Неделю назад Павел Латушко выступил в Европарламенте, где предложил белорусам поддержать создание переходного правительства, старт национально-освободительного движения и европейский выбор. Политик также попросил Евросоюз еще больше изолировать официальный Минск, признать оккупацию Беларуси Россией и поддержать предложенные им инициативы демсил. К этому предложению могут возникнуть вопросы вплоть до того, не живут ли демократические силы в своем мире, оторванном от реальности. Ведь, с одной стороны, белорусы не стремятся стать частью Евросоюза, а с другой — из-за репрессий внутри страны сложно представить какого-либо рода движение. Мы задали главе НАУ эти вопросы.
«Беларусь в августе 2020 года определила свое желание жить в государстве, чье развитие определяет народ. Но этот выбор затоптали»
— В своем выступлении вы говорите, что страны, которые стремятся вырваться из-под влияния русского мира, должны получать всю необходимую поддержку от цивилизованного мира. Народ Беларуси уже сделал свой выбор и как раз в большинстве не ассоциирует себя с «русским миром». О чьем выборе тогда речь?
— Мы проходим важнейший переломный этап в современной истории Беларуси, он может быть сравним с концом 1980-х — началом 1990-х. Важно понимание этого, потому что это исходная точка для выработки стратегических решений. Власть в Беларуси нелегитимна и не представляет интересы ни государства, ни народа. Разве интерес белоруса в том, чтобы нас сажали в тюрьмы за инакомыслие, в создании давления, когда сотни тысяч покидают страну, когда Беларусь стала агрессором, грубо нарушает международное право, договоры о дружбе и добрососедстве с Украиной? Кто мне аргументированно может доказать, что это отвечает интересам Беларуси и белорусов? Поэтому как выход мы предлагаем концепцию «Беларусь и Европа: 3 шага навстречу».
Мы все увидели, что собой представляет «русский мир». Поэтому встает вопрос не только морального, но и цивилизационного выбора. В диктатуре, которую мы имеем, и в реализации идеи «русского мира» личность подлежит подавлению, человек ничего не стоит — это пушечное мясо. В демократическом мире личность имеет право на развитие и условия для саморазвития. Гражданин влияет на государство, а не государство в лице диктатора определяет за него, куда его послать умирать. «Русский мир» предполагает подавление идентичности, а «Российская империя» не приемлет существования и сосуществования ни белорусской, ни украинской культур. Так что это уже экзистенциальный выбор.
Вопрос отстаивания этого выбора. Да, Беларусь в августе 2020 года четко определила свое желание жить в государстве, чье развитие определяет народ. Но этот выбор затоптали — нас пытаются унизить, насилуют, над нами издеваются. Возникает вопрос: мы продолжим с этим жить?
Как бы сложно ни было, мы должны выстраивать систему, которая дает возможность противостоять этому. Именно поэтому возникает вопрос создания национально-освободительного движения от оккупации России и марионеточного правительства и создания института власти, который мог бы представлять интересы белорусского общества.
Без поддержки людей эти политические решения невозможно реализовать. Но мы не можем ждать, что прилетит волшебник в голубом вертолете, как в той детской песне, и решит все наши проблемы. Сколько бы нам ни нравился этот тезис, как бы противоречиво он ни воспринимался, мы же понимаем, что наше будущее зависит только от нас. Поэтому нужно максимально быстро принять систему действий и методично ее реализовывать.
— Как альтернативное правительство поможет Беларуси выйти из нынешней ситуации? Ведь оно будет находиться за границей, а действовать как-то внутри страны у него возможностей нет.
— Во-первых, мы говорим о том, что система изоляции режима нелегитимных властей Беларуси дает свой эффект. За последние два года Лукашенко и его правительство практически не подписали ни одного международного договора за исключением России и ЕАЭС. Это благодаря в том числе нашим с вами усилиям.
Потеря его субъектности и ее приобретение демократическими силами — вот в этом вопросе мы сказали «А», но не сказали «Б». То есть не приняли решение о создании альтернативных органов власти, которые могли бы представлять интересы Беларуси за рубежом и бороться за право их реализации внутри страны.
Можно себе представить, что завтра на площадях городов Беларуси соберутся десятки тысяч человек и заявят о создании национально-освободительного движения. Но это нереально, поэтому и есть политические структуры и те лица, которые взяли на себя ответственность вести людей за собой. И они должны принимать решения и предлагать их реализацию. Но для начала сама эта политическая структура должна быть сформирована.
«Мы верили в подход: снять тапочки, встать на скамейку и пытаться поговорить. Сейчас понимаем, что этого недостаточно»
— Внутри страны продолжаются репрессии и нарушения прав человека. Как создание альтернативной политической надстройки поможет людям именно в Беларуси?
— Я же только что ответил на этот вопрос. Мы должны разрубить этот порочный круг. Мы можем постоянно жаловаться и рассказывать друг другу, что это не приводит к изменениям, что режим все равно продолжает унижать и уничтожать белорусский народ. Но какие способы решения есть? Мы верили в подход: снять тапочки, встать на скамейку и пытаться поговорить. Сейчас мы четко понимаем, что этого недостаточно. Поэтому мы и говорим, что нужно прибегнуть к методу, который в истории уже не раз применялся, — национально-освободительное движение как система конкретных действий.
Если мы не начнем это делать, значит, будем обречены жить в той ситуации, о которой вы сейчас говорите.
— Что это за системы и что это за действия в рамках национально-освободительного движения? Не очень понятно, о чем речь.
