Для некоторых белорусов поговорка «от тюрьмы и от сумы не зарекайся», увы, стала реальностью. За решетку наши земляки попадают не только на родине, но и в других странах. Блог «Отражение» рассказал их истории: жизнь под стражей, бытовые условия в камере, еда и работа в неволе. Особенно интересно воспринимаются эти истории на фоне жалоб на условия содержания в белорусских СИЗО и ИВС наших граждан, и сообщений на это от правоохранителей: «все соответствует закону» и «нарушений не выявлено».
СИЗО в Польше. «Еда отвратительная, курят прямо в камере»
В конце 2019 года дальнобойщика Сергея из Гродно задержали на границе — он был в базе Интерпола из-за краденного груза, который перевозил на фуре. После этого мужчина оказался сперва в польской, а после в шведской тюрьме. История для белоруса закончилась хорошо — нашего земляка признали невиновным и отпустили домой. После возвращения Сергей рассказал обо всем, что с ним происходило, интернет-порталу TUT.BY. Мы приводим его рассказ, касающийся содержания под стражей.
— С границы меня отвезли в СИЗО Белостока. Тюрьма там, мягко говоря, не очень по условиям содержания. Все стены исписаны, туалет тут же, в камере, за раздвижной дверцей, туалетная бумага есть. Меня переводили из одной камеры в другую, задержанных там разное количество: два, три, пять человек. Курят прямо там. Утром подъем и проверка.
Тюремную одежду в Белостоке дают, но носить не заставляют. Сергей брезговал ее надевать, поэтому ночью стирал руками свои вещи (порошок в тюрьме давали) и сушил на батарее. В душ водили раз в две недели.
— Еда отвратительная. Все острое, со специями, и постоянно кислую капусту давали. У меня поджелудочная разболелась, давление прыгать начало. А таблетки-то у меня забрали. Пока добился, чтобы мне их выдали, очень много времени прошло, — вспоминал Сергей.
Дальнобойщик сообщил, что в СИЗО Белостока другие задержанные его не обижали, хотя сидели люди там за разные преступления, некоторые — все в наколках, бывалые. А если кому-то приносили передачу или покупки из «пачки» (так заключенные называли тюремный магазин), все делилось между сокамерниками.
Тюрьма в Швеции. «Вернулся, как из санатория»
В середине января 2020 года Сергея в аэропорту передали шведской стороне.
— Такого стыда, как в аэропорту, я еще ни разу не ощущал. Поляки надели мне наручники на руки и на ноги и повели прямо через зал, где сидели люди, дети, к самолету. А вокруг меня — польские и шведские полицейские. На меня все смотрели, оборачивались. Я был в таком шоке! Шел как в тумане…
Мужчина отметил, что шведские полицейские и сами были шокированы таким сопровождением, и просили у поляков снять наручники хотя бы с ног Сергея, но те ответили, что этого делать не положено.
— Но потом, когда шведы меня забрали, я ощутил на себе человеческое отношение. В самолете с меня сняли наручники. Дали воды, предложили чай и кофе. А шведская полицейская угостила меня шоколадным батончиком.
Сергея привезли в СИЗО города Карлстад. Здесь наш соотечественник удивился еще больше: камеру, в которую его поместили, камерой язык назвать не поворачивается — «комната на одного человека с евроремонтом, получше, чем в наших больницах», а в ней — кровать полтора метра шириной с ортопедическим матрасом, двумя подушками и одеялом, стол, термос, телевизор «как дома на кухне», в отдельном помещении — туалет и большой умывальник с необходимыми для гигиены принадлежностями.
— Дали добротную одежду типа спортивного костюма: байка, майка, штаны, белье, а еще белые тапки и кроссовки хорошие, как у нас в магазинах продаются. Только на каждой вещи была вышивка — KV, это аббревиатура их службы (Kriminalvården — Шведская государственная служба исполнения наказаний и пробации. — Прим. ред.).
При приеме Сергея обследовал врач: давление у него оказалось 170/100. Чтобы его нормализовать, тут же ему выдали лекарство. А через день взяли анализы, по результатам которых прописали необходимые медикаменты.
— Вы, наверное, будете смеяться, но, по сравнению с Белостоком, шведский СИЗО — это санаторий. Никаких решеток и колючек. Спи сколько хочешь, надо подстричься или побриться — приносят крутую машинку с насадками Siemens, помыться — иди в душ, там все есть, вплоть до чистой сменной одежды. Еда — отдельный рассказ: добротная, домашняя, хорошие куски мяса или рыбы в панировке, разные соусы, суп густой сытный, сыр, хлеб нескольких видов, чай, кофе…
А еще Сергею переводили еженедельно 90 шведских крон (около 23 рублей). На них он мог заказать из магазина покупки по списку. Белорус выбирал сладости.
