В суде Советского района Минска 12 августа с последним словом выступил житель «Площади перемен» Степан Латыпов, которого обвиняют в создании дворового телеграм-чата, мастерской по изготовлению протестной символики, сопротивлении сотрудникам милиции, а также в мошенничестве при оказании услуг по химической обработке растений, сообщает лишенный регистрации правозащитный центр «Весна».
Прокурор, напомним, запросил для Степана 8,5 года колонии усиленного режима. Своей вины политзаключенный не признал ни по одной статье обвинения. В последнем слове он рассказал про свою семью, репрессированного в 1937 году прадеда, про задержание 15 сентября прошлого года, избиение, попытку суицида на первом судебном заседании и ожиданиях от приговора. Полный текст можно прочитать на сайте «Весны». Мы публикуем выдержки.
О доме
Меня зовут Степан Латыпов. Я живу в доме на Сморговском тракте. Для меня это лучшее место на земле. Это моя Родина. Это место моей силы. Это моя мечта, которую я осуществил. Мечта о доме, где можно жить, собраться со своими соседями, где можно, как у нас повелось в деревне еще в далеких 80-х в Советском Союзе, спокойно зайти на ужин к соседу без предупреждения только потому, что ты проголодался, но не успел приготовить еду. Где все конфликты разрешаются вместе, мирно, без всякой агрессии. Я был счастлив жить в этом месте. Я был наполнен счастьем, радостью, меня это бодрило и временами даже приносило какую-то эйфорию. Но счастье продолжалось недолго.
О задержании
15 сентября прошлого года люди в масках занесли меня в микроавтобус, сковали руки за спиной, надели на голову мусорный пакет и повезли в парк Дружбы народов. По дороге два раза пересаживали из автобуса в автобус. Но это был мой район, я там знаю каждый поворот. Потом они избивали меня. Включили радио на всю громкость и начали бить. Никогда в жизни мне не было так страшно. Люди в масках били руками, ногами, дубинками. Все вместе и по отдельности. Выкручивали руки, ноги за спиной, ласточкой, избивали кулаками и ладонями по ушам так, чтобы в голове как будто взорвалась граната. Били дубиной по ягодицам. Били так, чтобы синяка не осталось, но опираться на ушибленное место я не мог еще три недели. Недавно услышал такой термин: «межмышечная гематома». Возможно, это была она. Я кричал, задыхаясь в черном пакете, а они смеялись. Говорили: «Учим алфавит, сейчас спрашиваем букву «А» и начнем учить букву «Б». Говорили: «Не кричи, твоя Тихановская не услышит», но я продолжал кричать. Я кричал и думал: очень хорошо, что взяли меня. Мало кто из соседей в Беларуси выдержал бы это.
Когда было особенно больно, я вспоминал слова мамы. Она учила меня говорить себе: «Я маленький-маленький ежик, мне совсем не больно». И это на мгновение помогало мне. Но они (люди в масках. — Прим. Zerkalo.io) очень опытные, меня постоянно называли по имени, и у меня не получалось никак отключиться.
Об условиях содержания
В газете прочитал, что в СИЗО меня 51 день держали в карцере. Это не так. Я 51 день просился в карцер. Каждую утреннюю и вечернюю поверку я спрашивал, за что меня держат в таких условиях, а они отводили глаза и говорили: «Чисто по-человечески сочувствуем, но ничего не можем сделать». Просили держаться. Благодаря их пониманию, за те маленькие поблажки, которые мне облегчали жизнь, я прошу прощения у сотрудников СИЗО потому, что знаю, что у них будут неприятности за то, что я это говорю теперь, а люди в масках опять прячутся. Я вспоминаю и с сочувствием отношусь к каждому, кто давал показания в ГУБОП.
О страхе за близких
Страх, который мне пришлось пережить, оправдывает очень многое. Когда заканчивается страх за себя, начинается страх за близких. Человек в маске приходил после операции (после неудачной попытки суицида в суде. — Прим. Zerkalo.io). Мне казалось, что он говорил несколько часов — это были только угрозы и оскорбления. Я знаю, что ничего не смогу с этим сделать и даже не могу до конца освободиться от страха, но в моих силах хотя бы попробовать не бояться.
О попытке суицида
Было больно (проткнуть горло ручкой. — Прим. Zerkalo.io) и страшно. Моей целью было задеть хоть одну из сонных артерий. С левой стороны порезать не удалось, но зато с правого благодаря наклону налево удалось разрезать. Я почувствовал пальцами тепло. Даже удалось задеть артерию, но от волнения я потянул, вместо того чтобы углубляться по трахее. Потом дернул за ногу конвоир, я ударился головой и упал. Было больно, страшно и очень стыдно. Очень стыдно потому, что попытка оказалась неудачной.
О приговоре
Хочется верить, что, вынося приговор, Высокий суд будет руководствоваться логикой, здравым смыслом, жизненным опытом, знанием школьной программы. Понимая, что иногда следствие не в полном мере стремится докопаться до истины.
Я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, каким будет приговор, сколько на самом деле буду сидеть. Как показала практика, все не в руках судьи и даже не в моих, и не в руках каждого из нас. Но я хотел бы сказать одно: каким бы я ни был, я все-таки есть. И я всех вас очень люблю. И не могу по-другому. Я буду вас защищать так, как могу. Я считаю, что это моя обязанность. И я считаю, что по-другому невозможно.
Высокий суд, я много говорю про все и про всех, но не про себя и о том, чего жду для себя. Мне не так важно, что вы скажете, а как вы скажете. Я очень хочу увидеть в вас не судью, а человека, гражданина, профессионала своего дела. Это поможет мне как раз таки не ненавидеть вас, а отнестись с пониманием, как к человеку, который оказался, возможно, в непростой ситуации.
Кто такой Степан Латыпов
Напомним, Степана Латыпова, жителя столичной «Площади перемен», задержали 15 сентября возле мурала с «диджеями перемен». Через несколько дней на госТВ вышли сюжеты о том, что Латыпов якобы собирался распылять яды, чтобы травить милиционеров, но в деле этих обвинений не оказалось.
Ему вменяют мошенничество в особо крупном размере (это связано с обработкой территорий от борщевика), организацию групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок, и сопротивление милиции во время задержания во «дворе перемен».
Суд над Латыповым начался 1 июня. На первом судебном заседании обвиняемый воткнул ручку себе в горло. Перед этим он заявил, что сотрудники ГУБОПиК угрожали завести уголовные дела в отношении его родственников и соседей, если он не признает вину. Из зала суда мужчину забрали в больницу, где его прооперировали. Повреждений жизненно важных органов обнаружено не было. В ночь после операции его забрали из больницы и поместили в СИЗО-1 на Володарского.
10 июня суд направил Степана на судебно-психиатрическую экспертизу. 27 июля суд возобновил рассмотрение уголовного дела.