Несколько дней назад стало известно о смерти политзаключенного Вадима Храсько в ИК-3, что в поселке Витьба. У мужчины была пневмония, а в больницу его доставили слишком поздно, чтобы спасти. Среди условий, при которых может возникнуть это заболевание, — холод. Особенно длительный. Бывшие политзаключенные рассказали «Зеркалу», в каких условиях находятся люди в колониях и СИЗО, когда за окном −10…15°C, как пытаются согреться и как у них (не) получается это сделать.
«Все время был в зимней куртке»
В заключении Илья (имя изменено) провел полтора года. За это время прошел тюрьму №8 в Жодино, СИЗО-2 и ту самую колонию №3, где умер Вадим Красько. Говорит, что холода везде переносились по-разному. Условия повсюду были разными, и часто уровень тепла зависел от того, насколько новое здание и что может позволить себе заключенный.
— Когда меня перевезли в Жодино, там работало отопление, — вспоминает собеседник. — Но нас определили в первый корпус, где камеры после ремонта и с пластиковыми окнами. Там было душно: перенаселение и отопление на всю катушку. А вот на «Титанике» (то есть пятый и шестой корпуса) камеры старые, с деревянными окнами. Бывало, что из них сквозило либо стекла вообще были разбиты. Но, как правило, можно договориться с надзирателями, и они дают бумагу заклеить окна. Еще в мороз они сами обычно не очень хотят выходить на улицу, поэтому перед прогулкой спрашивают: идем или нет? Если на улице очень холодно, мы могли оставаться в камере.
А вот в СИЗО-2, куда Илью перевели после Жодино, прогулки были обязательными. Зимой мужчине приходилось надевать всю свою одежду: две пары штанов, самую теплую куртку и кофту.
— В двориках очень морозно и противно, — рассказывает экс-политзаключенный. — Но прогулки длились недолго. Конечно, ты можешь ходить и час, но обычно после 20 минут ведут обратно в камеру.
По словам белоруса, когда за окном −20°C, температура в камере СИЗО примерно как осенью на улице. Но такие условия он называет терпимыми:
— То есть ты ходишь в зимней одежде. Например, я все время носил зимнюю куртку. Батареи не грели настолько, чтобы можно было обойтись без нее. А перед подъемом просыпался от холода, потому что одеяла и простыни за ночь остыли. Но я еще мерзляк сам по себе. А вообще в СИЗО есть возможность заварить чай, подвигаться, позаниматься спортом. И это помогало как-то согреться. Нет такого, чтобы прямо умирать.
Гораздо сложнее тем, кто оказывается зимой в карцере, отмечает Илья. Во-первых, туда заключенный попадает в специальной одежде, которая совсем не согревает. Во-вторых, ничего теплого взять с собой он не может.
— К тому же в таких местах очень холодно и сыро, — описывает собеседник. — У меня есть несколько знакомых, которые попадали в карцер зимой. Это очень тяжело. Нужно постоянно заниматься спортом, потому что буквально 15 минут постоишь — и уже начинаешь замерзать. Если не будешь двигаться, то получишь переохлаждение, обморожение конечностей. А спать в таких условиях просто невозможно.
Илья попал в ИК-3 в Витьбе в начале января, застав сильные морозы. Сравнивая колонию с другими местами заключения, он делает вывод: в жодинской тюрьме и СИЗО-2 условия были «получше».
— В колонии у тебя есть только та рабочая одежда из синтетики, которую выдают. В ней ты должен быть постоянно, — говорит мужчина. — Когда я приехал, у меня отобрали все вещи, потому что свитеры были серого и синего цветов, а можно только черное.
Правда, в колонии Илья застал лишь карантин. В отряд уже не попал — закончился срок. Вспоминает: все время должен был находиться на улице, в локальной зоне. Заходить в здание «карантинным» разрешали только по расписанию, чтобы поесть, поспать и посмотреть телевизор.
— В остальное время ты на улице. Тогда были большие морозы, −15…20°C. Поэтому мы периодически забегали в здание и грелись возле батареи. Конечно, гоняли, по правилам это запрещено. Но мы все равно так делали, потому что по-другому не согреешься, — вспоминает он. — Почему большую часть времени в карантине ты находишься на улице, мне не совсем понятно. Просто там такие условия. Из-за этого я заболел, температура поднялась до 38°C. В итоге заразил всех ребят, которые были на карантине. Причем их всех почему-то положили в местную лечебницу, а мне только выписали антибиотики и парацетамол.
Высказывать свое недовольство таким распорядком дня сотрудникам колонии было бессмысленно, добавляет Илья. Можно было написать официальную жалобу (их администрация ИК очень боится), но после такого жизнь автора заявления в заключении явно станет хуже, уверен он.
— К тому же не факт, что бумага дойдет до адресатов, ведь вышестоящему руководству их все равно передает администрация колонии, — заключает мужчина.
«Надевали две майки — получали наказание»
Экс-политзаключенный Валентин Лобачев оказался в ИК-1 в Новополоцке в конце января 2022-го, а вышел на свободу в середине февраля 2023-го. Всего в колонии он провел две зимы.
— Когда только приехал и находился на карантине, было очень холодно — стояли сильные морозы, — вспоминает собеседник. — Уже потом в отряде меня положили на второй ярус, несмотря на справку об эпилепсии, подписанную начальником колонии. Спальное место находилось между дверью и окном, которое было постоянно открыто. То есть я лежал все время на сквозняке. Конечно, было холодно. Плюс мы стояли на проверках по часу, а то и по полтора, и все это на улице.
