Скоро месяц, как россиянам вручают повестки на «специальную военную операцию». После объявления мобилизации у соседей многие белорусы стали опасаться, что она коснется и нашей страны. По мнению несколько лет назад служившего в армии Владислава, это «вопрос времени». Он сейчас «на чемоданах» перед отъездом в Польшу, а еще два наших собеседника уже там. Почему белорусские мужчины опасаются мобилизации в нашей стране и почему не готовы на нее идти. Публикуем их истории.
Все собеседники попросили изменить их имена в целях безопасности.
«Повестку просто присылают на работу по факсу, и никуда от нее не денешься. Подумал: хватит»
Еще в марте 28-летний айтишник Дмитрий на время выехал из Беларуси из-за войны в Украине — «переждать» на всякий случай. Через месяц он вернулся. В начале сентября решил все же переехать в Польшу.
— Внешне все вроде бы было спокойно в Беларуси, но обстановка все накалялась и накалялась, а потом коллегу вызвали на сборы, — рассказывает молодой человек. — Я сам на них тоже был год назад, да и до этого сталкивался с ситуацией, когда повестку просто присылают на работу по факсу и никуда от нее не денешься. И подумал: все, хватит. В августе сделал запрос на работе и на сентябрь наметили мой отъезд. Успел оформить документы и работаю официально теперь тут.
Из Польши он еще навещал родителей, собирался это делать и дальше. Но, когда в России объявили мобилизацию, приехал домой, чтобы «закрыть все дела» и уехать.
— Многие друзья еще после протестов поуезжали. Я каждый раз находил аргументы, чтобы остаться: родные тут, мне нравится в Беларусь, имущество какое-то есть. Да и в 2020-м я думал, что мы построим себе здесь хорошее будущее. Но слишком большие издержки: могут уйти иностранные компании — мне придется работать не в IT, а в какой-то другой сфере, которая мне не нравится. И безопасность важнее всего. Какой толк, если меня отправят на войну и я там погибну? У нас еще хотя бы есть выбор, а у украинцев его нет: к ним пришла война, и их особо не спрашивали.
Дмитрий — офицер запаса. Хотя в армии он не служил — за плечами военная кафедра в вузе. Парень посчитал, что может попасть под мобилизацию, если в Беларуси ее объявят следом за Россией.
— У нас аэродромы работают, через нас поставляли технику в Украину, через наши границы туда прошли войска. Был бы другой расклад в начале войны, нас бы тоже могли втянуть в это, — объясняет айтишник, почему видит для себя такой риск. — С этим Союзным государством и текущим руководством нет никаких гарантий, что мы не будем вовлечены в войну. То, что сейчас происходит, — воля случая и желание конкретных людей, считающих, что пока «все нормально» и не надо этого делать. В любой момент могут передумать. Или тайком затаскивать на сборы — как и «специальная военная операция» началась. Многие же, кого украинцы в марте брали в плен, говорили, что просто на сборах были и не знали, что находятся в Украине. Может, их научили так говорить, а может, так и было на самом деле. Все это заставляет просчитывать пути.
По мнению собеседника, несмотря на заявления украинских и белорусских чиновников, что наша страна не станет направлять свои войска на помощь России, в данный момент риск вступления Беларуси в войну все же очень высокий. Он не хочет ждать и проверять, сбудется ли его прогноз.
— Мое предположение — 80%, что это произойдет. Вот Кац за 10 дней до начала СВО сказал: «Ой, какая война?! Очень маленькие риски» (слова о том, что войны не будет, звучали в видео на канале Максима Каца, например, 12 февраля. — Прим. ред.). А потом: «Ой, извините». И вот на днях он выпустил видео про Беларусь, поэтому я бы сказал, что можно отсчитывать с этого момента дней десять (смеется). С сегодняшними новостями… Вот у одного — операция, и у другого была операция — почему нет? (речь о Владимире Путине, который назвал нападение на Украину специальной операцией, и о Александре Лукашенко, который 14 октября заявлял о начале «контртеррористической операции». — Прим. ред.) С каждым днем успехов для России все меньше, Крымский мост подорвали — у российского руководства немножечко «подгорает». Надо же как-то оправдываться. Наверное, ракет по мирным городам будет мало, поэтому такой риск вполне реален.
И если они сомневаются в течение дня, объявлять режим контртеррористической операции или нет, какие-то такие разговоры, возможно, идут. Плюс «турне» по предприятиям, на сборы людям повестки приходят… Для меня непонятно, как этого избежать нашему текущему руководству, если они хотят остаться у власти и при этом дружить с Россией. Поэтому окончательно решил уехать. Чтобы не быть в постоянном ожидании, что кто-то что-то там объявит. Потом может стать уже слишком поздно.
