Москва наконец публично обратила внимание на воюющий в Украине полк имени Кастуся Калиновского (ПКК). Раньше об этом формировании белорусских добровольцев не раз высказывался Александр Лукашенко. Говорил со смесью иронии и тревоги: полк, мол, хоть и «потешный», но ухо надо держать востро. А тем временем с калиновцами встретился патриарх белорусской оппозиции Зенон Позняк. Таким образом, ПКК стал если не самостоятельным субъектом политики (к чему некоторые калиновцы, прежде всего из руководства, открыто стремятся), то уж точно объектом повышенного внимания политиков и политических сил. Причем каждая из сторон, естественно, пытается извлечь из этой игры свою пользу, пишет аналитик издания «Позірк» Александр Класковский.
Почему прорвало Лаврова?
Глава российской дипломатии Сергей Лавров заявил 2 февраля, что украинские власти «белорусскую оппозицию вскармливают, вооружают, позволяют ей пройти обкатку боевую на фронте против Российской Федерации, в частности через известный печально батальон или полк Калиновского, который открыто поддерживают, открыто заявляют, что он готовится, чтобы потом решать аналогичные задачи в самой Беларуси».
Почему Москва именно сейчас заговорила о ПКК, хотя он бьется против «второй армии мира» уже не первый день? Видимо, прежде перевешивали соображения, что не стоит делать пиар врагу. Тем более — признавать, что против россиян воюют и представители «братской» Беларуси, что разрушает пропагандистский миф Кремля о единодушной поддержке белорусами его агрессии под маркой «специальной военной операции».
Но здесь вышла на публику информация, что Киев предложил Лукашенко пакт о ненападении. Причем украинский лидер Владимир Зеленский, отреагировав на этот слив, по сути, не стал его опровергать.
И вот Москва решила устами Лаврова дискредитировать саму идею: мол, посмотрите, разве с этими можно договориться? У них же нож за пазухой в виде ПКК.
Вдобавок (а может и в первую очередь) это месседж и самому правителю Беларуси, чтобы не вздумал заключать сепаратные сделки с Киевом. Лавров, затронув в свежем интервью тему пакта, подчеркнул, что «говорил об этом, когда меня в Минске Александр Григорьевич [Лукашенко] принимал. Он прекрасно видит абсолютную бессмысленность, даже не просто бессмысленность, а откровенную провокационность такого рода заходов». Звучит как завуалированный наказ «старшего брата», чтобы младший не смел вести двойную игру.
Тем не менее целый ряд симптомов говорит о том, что закулисная дипломатия между Минском и Киевом имеет место. И вряд ли прервется. Украина любой ценой хочет предотвратить появление северного фронта, особенно с участием белорусской армии.
Этого участия не хочет от слова «совсем» и Лукашенко. В этом плане его интерес резко расходится с имперским интересом Кремля. Показательно, что именно на встрече с Лавровым 19 января глава режима позволил себе комплимент украинскому руководству, которое-де «на провокации против Беларуси не идет». Что вряд ли пришлось по нутру высокому гостю.
Кстати, и про пакт о ненападении Лукашенко высказался 24 января в порядке похвальбы, с подтекстом: вот видите, со мной считаются, какая я вам марионетка!
Так вот сейчас Москва посредством Лаврова устроила хитровану-союзнику холодный душ.
Позняк в бронежелете наделал шуму
Тем временем шуму в среде оппозиционной белорусской публики наделало украинское турне Зенона Позняка, создателя мощного на рубеже и в начале 1990-х Белорусского народного фронта, легендарного лидера борьбы за независимость Беларуси на закате Советского Союза.
Одни восхитились мобильностью и мужеством 78-летнего ветерана антиимперского политического фронта: надо же, приехал даже в Бахмут, практически на передовую. Другие принялись язвить над его обликом в старом пуховике и бронежилете: мол, пиарится, хочет стряхнуть пыль с поблекшего имиджа.
Действительно, Позняка после его эмиграции в 1996 году стал восприниматься частью политизированной публики как сбитый летчик. Мол, сидит за океаном злой догматик, шлет факсы своим соратникам в Минск, строя иллюзорные планы свержения режима. Да еще едва ли не всех других оппозиционных лидеров клеймит как агентов спецслужб.
