Александр — сварщик, у которого за плечами более десяти лет стажа. На родине работал на стройке и на «Беларуськалии». Сейчас обустраивает свою новую жизнь в Германии. Александр прочел заметку, в которой его начинающий коллега Роман Протасевич рассказал, что на Минском электротехническом заводе (МЭТЗ) имени В.И. Козлова опытные «мужики-сварщики» могут получать по 9−10 тысяч рублей в месяц. Признается, это настолько его удивило, что решил обратиться в редакцию и высказаться по поводу цифр. Не скрывает, в Беларуси ему платили приличную, по меркам страны, зарплату, но таких денег он и в руках не держал.
В целях безопасности имя собеседника изменено.
«Приземлитесь, молодой человек, у нас в Беларуси таких зарплат нет»
Александр жил в Солигорске и работал сварщиком с 2007 по 2020 год. Сейчас он в Германии. Около двух недель назад мужчина устроился на завод по специальности. Предприятие находится в городе Фридрихсдорф, недалеко от Франкфурта-на-Майне, и занимается производством металлоконструкций. Мы созваниваемся за три часа до начала рабочей смены Александра, поэтому переходим сразу к делу.
На всякий случай напоминаем, фраза Протасевича звучала так: «Скажу честно, у нас в цеху есть мужики-сварщики, которые получают до 9−10 тысяч рублей. Да, это люди с большим опытом. Они работают сверхурочно, выполняют огромный объем работы, но они зарабатывают эти деньги. И, я извиняюсь за мой французский, им вся эта политика на**р не нужна. Они зарабатывают хорошие деньги, кормят семьи, думают о будущем».
— Выходит, если пересчитать в валюте (как это все у нас делают), получка опытных «мужиков-сварщиков» — чуть более трех тысяч долларов, — начинает Александр. — За мою, пускай и непродолжительную, карьеру в 12 лет ни разу не слышал, чтобы кто-то из коллег зарабатывал столько. Максимум, который озвучивали, это где-то до двух тысяч долларов. И то это надо было работать без выходных, по десять часов. Не исключаю, может, где-то и есть такие зарплаты, но, чтобы в них поверить, мне нужно увидеть рассчетник. А так для меня это скорее пустые слова.
В том, что за четыре года, пока мужчина в Беларуси официально не работал, доходы у сварщиков могли так заметно подскочить, он сомневается. В четверг, 26 сентября, на сайте rabota.by была лишь одна вакансия, где «сварщику на полуавтомат» готовы были предложить на руки 7500−8000 рублей (2336–2492 доллара по курсу на 27 сентября — здесь и далее. Мы решили перевести рубли в доллары для удобства сравнения. — Прим. ред.). В большинстве случаев зарплату обещают на две-пять тысяч (600–1500 долларов) меньше. К слову, на МЭТЗ, где трудится сам Протасевич, сейчас ищут электросварщика на автоматических и полуавтоматических машинах и электрогазосварщика. Первому готовы платить 2300−4000 рублей (716–1246 долларов). И это до вычета налогов — 13% подоходный и 1% в ФСЗН. Второму — 2000 рублей (623 доллара) — чистыми. Готовы принять даже без опыта работы.
— Когда в 2020-м я остался без работы, еще два года жил в Беларуси. Мы с ребятами чинили машины, и параллельно я пробовал найти вакансию сварщика. Звонил в разные фирмы, интересовался, сколько они предлагают на старте. Всегда озвучивались цифры в пределах 500−800 долларов. Восемьсот — это максимум, — вспоминает собеседник. — На мои слова, что хотелось бы минимум тысячу (все-таки это тяжелая и вредная профессия), многие смеялись в трубку и говорили: «Приземлитесь, молодой человек, у нас в Беларуси таких зарплат нет».
«Когда отработаю полгода, к зарплате начну получать еще и надбавку»
Последние зарплаты на «Беларуськалии» у Александра были 1000−1200 долларов. При этом, отмечает, пять лет до увольнения он занимался сваркой в шахте. Там, в сравнении с другими участками, на которых он работал, платили больше всего.
— Некоторые, когда слышали, сколько получаю, говорили: «Ничего себе!» Я отвечал: «Подождите», — и объяснял, что еще входит в эту сумму. Так, на работников, которые идут раньше на пенсию, наниматель должен делать дополнительные отчисления в ФСЗН. У меня они были девять процентов от зарплаты. Эти деньги можно получать на пенсии или забирать сразу. Я выбрал второе, открыл счет в банке и копил их там. В месяц выходило около 100 долларов. Это первое, — раскладывает свой доход собеседник. — Второе. Во время работы мы по желанию могли, например, почистить скопившиеся на дне зумпфа (нижняя часть шахтного ствола. — Прим. ред.) калийные удобрения или сделать другую работу, что не входила в наши обязанности. За это тоже доплачивали. В итоге набегала неплохая сумма сверх. Если отнять ее и отчисления, моя зарплата была бы долларов 700−800.
По наблюдениям Александра, в его время на «Беларуськалии» из сварщиков больше всего зарабатывали те, кто трудился в горно-монтажном управлении. Насколько он знает, они получали около 2000 долларов.
— Но условия труда там сложные: шум, пыль, мало кислорода (хотя вентиляция работала), — отмечает мужчина.
В Германию Александр переехал в 2022-м. Выучил язык, сдал экзамен и этим летом стал искать работу. Отослал резюме на пять заводов, на четырех из них его пригласили на собеседование. В итоге он выбрал предприятие, что находится во Фридрихсдорфе.