Собеседник считает, если будет приказ поддержать Россию в войне, белорусы в большинстве своем не пойдут на это и выступят против:
— Думаю, что риск посидеть в тюрьме более приемлем, чем риск умереть. К тому же у нас люди не так массово верят телевизору. Может, старшее поколение это и поддержит, но те же военные — они не так хорошо живут. Когда я был на сборах, ходили разговоры из серии: «Лучше я пойду в российскую армию, там лучше платят». В армии, по моим наблюдениям, чем выше руководящий состав, тем больше он звучит как телевизор. А офицеры уровня полковников — в основном адекватные люди. Встречаются редкие исключения, но с ними можно нормально разговаривать. Может, они были бы рады, если бы в Беларуси в 2020-м все получилось.
Сам Дмитрий однозначно не собирается участвовать в каких-либо военных действиях, даже если они будут происходить на территории Беларуси. По его мнению, в таком случае границы на выезд закроют и у оставшихся в стране людей не будет возможности не попасть под призыв.
— Мы же тут не Родину защищаем, а конкретных людей, которые это начали. Я против войны и не хочу ни за кого воевать. Если бы напали на нас и я поддерживал идеалы государства, в котором живу, знал, что мы побеждаем врага, естественно, я бы пошел воевать за свою страну. Но когда один человек решил «восстановить историческую справедливость», с которой я в корне не согласен и из-за которой люди тысячами гибнут — нет, в этом участвовать я не хочу. Поэтому пусть сами разбираются с тем, что придумали. А если реально нападут на страну — ее есть кому защитить: нагородили же штат силовиков, контрактников. Тем более, если следовать официальным заявлениям, к нам пошлют российских солдат помогать. А мне моя безопасность важнее. Я ценю больше личные интересы и людей, которые от меня зависят, чем какую-то там идеологию.
Молодой человек говорит, что для себя на ближайшее время дорогу в Беларусь закрыл — говорит, что рискнет пересечь границу еще раз лишь в случае крайней необходимости:
— Только если будет совсем все плохо и границы на въезд будут открыты, по экстренным случаям к родным я приеду — забью на свою личную безопасность. Потому что какой толк мне от нее, если я останусь один? А так, я себя уже настроил, что до лета следующего года точно не выезжаю из Польши. Если ситуация и потом будет ухудшаться, наверное, буду разрывать связи с Беларусью и обустраивать свою жизнь в другой стране.
«Они договорятся скорее наших отправить на убой, чем последние силы из России вытянуть»
Когда в России объявили мобилизацию, Игорь с супругой второй день отдыхал за границей. Эти новости мужчину встревожили, он прервал отпуск, вернулся в Беларусь, подготовил документы и через пару дней был уже в Польше. Мужчине 33, когда-то он откосил от армии, но к службе годен, поэтому подумал, что возвращаться домой и оставаться в стране для него больше небезопасно.
— Доверия никакого к властям нет, понятно, в какой ситуации находится страна, и у меня сработала чуйка. А судя по тому, как мобилизация проходила в России: необязательно, чтобы ты служил, состояние здоровья и возраст не особо учитывают — предположил, что у нас может быть то же самое. И решил, что возвращаться бесполезно. Сидеть прятаться в Беларуси в какой-нибудь деревне — несерьезно. Что там делать, как жить, как работать? Если можно нормально устроиться в нормальной стране. Сначала я хотел вообще домой не заезжать, но из Польши было бы очень долго делать доверенности. Поэтому все же приехал, разобрался со всем за один день и уехал.
Совсем недавно Игорь женился. Пока в Беларуси остаются его жена, родители, кот и квартира. Супруга сейчас делает документы для выезда и скоро приедет к нему, а с котом вопрос: пара переживает, что с животным будет сложно найти жилье, поэтому питомец пока остается дома. Сам мужчина уже обустраивается в Польше.
— Я давно учил польский, просто не было желания переезжать. А после событий 2020-го, нынешней ситуации уже нет сил. Тем более работы в моей сфере (я строитель) становилось все меньше, появились задержки по оплате, цены в магазинах растут, — объясняет Игорь, что его подталкивало к переезду. — Денег, что накопил, на первое время тут мне хватит. А так, у меня высшее образование, большой опыт, думаю, найду работу. Если не по специальности — хотя бы временную какую-то в другой сфере, чтобы не проедать свои заначки.
