Вечер 7 октября 2022 года изменил многое в жизни семьи гомельского блогера Натальи Богдановой (известной как Данута Хлусня), которая сейчас живет в Варшаве. Сын женщины пошел гулять после школы, но вернуться на своих ногах домой уже не смог — мальчик попал под машину на пешеходном переходе и с тех пор все еще не ходит самостоятельно. Рассказываем подробности истории.
Сейчас Наталья открыла сбор на BYSOL. Поддержать блогера и ее сына можно по здесь.
Вечером 7 октября Наталья была дома и собиралась принять душ. В этот момент ей позвонил 12-летний сын Богдан. Но увидев экран телефона, лежащего на столике у раковины, женщина подумала, что это вряд ли что-то срочное.
— Я решила, что ничего страшного не случится, если я перезвоню ему минут через 10−15. Обычно ребенок звонит и спрашивает, можно ли зайти в магазин и купить что-то вкусное, — объясняет Наталья. — Но телефон не умолкал, и мне пришлось поднять трубку. Я очень удивилась, когда незнакомый мужчина по-польски сказал, что он свидетель аварии, в которую попал мой ребенок. Он, собственно, и общался с моим сыном и оказывал ему помощь до приезда скорой. А на фоне его голоса я слышала крик моего ребенка: «Я не чувствую ног! Я не чувствую ног!»
Женщина вспоминает: в тот момент настолько растерялась, что даже не знала, за что хвататься. Звонок повторился, на этот раз говорил сам Богдан. Мальчик рассказал, что он в сознании, что все болит, что его сбил «какой-то крутой дед в пальто, костюмчике и галстуке на дорогом джипе».
— Сыну удалось сбросить мне геолокацию места аварии, куда я и собиралась приехать. Но не учла, что была пятница, конец рабочего дня, люди ехали гулять в центр. Я ждала такси более 40 минут. За это время со мной связались медики скорой, прибывшие на место аварии, и сотрудники транспортной полиции. Они сказали, что лучше сразу ехать в больницу. В итоге в больницу мы приехали одновременно — скорая с ребенком и я. Пока сына оформляли, заполняли документы, делали УЗИ внутренних органов (чтобы исключить повреждения) и рентген, он рассказал, что водитель даже не подошел к нему. Только с пренебрежением крикнул Богдану: «Вставай, чего ты разлегся?! Ничего с тобой не случилось, симулянт!»
Обстоятельства аварии Наталья описывает со слов сына. По ее словам, мальчик ехал по переходу на арендованном электросамокате. Он проехал половину дороги и остановился на островке безопасности.
— По дороге ехали два внедорожника с определенной дистанцией между ними. Ребенок пропустил первого водителя и, решив, что второй автомобиль достаточно далеко и что водитель обязан будет остановиться, чтоб пропустить его, поехал, — описывает Наталья. — Но водитель не затормозил и столкнулся с ребенком.
Собеседница вспоминает: когда она увидела сына тем вечером, он был уже под обезболивающими. Периодически мальчик плакал от боли и испуга, его одежду медики разрезали, чтобы осмотреть. А еще Богдан очень переживал, что потерял подаренные на 1 сентября дорогие наушники.
— Он очень надеялся, что это не переломы… Но когда я увидела его ноги, они были синие, ободранные, невероятно опухшие. И никак не могли принадлежать 12-летнему ребенку. Руки и локти тоже были синие и в ссадинах, — рассказывает Наталья. — После обследования врачи сказали, что обе ноги со множественными переломами. Но из-за невероятно большого отека операцию не смогли сделать в первые дни. Меня с сыном положили в больницу, где мы провели около трех недель. Потом ребенку за один раз сделали сразу несколько операций по вживлению металлических проволок на все места его переломов и на следующий день нас выписали.
Что касается взаимодействия с полицией, то оно, по словам женщины, было минимальным. В тот же день, 7 октября, около 23.00 к Наталье с сыном подошли сотрудники полиции. Как рассказывает собеседница, ей дали «какую-то бумагу» на подпись (ее нужно было подписать еще на месте аварии), пошутили и сказали, что «все это ерунда», и пообещали на днях зайти снова, чтобы пообщаться о деталях происшествия.