— Меня признали невиновным. Когда я выходил из СИЗО, то очень душевно прощались с моим шведским адвокатом, следователь на своей машине отвезла и посадила меня на автобус до Стокгольма. Там я переночевал в гостинице, а на следующий день сел в самолет и вылетел в Минск. Все расходы оплатила шведская сторона.
— Приехал из камеры, а выглядит, как будто в санатории побывал, — по возвращении в Гродно оценила Сергея его жена Татьяна.
Тюрьма в Испании. «Молочный суп с рыбой, футбол на бетонном поле»
Еще один белорусский дальнобойщик, Артем Лазовский, почти два года находился под следствием в тюрьме Алаурин-де-ла-Торре в Малаге — в его грузе обнаружили наркотики. Сейчас парень дома.
— В этой тюрьме находились и уже осужденные, и те, кто под следствием. Старое, влажное насквозь здание. От этого безумно холодно. Зимой и в межсезонье часто идут дожди, вода через дряхлые окна заливает камеры так, что кроссовки плавают. Тогда охранники давали нам швабры — воду разгонять. А когда тепло, в здание заползает живность — муравьи, большие тараканы, прыгающие кусачие пауки, ловили даже змей.
Камера, в которой был Артем, рассчитана на двух человек: это помещение два на три метра, стол и шкаф из бетона, два пластиковых стула, за клеенчатой шторой туалет и умывальник, двухъярусная кровать с матрасом, одеялом и постельным бельем. Один раз в месяц арестантам выдают по два одноразовых станка для бритья, два рулона туалетной бумаги, одну бутылку ничем не пахнущего шампуня, хлорсодержащую жидкость.
— А вот мыло, стиральный порошок надо покупать самим. Воду тоже, потому что пить ее из крана категорически нельзя — некоторых людей увозили в больницу после ее употребления. Еще можно приобрести одежду и продукты.
У каждого заключенного под стражу есть карточка, на которую исключительно родственники могут перевести деньги, но больше, чем 100 евро в неделю, арестанту тратить было нельзя. Самостоятельно сделать покупки можно было в тюремном ларьке (причем цены там ниже, чем в обычном магазине), а под заказ и по списку можно заказать другие товары из магазина за пределами учреждения.
— Одежду не выдавали — ходили в своей. Стирали ее руками в ведре, можно было сдать раз в неделю в прачечную, но хорошие вещи отдавать не рисковали — они могли пропасть.
Тюремное питание белорус есть не мог, описал их емко одним словом — «отходы». Например, блюда были из почерневшей картошки и помидоров, припомнил парень молочный суп с картофелем и рыбной консервой. На таких харчах Артем сбросил 29 килограммов — с 94 до 65.
— Вот прогулки там долгие: несколько часов до обеда и столько же после. Можно поиграть в прогулочном дворике в шахматы, в футбол (правда, поле бетонное). Кто-то шел в лавку, другие — в душ или стирать. Был и спортзал с гирями, штангами, добитыми тренажерами, там можно было бывать один час в день. Библиотека была тоже, но из нее книги надо было заказывать.
Интересно, что во время прогулки некоторые тюремные охранники могли пообщаться с арестантами, поиграть в шахматы. Впрочем, эта «дружба» не исключала вероятности, что тот же охранник придет с обыском в камеру.
— Заключенных, которые провинились, могли отправить в карцер — одиночную камеру, в которой нет ничего. Человека лишали прогулок и прочих радостей. Самых буйных могли побить: делали это не на глазах у других, но мы-то все видели через щелки в дверях.
Россия. «Лучше в „черном централе“ — там все по совести»
Нашего земляка Игната (имя изменено) в 2017 году задержали в Москве за наркотики. После этого он «пропутешествовал» через восемь российских СИЗО и одну колонию.
— «Централы» (на уголовном сленге это СИЗО или тюрьма. — Прим. ред.) бывают «красные» и «черные». Первые — те, где кирует милиция, а вторые — где «сидельцы» живут по уголовным законам. Условия жизни и возможности в них разные. Я бывал в обоих, считаю, что лучше в «черных» — там все по совести, — рассказал парень.
И хотя закон уравнивает содержание всех заключенных, окрас «централов» имеет большое влияние на быт людей в камерах.