— Во-первых, мы ставим цель объединить активную часть белорусского общества, которая, как мы знаем из истории, и делает революции. Все наши возможности известны. Это план «Перамога», куда можно вступать и получать четкие понятные инструкции для действий. Есть другие инициативы. Есть более закрытая инициатива «Киберпартизаны». Мы знаем, что есть молодые герои, которые сегодня сражаются за независимость Украины в полках Калиновского и Погоня, но мечтают о том, чтобы освободить Беларусь от режима Лукашенко.
Вариантов, чтобы реализовать себя или подготовиться к этому, достаточно.
— Правильно ли я понимаю, что национально-освободительное движение уже существует в виде определенных инициатив?
— Решение еще не принято, поэтому мы заявили о важности его принятия. Мы провели встречи практически со всеми лидерами инициатив. Сейчас разработана концепция реализации национально-освободительного движения. Надеюсь, будет принято соответствующее решение и оно начнет реально действовать.
— Вы верите, что сейчас в условиях абсолютного запугивания и репрессий внутри страны люди будут более активно присоединяться к подобным инициативам?
— Я могу ничего не предлагать, а просто молчать. Могу пойти здесь, в Польше, преподавать в университет, а не призывать белорусов к чему-то. Или я, понимая критичность ситуации и то, что мне болит как белорусу (это будущее страны и выживание нации, которое поставлено под вопрос), действую, исходя из этого. И команда наша рождает те смыслы, которые мы предлагаем и выстраиваем с другими структурами демсил, тоже исходя из этого.
Ответная реакция зависит от белорусов. Сможем ли мы достучаться до всех? Нет. Сможем ли достучаться до большинства? Возможно. Но скорее мы сможем достучаться до активной части общества.
Систему, созданную Лукашенко за 28 лет, может победить только другая система. И если мы сможем объединить всех активных людей в общую систему, направленную на одну цель, тогда мы сможем изменить ситуацию.
Конечно, это не идеальный сценарий. Но сегодня нет и не найдется гения, который предложит идеальный вариант, при котором все пройдет безболезненно и цель будет достигнута быстро. Его нет. Для этого и существует демократия, для этого мы обсуждаем план, выслушиваем критические замечания, поддержку или непринятие. Но главное, что мы предлагаем и делаем.
«Почему кто-то должен за нас решать, если мы сами не действуем»
— В том же выступлении вы говорите, что «большая часть белорусов — за европейский выбор». Но разные опросы показывают, что белорусы не стремятся в ЕС (примеры тут, тут и тут). Исходя из этого, не очень понятно, почему демсилы вдруг заговорили о европейском векторе и сближении Беларуси с ЕС? Разве сейчас время для обсуждения геополитического выбора белорусов?
— Даже опрос среди ваших читателей показал, что большинство за европейский выбор, как и опросы независимых телеграм-каналов за последний месяц. При полном уничтожении независимой социологии эти опросы можно считать показательными.
Но все же это вопрос не о том, что мы объявляем о желании вступить в Европейский союз. Но сейчас самое время обсуждать геополитический вектор, время стратегических решений и ценностного выбора. Мы ведь говорим о том, что может объединить активную часть белорусского общества, которая способна к действию и может вселить надежду в тех, кто разуверился в результатах, но не изменил свое ценностное восприятие. У нас все еще есть люди, готовые действовать, рисковать и чем-то жертвовать. Если мы сегодня не дадим этот посыл, значит, мы обречены на годы жить в этом кошмаре, который нам создал режим Лукашенко.
Кроме того, именно сейчас мы видим, к чему привело отсутствие определенности в вопросе геополитического выбора для Беларуси и навязанное заблуждение о том, что Беларусь — это сфера влияния России. За эту ошибку сейчас (и это не преувеличение) платим не только мы, но и весь регион. И если война, развязанная Россией, не повод сделать ценностный выбор, то что тогда повод?
— Почему вы думаете, что Евросоюз сможет нам в этой цели помочь? Ведь пока это был внутренний конфликт Беларуси — до принудительной посадки самолета с гражданами стран ЕС фактически мы слышали только заявления с выражением озабоченности, а сейчас у Брюсселя хватает других проблем, в частности война в Украине.
— В том и дело, что Брюссель именно поддерживает наши действия, а не действует за нас. И именно то, что мы делаем, является первичным. Но одновременно у нас завышенные ожидания от европейских и американских партнеров, а у них заниженное желание реализовать их же возможности. Это и есть противотечение, с которым мы сталкиваемся: мы хотим большего, а они делают меньше, чем могут. Но мы также видим, что Лукашенко в данном случае неумышленно стал нашим «союзником» в стимулировании принятия решений ЕС. Ведь его действия, такие как посадка самолета, помогали тому, чтобы ЕС реагировал быстрее, жестче и принципиальней.
Если бы Украина сложила лапки, отказалась от сопротивления и не доказала делом, что готова отстаивать свою независимость, то она не получила бы той поддержки, которая есть сегодня. В контексте Беларуси тоже надо понимать: почему кто-то должен за нас решать, если мы сами не действуем.
— Со стороны людей в стране звучит критика того, что демократические силы с новыми инициативами и предложениями отдаляются от сегодняшних проблем народа по аналогии с тем, как оторвана от них власть в Беларуси.
— То, что является предметом нашей дискуссии, — это предложение конкретных действий и шагов. Мы не слышим сегодня в обществе дискуссии над иными стратегическими и тактическими шагами, которые было бы важно сейчас делать. Какая у нас есть альтернатива? Бездействовать? Или договориться? Для меня вариант договариваться с убийцей неприемлем. У нас выбор: действие или бездействие. Мы предлагаем действовать.