеве начали собираться общественные активисты, оппозиционные политики и журналисты, выступавшие за интеграцию своей страны с ЕС. Так начались события, впоследствии получившие названия Евромайдан и «революция достоинства».
В первые дни протесты проходили мирно. Но 30 ноября митингующих брутально разогнал отряд «Беркут» (подразделения милиции специального назначения при территориальных управлениях МВД Украины). Это резко изменило настроения в украинском обществе. Когда президент Виктор Янукович показал, что не брезгует силовыми методами для удержания власти, протест перерос в настоящую революцию, в ходе которой люди вступали в стычки с силовиками, а в центре Киева выросли масштабные баррикады.
Протесты продолжались весь декабрь и продолжились в начале 2014 года. 17 января Янукович подписал антипротестные законы, которые криминализировали методы протеста, использовавшиеся митингующими. В частности, они запрещали движение более пяти автомобилей в колонне, ношение на протестах защитных касок и масок и вводили понятие «иностранный агент» в отношении общественных организаций, которые работали за счет зарубежных грантов. Вводилась и уголовная ответственность за клевету на чиновников, а правительство получило право ограничивать доступ к интернету.
Как и следовало ожидать, эти меры лишь подстегнули протестующих. Лидеры оппозиции назвали принятие законов, которое произошло с нарушением установленной процедуры голосования, государственным переворотом.
19 января на Евромайдане в знак протеста против этих законов собралось около 200 тысяч человек — причем многие из них, высмеивая новые законодательные нормы, надели на головы кастрюли и дуршлаги, лыжные, медицинские и карнавальные маски. Когда протестующие направились к зданию Верховной рады по улице Грушевского, на их пути встали милицейские кордоны. Здесь протесты переросли в беспорядки и столкновения с силовиками с использованием коктейлей Молотова, светошумовых гранат и огнестрельного оружия, которые продолжались до 22 января.
Эти события получили название «Кровавое крещение», или «Огнекрещение»: в ходе них погибли первые протестующие (правда, по некоторым данным, первым погибшим все же был 41-летний Павел Мазуренко, который умер в больнице еще 24 декабря после избиения силовиками — официальная судмедэкспертиза утверждала, что он умер от воспаления легких). Одним из числа первых погибших стал и Жизневский, присоединившийся к протестам с первых дней.
Как беларус оказался на Евромайдане?
«Был звонок 31 декабря 2013 года от него, — вспоминала мать Жизневского. — 10 часов вечера. Говорит: „Мама, я уже собрал 10 000 долларов, еще немного подсобираю к маю и пойду в [беларусский] военкомат. А после армии уйду в семинарию“. Спросил, как мы будем Новый год праздновать. Говорю: „Дома, как обычно, из твоего стакана шампанское выпьем“. Этот стакан Миша выиграл на своих первых соревнованиях. С тех пор это наша семейная традиция. Миша говорит: „А я сейчас на дежурство заступаю“. Говорю: „Сынок, как тебе не повезло. В Новый год на работе“. Кто же знал, что он на майдане дежурил».
Об участии в защите Евромайдана Михаил не рассказывал родителям. «Украинская правда» объясняла это тем, что Жизневских постоянно прослушивал КГБ Беларуси. А также сахарным диабетом, диагностированным у женщины, — врачи говорили, что ей нельзя нервничать. От себя добавим, что вторая версия кажется даже более реалистичной: Михаил не был членом никаких крупных беларусских политических движений. Поэтому маловероятно, что силовики обращали на его семью серьезное внимание.
Впрочем, родители все же подозревали, что сын что-то недоговаривает. Вот что рассказывала мать: «Как только начался майдан, родственница мне говорит: „Посмотри, что в Украине творится. Твой Мишка точно будет там. Давай поедем и его оттуда заберем“. Я запретила. Но мы каждый день смотрели новости и боялись услышать что-то о Мише. Когда он нам звонил, я спрашивала: „Сынок, ты на майдане?“ Он говорит: „Нет, мама, некогда мне там быть“».
В качестве кого Жизневский был на Евромайдане? Он входил в самооборону протестовавших — дежурил в палатках и помогал в охране объектов протестовавших. Необходимый опыт для этого у него был. «Мы создавали тайные лесные лагеря, где учились тактике боя, в последние годы — с помощью страйкбольного оружия. <…> В те годы я была членом УНА-УНСО, которая позже, вместе с „Тризубом“ <…>, стала одним из основателей „Правого сектора“, и в нашей группе проходил подготовку беларус Михаил Жизневский. Были тренировочные выходы и в Чернобыльскую зону отчуждения», — рассказывала украинская военнослужащая Елена Белозерская. О том, что Михаил был в составе «Правого сектора», говорил и лидер этой организации Дмитрий Ярош.
Да и снимки самого Жизневского, сделанные во время Евромайдана, ярко говорят о его принадлежности к националистическим организациям в Украине. На них он запечатлен в военной форме, прямо на ней или рядом с Михаилом часто можно увидеть символику УНА-УНСО.