— В «черном централе» живут все вместе и по арестантскому укладу. Там если есть деньги, то купишь все что угодно: алкоголь, мобильник с выходом в Интернет, да все, что хочешь. Есть общак, в который можно сдать деньги, если можешь. Из него оказывают помощь тем, у кого нет средств, но кроме отдельной категории, с которыми никто не общается и которые сидят отдельно.
По словам Игната, в «красном централе» поддержки и благ, как в «черном», нет, а сотрудники учреждения «могут делать все, что угодно».
— Камеры в СИЗО разные, расскажу про большую, в которой я был. Это 36 шконок — 18 двухъярусных кроватей, стол, тумбочки, при этом вся мебель прибита. За «броней» (полустенок, отделяющий жилую часть от санитарной. — Прим. ред.) туалет и умывальник. Кстати, горячая вода была, еще мы шланг прицепили — получилось что-то типа душа.
Парень говорит, что «сидельцам» обязаны выдавать гигиенические наборы первой необходимости, но получают их в редких случаях, даже на «красных централах». Одежда в СИЗО своя, в колониях — что-то выдают.
Что касается матрасов, одеял и постельных принадлежностей, то дают их не всегда. Например, Игнат был в СИЗО Ярославля, где не было отопления, в помещении лежала гора матрасов, на которой в одежде спали арестованные, матрасами они и укрывались.
— Ну это же классика — не выдать постельное в целях наказания, давления. Кроме того, могут лишить передач, свиданий и прочего — посадят на полную «заморозку». Избить — запросто, — говорит парень.
Что интересно, из СИЗО совершенно законно можно было купить продукты не только в тюремном ларьке, но и заказать их из магазина и даже ресторана. Но также есть лимит по тратам. А вот деньги на карточку арестанту могут переводить кто угодно.
— Заказывают, конечно. Потому что в столовой кормят печально везде. Конечно, ты проживешь на этой еде, но витаминов и питательных веществ в этой баланде нет. Меню одно и то же: каша, чай, хлеб, кисель, на обед никакое первое и второе, картошка, бигус. Все на комбижирах варится. Порции небольшие. Некоторые вообще это не едят, да их и не заставляют.
На прогулку в СИЗО должны водить каждый день, длится она максимум два часа. Но бывало, что гулять не ходили, например, «охраннику было лень» или по какой-то другой причине. В баню водят один раз в неделю.
— В прогулочных двориках можно заниматься спортом — во многих местах есть турники, где-то нарисованы ворота — можно играть в футбол. Есть и тренажерки, но посещать их можно платно. Библиотеки есть везде, но часто сотрудники «забивают» на книги и просто их не носят.
По мнению Игната, в колонии жить гораздо лучше и свободнее, чем в СИЗО. Там есть возможность «дышать свежим воздухом», гулять по локальному участку, передвигаться по самому лагерю, посещать библиотеку, а также трудоустроиться и занять себя делом.
Франция. «Еда для вегетарианцев и халяль, игра на PlayStation»
Наш земляк Максим отсидел за мошенничество 13 месяцев во Франции в городе Осер: сперва в арестном доме, где содержат подследственных либо людей, которые осуждены к небольшим срокам (до года), а потом — в тюрьме.
— Бытовые условия в арестном доме были неплохие. Сперва меня поместили в камеру для вновь прибывших. Там было чисто, в комнате был телевизор, чайник, стол, стул, кровать, — вспоминает белорус.
На прогулку людей водили два раза в день по 45 минут, в душ — через день. Максим говорит, что отношение персонала к арестованным было уважительное, «видно, что охранники четко чувствуют границу дозволенного».
— Через две недели меня перевели на общие условия. В принципе, ничего не изменилось, только в камере нужно было наводить чистоту самому. Раз в неделю можно было ходить на бокс, тренажёрный зал. Был ещё фитнес, но я туда не ходил. Для арестованных предлагали три вида меню: обычное, вегетарианское и халяль.
В арестном доме парень подал просьбу о трудоустройстве, хотел, «чтобы время летело быстрее и заработать копейку». Через полгода его устроили на кухню, где он помогал готовить еду для заключённых. Зарплата была 200 евро в месяц.
После суда Максима перевели в тюрьму. Условия там белорусу понравились больше. Камеры были открыты с 7.00 до 19.00, в них жили по два человека. Одежду не выдавали, исключение — для тех, кто работает на кухне. Кстати, если работать в тюрьме на кухне, то зарплата выше, чем в арестном доме, — около 800 евро.
— Спортом можно заниматься сколько угодно и когда угодно, в тренажерку разрешали ходить один раз в неделю, была возможность даже играть в PlayStation. Тюремную библиотеку можно было посещать, вот только книг на русском языке там я не нашел.