Игорь рассказывает, что среди своих знакомых он единственный, кто годен к службе в мирное время, поэтому и решил уезжать прямо сейчас. Но многие не поняли его решение, хотя никто не поддерживает войну:
— Некоторые говорили: «Да все спокойно. Почему ты так волнуешься? Приезжай, войны не будет». Какие-то знакомые из армии говорят, что все в порядке, «никакую мобилизацию не объявят». Но я читаю новости — и это приближается и приближается. Контртеррористические операции какие-то собираются проводить — уже не очень хороший звоночек.
Мужчина говорит, что будет стараться забрать в Польшу и родителей. Он опасается, что в стране могут начаться боевые действия, и объясняет, почему сам резко против мобилизации белорусов:
— Родина — это страна, а не президент или люди, которые не думают головой и делают то, что им выгодно. Если бы кто-то напал на нашу страну еще до событий 2020 года, я бы, скорее всего, никуда не уехал. Но после того, что у нас происходило, нет желания воевать за такую страну и такое государство. А я уверен, что риски вступления Беларуси в войну — высокие, больше чем 50 на 50. Судя по тому, что говорит и как себя ведет Лукашенко, по тому, что в России явные проблемы с военными, особенно более опытными, есть риск, что они договорятся скорее наших отправить на убой, чем последние силы из России вытянуть.
— Отправят, думаю, всех: и срочников, и обычных людей. И часть наших пойдет — особенные, с «прополощенной» головой. Они же били людей на митингах, арестовывали и издевались над ними. Но именно на боевые действия сразу вряд ли будут отправлять тех, кто любит нашу власть и более-менее имеет опыт. ОМОН и ГУБОПиК точно не тронут. Уверен, Лукашенко нужно, чтобы какой-то контингент мог тут его защитить, а защита, думаю, ему понадобится, если пойдут черные пакеты в Беларусь. С другой стороны, те, кто мог на митинг выйти или что-то более-менее существенное сделать, уже давно уехали из страны и остались те, кого в принципе все устраивает…
В ближайшем будущем Игорь не собирается возвращаться домой и какое-то время собирается строить свою жизнь за границей:
— Я приеду, только если нужна будет помощь. Я имею в виду, если начнутся какие-то серьезные протесты и власть будет на грани — тогда, конечно, вернусь. Но даже если поменяется власть, несколько лет я, думаю, все же поживу в Польше, чтобы закончить вопросы с документы, которые уже начал. А потом готов вернуться. Даже, скажем, пожертвовать каким-то благополучием финансовым, чтобы развивать свою страну.
«Если Лукашенко говорит, что чего-то не будет, значит, наоборот, это случится»
Владиславу 26 лет, у него сержантские погоны после службы в армии и маленькая дочь. Мобилизации в нашей стране он ждал еще с конца февраля, но потом «все подутихло». А когда в середине сентября ее объявили у соседей, решил уехать из Беларуси и начал делать визу. Молодой человек считает, что начать призывать мужчин могут и у нас:
— Я служил во внутренних войсках, не в вооруженных силах. Стрельбы у нас часто были, поэтому опыт какой-то у меня есть и то, что я сержант, увеличивает шансы попасть под призыв в первых рядах. Я привык слова Лукашенко отзеркаливать, ничего правдивого в них не бывает, поэтому мобилизация — это просто дело времени. Если он говорит, что чего-то не будет, значит, наоборот, это случится. И если сразу после начала войны мы тоже думали уехать, но не было возможности, то сейчас я сначала перееду сам, а потом перевезу семью.
Влад тоже считает, что вероятность вступления Беларуси в войну в Украине — высокая. Эти выводы он делает в том числе из своего опыта общения с людьми из армии.
— Контрактников, срочников однозначно первыми заберут, их никто и спрашивать не будет, — рассуждает он. — Хотя весь арсенал Беларуси исчерпывать невыгодно, именно поэтому, думаю, Лукашенко и боится военного сценария: мы и так маленькие, а терять армию в стране ему не очень хочется. Но когда в войсках люди будут заканчиваться — будут мобилизовать дополнительно людей. Поначалу, возможно, будет скрытая мобилизация, а может она уже и идет. Тревожные нотки каждый день поступают, в нашем так называемом правительстве то одно говорят, то другое, и мне кажется, это какое-то бессилие, страх перед выполнением обязательств, на которые Лукашенко, возможно, пошел перед Россией за сохранение своего «трона».