Созданное под эгидой Позняка движение «Вольная Беларусь» тоже было воспринято многими как очередной маргинальный и большей частью виртуальный проект. Теперь, однако, его вдохновители демонстрируют конкретику: вот, подарили ПКК автомобиль и беспилотник.
Нет сомнения, что Позняк антиимперским мировоззрением и его соратники искренне поддерживают Украину и калиновцев. Явный элемент пиара в этом турне тоже сам по себе отнюдь не предосудителен: это органичная часть политики.
Некоторых комментаторов напрягает другое: соревнование за благосклонность калиновцев, снискавших авторитет кровью, может усилить раздрай в белорусской оппозиции. И насколько четко понимают в самом ПКК, что с ними пытаются играть?
Танцы с бубнами вокруг калиновцев
На вильнюсской конференции «Новая Беларусь» в августе прошлого года мейнстрим политической оппозиции сделал акцент на силовом сценарии смены режима в Минске. В созданном тогда Объединенном переходном кабинете сразу появился «министр обороны» — бравый отставной подполковник Валерий Сахащик.
Естественно, что лучшей опорой, символом новой стратегии стал бы ПКК. Но ни офису Светланы Тихановской, ни Кабинету (который, увы, так и не отпочковался от этого офиса), ни лично Сахащику с его репутацией крутого командира десантуры не удалось сварить кашу с калиновцами, у которых прорезались свои политические амбиции.
ПКК стал претендовать на статус отдельной политической силы. Проливающим кровь на фронте не пристало быть на подтанцовке у офисных оппозиционеров.
Однако и ПКК, в свою очередь, попал под огонь критики. Кто-то подчеркивает: хорошие бойцы — не всегда хорошие политики. Другие говорят: за Тихановскую мы голосовали, а за ППК — нет. Какая у него политическая программа — из туманных заявлений понять трудно. И вообще, задаются вопросом скептики, как может быть субъектом белорусской политики часть Вооруженных сил Украины?
Во всяком случае, бесспорно, что полк подчиняется воинской дисциплине, это действительно единица украинской армии. Руководство же Украины, как видим, ведет с Минском свою игру. И не факт, что в какой-то момент ПКК получит карт-бланш на освободительный поход против «родной» диктатуры. Более вероятно, что в контексте игры с Лукашенко Киев использует калиновцев как страшилку: давай-ка лучше по-хорошему, а то ведь можем и по-плохому.
Новая оппозиция повторит путь старой?
Позняк же очевидно не любит Тихановскую и ее окружение, даже сулит ей суд в новой Беларуси. Да и вообще у этого политика при всей его харизме — слишком специфичный, конфликтный склад мышления. Это явно не тот деятель, который может стать интегратором основных сил противников режима.
В поездке по Украине рядом с Позняком можно было увидеть политолога Павла Усова и живущего в США оппозиционера Дмитрия Щигельского, которые тоже активно критикуют команду Тихановской.
И в целом в последнее время ее и веер ее структур бомбят по полной программе со всех сторон. Да, их есть за что критиковать (это отдельная тема). Но при этом важно понимать, что у Тихановской остается большой капитал легитимности в глазах протестной части белорусов и — подчеркнем — в глазах политической элиты демократического мира.
Критика же ложится на благодатную почву завышенных ожиданий: а вот почему до сих пор не нащупали и не реализовали стратегию свержения диктатуры? Но такой чудодейственной стратегии нет ни у кого, и сегодня ее вряд ли придумаешь в принципе. Если говорить о сюжете смены режима, то главный движ все равно будет внутри Беларуси, но для этого должны созреть условия. А пока Лукашенко ценой исключительной жестокости, сталинских методов зацементировал ситуацию.
Можно, конечно, бичуя «оппозиционную королеву» и ее структуры за неспособность свалить режим сейчас, постепенно подточить, раскрошить их позиции. Но возникнет ли на этих руинах новый сильный центр? Скорее, противникам режима грозит этакая феодальная раздробленность, которой страдала старая белорусская оппозиция.
Другое дело, что если так станется, то это будет следствием не только «внутривидовой борьбы», но и ошибок самой Тихановской, ее команды, которая и впрямь грешит бюрократизацией, имитационными телодвижениями.