«Сейчас будут пытаться его очернить и выставлять экстремистом. Но самое экстремистское, что он сделал в жизни, это искал хозяев для щенков и котят. У него самого дома были две кошки, и он приезжал с майдана их покормить. Его главное убеждение — что человек должен быть свободным», — рассказывала после гибели Михаила его знакомая Марина Чуприна, жившая в Белой Церкви.
Другая знакомая, уже упоминавшаяся Александра Шишулина, отмечала, что Михаил не жил на Евромайдане, а только заезжал туда: «Он ухаживал за домашними животными. Сначала он ездил просто посмотреть. А так чтобы каждый день, то начал ездить в последние две недели».
Гибель, похороны и посмертное признание
По свидетельствам очевидцев, в день трагедии Жизневский стоял на улице Грушевского в проходе между автобусами «Беркута», чтобы закрыть обзор силовикам. Тогда в него и попали из огнестрельного оружия. В деревянном щите осталась дырка.
Корреспондент канала ТСН Руслан Харченко, который делал сюжет о беларусе, позже рассказывал со ссылкой на медиков, с которыми общался, что Михаила убили в районе 6−9 часов утра 22 января: «Как сообщали очевидцы, его подстрелили в трех метрах от баррикад. Я видел его еще под капельницей, когда он шевелился. Когда он умер, врачи не подтвердили и не опровергли, беларус ли это. При мне его приходили опознавать два человека, его друзья, по всей видимости. Но со мной они общаться не захотели».
Через несколько лет после трагедии, 2 декабря 2016 года, начальник департамента спецрасследований Генпрокуратуры Украины Сергей Горбатюк заявил, что Жизневский был убит пулей для принудительной остановки транспортных средств, которая используется только в подразделениях МВД. Такой же пулей в тот же день был смертельно ранен еще один защитник Евромайдана Роман Сенык.
За телом сына в Киев поехал только отец (у матери были очень больные ноги). Свой 26-й день рождения Михаил должен был отмечать 26 января, но в этот день его отпели в Михайловском соборе Киева. «Народу было! Плакали все. Мне монах какой-то начал руки целовать. Уже потом мне объяснили, что это высшая степень почтения. Люди перед нами на колени падали», — говорил отец беларуса.
Две-три тысячи человек прошествовали от собора через площадь Независимости до улицы Грушевского. Украина прощалась с беларусом более трех часов, люди скандировали на улицах города «Герой Украины!», «Герои не умирают!», «Жыве Беларусь!». Траурное мероприятие посетили лидеры украинской оппозиции Арсений Яценюк, Олег Тягнибок, Виталий Кличко, бизнесмен, владелец кондитерской фабрики «Рошен» и политик Петр Порошенко (будущий президент страны), солист группы «Океан Эльзы» Святослав Вакарчук, певица Руслана. Среди беларусов был поэт и экс-кандидат в президенты Владимир Некляев.
Во время возвращения тела в Беларусь появились проблемы. Пограничники продержали отца с телом на границе несколько часов. Параллельно глава сельсовета — Жизневского похоронили на кладбище у поселка Знамя Труда — пытался запретить провести захоронение, хотя соответствующее заявление было подано заранее. «Пошли заказывать поминальный обед на 40 дней. В столовой, как услышали фамилию, отказались заказ принимать. Кагэбэшники уже поработали. Когда была годовщина, машины за нами ездили», — утверждал отец Михаила.
В ноябре 2014 года Жизневского посмертно наградили украинским орденом Героев Небесной сотни. Год спустя, в ноябре 2015-го, украинские власти стали выплачивать его родителям пожизненную пенсию.
А вот главной награды страны пришлось подождать — лишь в 2017 году «за личное мужество и героическое отстаивание принципов демократии, прав и свобод человека, самоотверженное служение украинскому народу, проявленные во время „революции достоинства“», Жизневскому присвоили звание Героя Украины. Звезду Героя Украины родителям Михаила передал тогдашний президент Петр Порошенко. До этого награду получали лишь граждане страны — чтобы появилась возможность наградить беларуса, в Украине пришлось изменять закон. Таким образом, Михаил Жизневский стал первым иностранцем, который получил звание Героя Украины.
Спустя год после получения награды родители Жизневского с разницей в месяц ушли из жизни (по их рассказам, до этого они столкнулись с проблемами со здоровьем, обманом со стороны друзей — те украли у них деньги, собранные после гибели сына, а также издевательствами со стороны пророссийски настроенных соотечественников).
Факт награждения не помешал местным властям в Киеве ликвидировать памятник, установленный в 2014-м недалеко от предполагаемого места смерти Михаила — на углу Петровской аллеи и улицы Грушевского. Этот мемориал исчез в 2021-м. Активисты нашли его лишь спустя два года — он был в кустах в нескольких сотнях метров от места его установки. Выяснилось, что памятник снесли, поскольку он не имел статуса объекта культурного наследия. На этом месте планировали установить мемориал героям-киевлянам, погибшим в ходе антитеррористической операции на востоке Украины.
По словам чиновников, комиссия по вопросам установки памятников может рассмотреть обращение об установке или переносе этого монумента, если оно будет подано. Но пока продолжения этой истории нет — как нет и памятника беларусу, пожертвовавшему жизнь за свободу соседней страны.
Читайте также