— Надо ли говорить о том, что я их больше с тех пор не видела и не слышала? Водителя, к слову, я тоже не видела. Не было ни раскаяния, ни извинений с его стороны, — говорит женщина. — После выписки из больницы я начала ездить по близлежащим отделениям полиции. Меня постоянно перенаправляли в другие отделения, надавали кучу номеров телефонов, и никто не знал, где я смогу найти человека, который ведет дело. Непонятно, каким чудом, но я все же вышла на следователя. Правда, по телефону она вообще не понимала, о какой аварии идет речь (хотя польский у меня на достаточно высоком уровне). Только когда я продиктовала номер дела, она назначила встречу на следующую неделю. Я рассказывала все детали, которые мне были известны со слов сына. Но когда сказала, что у Богдана переломы обеих ног и он передвигается в инвалидном кресле, следовательница начала причитать: «О Матерь Божья! Что вы такое говорите?! Какое несчастье! Я вам сочувствую!» Я показала документы из больницы, заключения врачей, фото ног, повреждений, рентгенов, швов, штырей, поддерживающих кости, торчащих из ног.
По словам Натальи, папка с делом о ДТП, лежащая на столе сотрудницы полиции, состояла из двух листов А4. Следовательница сразу предупредила, что расследование будет спорным, ведь на этом участке дороги нет камеры. К тому же оказалось, что у водителя, сбившего мальчика на пешеходном переходе, не было видеорегистратора. Пообещав быть на связи, сотрудница полиции проводила женщину к выходу. А в начале марта этого года, рассказывает Наталья, ей пришло постановление из прокуратуры о прекращении уголовного дела. Оказалось, что следствие пришло к выводу, что вся вина за аварию лежит на 12-летнем ребенке. На этом дело закрыли, но для мальчика ничего не закончилось до сих пор.
— Сын долгое время «жил» в инвалидном кресле. За пределы квартиры выходить отказывался (кроме регулярных визитов в больницу), стеснялся своего положения. Когда врачи извлекли проволоки из костей (без наркоза, специальными клещами), потом говорили, что Богдан просто герой, что он первый их пациент, который не плакал во время этой болезненной процедуры. Спустя время ему сняли гипс, но сказали приобрести ортезы Walker — это такие высокие ортопедические ботинки, довольно дорогие, которые заменяют гипс. В них можно пытаться наступать на ноги до появления болезненных ощущений, заниматься на реабилитациях с врачом. Первые дни сын плакал и стеснялся ходить в них в школу, но позже привык и он, и школьники, и учителя.
Спустя полгода после аварии Наталья с сыном посещают врача каждые 2−3 недели, и каждый раз мальчику делают рентген ноги с нескольких сторон. Во время предпоследнего визита врач сказала, что выздоровления почему-то не видно. Более того, все стало еще хуже, а кости между переломами стали расходиться. Поэтому мальчику снова наложили гипс, и уезжал из больницы он на инвалидной коляске. Теперь Наталья старается максимально снизить нагрузку на сына, просит знакомых отвозить его в школу и привозить домой. 29 марта Богдана ждет очередной визит к врачу, на котором скажут, нужна ли повторная госпитализация и повторная операция по вживлению проволок в кости или нет.
— Нам с сыном очень повезло: и он, и я достаточно позитивные люди, — делится Наталья секретом, который позволял ей держаться на плаву все это время. — К Богдану в больницу толпами ходили друзья из школы. После выписки мы погрузились в учебу. Я прошла все круги ада, когда попыталась перевести его на домашнее обучение. Более того, учителя отказались посещать нас на дому (территориально мы не относимся к этой школе) и предложили учить Богдана онлайн. Но это ничтожно малое количество часов. В итоге я стала педагогом сыну по всем предметам польской школьной программы — в свободное время смотрела лекции в интернете и потом объясняла ему. А вообще я старалась никому об этом не рассказывать, чтобы не вызывать жалость у окружающих. О том, что с нами случилось, знали только самые близкие друзья и родственники. Я нигде ни словом не обмолвилась об этом в своих соцсетях. Но когда получила на руки несправедливое решение, силы и вера в правосудие иссякли. Я очень устала и морально, и физически. А вот Богдан уже адаптировался к своим ортезам и хочет поскорее вернуться к нормальной жизни уже 13-летнего парня (9 января у него был день рождения).
Получив постановление прокуратуры, Наталья была не согласна с таким решением и сразу же оправилась в прокуратуру, чтоб написать обжалование. Но на месте оказалось, что этот вопрос не получится решить без юриста.
— За первые часы работы юриста (ознакомление с материалами дела и подготовка обжалования) я получила счет в 7380 злотых (около 4190 рублей. — Прим. ред.). Таких денег у меня нет, поскольку все мои небольшие сбережения были потрачены за эти полгода, что я была вынуждена ухаживать за Богданом, — описывает женщина свое финансовое положение. — Ведь сама реабилитация (даже одно занятие, не говоря уже о полном курсе) стоит огромных денег. За такую сумму в моем родном Гомеле можно было бы купить небольшую квартиру нам с сыном.