— Здесь мне со старта предложили 3065 евро (3415 долларов) брутто в месяц (примерно 2300 евро (2562 доллара) на руки. — Прим. ред.), хотя до этого в Германии я никогда не работал, — рассказывает мужчина. — Более того, когда отработаю полгода, к зарплате начну получать еще и надбавку. После шести месяцев она, например, 10 процентов от моего тарифа. Это где-то 300 евро (334 доллара). Как понимаю, сумму разобьют равными частями на полгода и будут прибавлять к зарплате. После года работы надбавка станет уже 20 процентов, через два — 30.
Александр просит подчеркнуть, что трудится 40 часов в неделю, итого в месяц — примерно 160−170 часов. «А то могут подумать, что я работаю тут без выходных», — смеется он.
Сравнивать условия труда сварщиков в Германии и в Беларуси мужчина не берется. Все-таки за границей начал работать совсем недавно. Да и делать это, говорит, не совсем правильно. Ведь последние годы в Солигорске он был в шахте, а тут на производстве.
— Единственное, на «Беларуськалии» на моем жизненном пути встречались мастера, начальники участков, энергетики, которые ходили, скажем так, с высоко поднятой бородой. Здесь я пока не сталкивался с тем, чтобы мне кто-то высокомерно что-то высказывал или тыкал. Хотя, оговорюсь, я проработал тут пока только две недели, — подчеркивает мужчина. — И все же на своем французском-немецком (смеется) я не стесняюсь задавать вопросы начальнику. Он нормально выслушивает. Видно, что, когда мне что-то объясняет, подбирает слова, которые я могу понять.
«Нет такого: „Ах, ты не за действующую власть, сейчас приедут и тебя накажут“»
Цифры — это не единственное, что задело Александра в высказываниях Протасевича. Второй момент касается политики. А точнее того, что людям, которые много зарабатывают, «политика на**р не нужна». С таким принципом мужчина не согласен. Рассказывает: недавно в Германии проходили выборы в ландтаг — местные органы власти. Голосовали только жители трех регионов — Саксонии, Тюрингии, Бранденбурга. Город, где живет беларус, к ним не относится.
— Несмотря на это, на заводе люди очень бурно все обсуждали. Смотрели, кто [из депутатов] с какой программой приходит, кто что из обещанного сделал, — делится наблюдениями мужчина. — Тут это нормально. И нет такого: «Ах, ты не за действующую власть, сейчас приедут и тебя накажут». Конечно, говорили и о том, что в восточной Германии победили правые (в Тюрингии партия «Альтернатива для Германии» получила больше всего голосов. Это первая победа ультраправых на региональных выборах со времен Гитлера. — Прим. ред.). Но я живу на западе, у нас люди мыслят по-другому.
Александр рассказывает, что до его увольнения с «Беларуськалия» в коллективах, где он работал, люди тоже не смущались обсуждать политику. Были те, кто «топил» за Лукашенко, и те, кто высказывался против. От первых, вспоминает, «в основном звучало то, что они посмотрели в телевизоре».
— Когда мы им говорили, что власть, например, должна сменяться, их это не интересовало, — коротко описывает те беседы мужчина. — Но все равно важно, чтобы люди общались на эти темы, слушали доводы друг друга, ведь своими аргументами можно кого-то убедить. А он потом, предположим, поделится этими мыслями с женой, она с коллегами. И так эта цепочка может влиять на нашу жизнь.
Александр уверен: неважно, сколько денег в месяц «капает» человеку на карту, действия политиков так или иначе влияют на его жизнь.
— Пока работал на «Беларуськалии», не понимал: у нас прекрасное предприятие, у него постоянный валютный приток, но почему у нас такие зарплаты?! Не отрицаю, мы получали немало, но, как мне кажется, для нашего труда недостаточно, — приводит пример мужчина. — А недавно прочитал расследование о том, как приближенные к Лукашенко, вероятно, зарабатывают на «Беларуськалии». Представил, если бы эти деньги разделили между 17 тысячами сотрудников предприятия. Люди бы получили хорошие дополнительные премии… Меня всегда расстраивало, если кого-то обманывают. Это не есть хорошо.
Это один пример, продолжает Александр. Второй — ситуация с тем, «куда идут наши налоги».
— Когда смотрю, как в Германии устроена инфраструктура, вижу, на что тратятся деньги. Мой завод находится не в том городе, где я живу, поэтому на работу добираюсь на поезде. Дорога занимает около сорока минут. На маршруте все настолько прекрасно налажено, что мне даже не хочется автомобиль покупать. Хотя машина — это всегда про удобство.
А еще Александр не согласен с принципом, что работа — это «пришел, отпахал восемь часов и ушел», а потом получил зарплату. Работа, говорит, это место, где должно нравиться и с твоим мнением считаются. Не имеет значения, ты простой сварщик или руководитель. Это во-первых.
— Во-вторых, нужны достойные условия труда, а в-третьих, хорошая заработная плата, ведь от нее зависит качество жизни, — продолжает мужчина. — Чтобы все это происходило, нужно, чтобы выбранные нами кандидаты отстаивали и продвигали наши интересы. Не знаю, как сейчас, но, когда я работал на «Беларуськалии», там было два профсоюза — независимый (в июле 2022 года по решению Верховного суда ликвидирован. — Прим. ред.) и государственный. Первый выходил с предложениями, чтобы улучшить условия труда, поднять зарплаты, тарифную ставку. От второго я таких шагов не помню. При этом под коллективным договором ставили три подписи: представителей каждого из профсоюзов и нанимателя. Соответственно, принимая документ, они вели дебаты, искали компромиссы. В итоге, скажем так, находили золотую середину. А значит, сотрудники получали лучшие условия труда. Вот тебе и политика. Все взаимосвязано, и без этого никак.