Я не хочу верить, что мы будем воевать на стороне России, но понимаю, что в наших войсках и милиции много людей, не до конца понимающих ситуацию. Идеологическая работа им сильно затмевает разум. Идеология в армии была все время, но я ее пропускал мимо ушей. А очень многие из глубинки считают, что политика «нас не касается» и что «телевизору надо доверять». Есть люди с мнением «А что я могу сделать?! Скажут — пойду». Хочется верить, что это только старшее поколение, которое грезит по Советскому Союзу, но, думаю, найдутся такие и среди молодежи из-за неосведомленности, нежелания разбираться и привычки «кушать то, что дают». И это катастрофа для наших взаимоотношений с украинцами. Они и так не на лучшем уровне, а если мы вступим в войну, это будет полный крах на многие поколения вперед.
Нападение Украины на Беларусь Влад считает нереалистичным — говорит, что ни одна ракета с 24 февраля в нашу страну не упала, украинцам нужно сейчас защищать свою страну. Еще парень предполагает, что соседнее правительство понимает уровень репрессий и отделяет власть от белорусского народа:
— Лукашенко слишком преувеличивает нашу значимость. Для меня это абсурд. И защита Родины — это одно. А тут другое — когда тебя, не спрашивая, отправят на путинскую войну. Если бы меня призвали по мобилизации, где-то схватили, я бы ни за что не пошел в Украину — лучше отсидеть в тюрьме. Такая вероятность пока остается, потому что я еще не получил визу. Но буду делать все, чтобы этого не произошло. Еще я думаю, у нас могут объявить мобилизацию, чтобы до конца выдавить из страны оппозиционно настроенных людей. Из России ведь в большинстве уехали те, кто не поддерживает это. Это люди, которые потенциально могли выйти на митинги. Поэтому власти там и не закрывали границы: «Своих дурачков мы и так наберем».
(Границы в России на самом деле не закрывали, но многие мужчины сталкивались с проблемами при выезде и не смогли покинуть страну. О нескольких таких случаях можно почитать здесь, здесь и здесь. — Прим. ред.)
Родные и друзья Влада в решении уехать поддержали, а на работе он в подробности увольнения не вдавался, поэтому не знает, как отреагировали бы коллеги, «неинтересующиеся политикой». Вариант скрыться где-то в глуши в Беларуси и скрываться молодая семья не рассматривала:
— У меня работа не удаленная, а уровень заработка сейчас не тот, чтобы пойти и свободно купить ноутбук, оплатить какие-то курсы и спрятаться. Да и за ребенком нужно было бы смотреть, если жену отправить на работу. Поэтому жить где-то не дома, не по прописке мне не подходит. А вообще, я не хочу уезжать из своей страны. Мы с женой учим дочь белорусским словам, она уже хорошо повторяет «я цябе кахаю». Вы не представляете, насколько я счастлив, когда слышу ее детский голос и белорусскую мову — просто взрыв эмоций внутри! Но, к сожалению, именно из-за страха за семью и их благополучие я и вынужден уехать.
Переезд финансово для семьи Влада тоже дается нелегко: деньгами помогли родители. Когда устроится на работу после переезда, парень собирается их вернуть близким. Сейчас он настраивается на то, что первое время будет много работать, ну и надеется на лучшую жизнь в другой стране:
— Многие мои знакомые уже уехали, и все поголовно говорят, что на заводе или складе в той же Польше, Германии к людям относятся лучше, чем у нас, по заслугам можно получать вознаграждения. А тут за пять лет работы я на своем месте не заметил перспектив карьерного роста, хотя на труд не скуплюсь, все делаю качественно. Стараешься, стараешься, а руки опускаются.
На самом деле моя жизнь с 2020 года перевернулась. Хочется не смотреть на цены в магазине, не покупать на скидках, а я стал очень экономить. Меня напрягает, что в 26 лет мне нужно переживать, а вдруг завтра ядерная война или мобилизация. Я никогда не думал, что буду размышлять о таких вещах. Хочется не переживать, банально, как памперсы в цене взлетели, и концентрироваться на семье. А все становится хуже и хуже.
Когда будет возможность, Влад собирается вернуться домой. Пока сам старается перейти на белорусский язык и строит планы о том, как его семья будет жить в Беларуси. Но не загадывает конкретные сроки, когда это случится.
— Лучше зарабатывать деньги в другой стране, чем идти убивать. Да, мы с женой будем друг по другу скучать, но продержимся. Оно того стоит. Хоть у меня какой-то пессимистический настрой, я все равно верю, что Беларусь будет свободной и Украина победит в этой войне. Хоть вокруг у людей я и не вижу такой же веры, — заключает собеседник.