Сравнивая СИЗО и колонию, мужчина отмечает: в последней было холоднее. По его ощущениям, температура в здании отряда была около 15−16°C. А в СИЗО — примерно 18−20°C, и холод там особо не чувствовался.
Одежда у заключенных, по воспоминаниям Валентина, не особо теплая. Сам он ходил в летних ботинках (других с собой не было), а первое время ему никак не могли выдать перчатки. Правда, потом мужчине вручили обычные рабочие, которые совершенно не спасали от холода.
— Теплая одежда зимой — это термобелье и рабочий костюм, — перечисляет Валентин. — Ничего больше ты надеть не можешь, иначе напишут рапорт. Например, некоторые надевали две майки — и за это получали наказание. Можно было даже «заехать» в ШИЗО. Вот там было еще тяжелее. Чтобы согреться, делали физические упражнения, отжимания, приседания, просто ходили по камере. Кто-то постоянно сидел возле батареи, и потом могли оставаться ожоги: по батареям шел кипяток, и долго к ним прислоняться нельзя. Некоторые даже спали возле них ночью, хотя за это на них писали рапорты. По правилам внутреннего распорядка в ШИЗО человек обязан спать на голых досках, и даже ходить, чтобы согреться, нельзя.
Вариантов борьбы с холодом у заключенных было немного. В отряде утеплялись, надевая шарфы, теплые перчатки, шерстяные носки. Но, как рассказывает Валентин, помогало это с переменным успехом.
— Кто давно сидел, из двух телогреек делали одну, — добавляет он. — Перешивали и запихивали туда весь синтепон, чтобы было теплее. Понятия «теплая одежда», условно какой-нибудь свитер, в колонии просто нет. Разрешали спортивный костюм, но если ты наденешь его под другую одежду, тоже можешь получить рапорт.
Несмотря на тяжелые условия, обращаться к руководству и жаловаться на то, что замерзают, заключенные не спешили, говорит собеседник.
— Не видели в этом никакого смысла. Да и плюс это лишний способ привлечь к себе ненужное внимание — уверен он. — Но, кстати, когда стояли очень сильные морозы, проверка проходила не на улице, а в коридоре в отряде. Но это было буквально несколько раз за весь мой срок. А так как по большому счету сотрудникам все равно, им практически наплевать на заключенных. И даже если кому-то есть дело, то он ничего не может сделать в этой системе.
«Постиранные вещи не просыхали, стояла сырость»
Экс-политзаключенная Мария (имя изменено) провела год в СИЗО №1 на улице Володарского в Минске. Там же переживала зиму 2022 года. Отмечает, что условия были не самые лучшие, в первую очередь из-за возраста здания.
— Камеры разные: одни обогреваются хорошо, а другие — плохо, — вспоминает собеседница. — Одна девушка, которую перекидывали постоянно из камеры в камеру, рассказывала про совсем маленькую, три на три метра. Там даже зимой было очень жарко, потому что жило шесть человек, и невозможно было развернуться. Что касается нашей камеры, то батарея в ней была забита. Дело в том, что перед отопительным сезоном их должны продувать, но этого никто не делал. В результате верхняя часть батареи у нас была теплая, а нижняя — прохладная. То есть не грело практически совсем.
На проблему с батареей женщины жаловались, но решить ситуацию это никак не помогло, рассказывает экс-политзаключенная. Сотрудники СИЗО просто ссылались на возраст здания.
— Мол, не будем прочищать батарею, потому что вдруг лопнет, — вспоминает Мария. — В итоге состояние камер отвратительное, да еще людям не хватает места. Я считаю, это уже нарушение человеческих прав. Вы же посадили человека, вы несете за него ответственность, за его здоровье. А выходит, что оно только ухудшается.
Сложностей в мороз добавляли и рутинные действия, без которых не обходится жизнь в СИЗО. Например, обязательные прогулки. И если какое-то время они могли длиться не час, а 10−15 минут, после которых заключенные шли греться, то из-за хороших отзывов о Володарке в интернете условия ужесточили.
— Уже весной начали всегда гулять час. И я не знаю, как люди переживали следующую зиму и как чувствовали себя в этот мороз, — делится собеседница. — Еще в любую погоду мы должны стирать свои вещи. Это разрешалось делать после 18.00, когда одежду можно было вешать на одну несчастную батарею. Но зимой она практически не просыхала, потому что было холодно. А это же влага и сырость в камере. Поэтому мы стирали по очереди и не более четырех вещей за раз.
Не добавляло приятного и курение в камере, продолжает Мария. Так как это делали не все, сокамерницы договорились открывать окно раз в час на 10 минут, чтобы желающие успели покурить. В сильные морозы в помещении становилось очень холодно, поэтому женщины одевались еще теплее на время проветриваний.
— Чтобы согреться, мы сидели в вязаных вещах, куртках. Еще постоянно пили горячий чай, надев на эти алюминиевые кружки обрезанные носки, — рассказывает экс-политзаключенная. — Но все равно у некоторых возникали проблемы с женским здоровьем. У меня была такая ситуация: замерзли ноги, и сразу же все передалось на женские органы. Конечно, тяжело вынести такие нечеловеческие условия. Не знаю, как другие выдерживали несколько лет, — мне всего 10 месяцев серьезно ударили по здоровью.
«Можно провести единственный выходной, складывая снег в мешки»
После суда Ирину (имя изменено) отправили в женскую колонию №4, что в Гомеле. Она провела там зиму 2021 и 2022 года и говорит, что в морозы многое зависит от того, в каком отряде окажется заключенная. Разные отряды живут в разных зданиях, и если где-то условия будут получше, то где-то — совсем не очень.
— Там есть более новые здания с пластиковыми окнами, а есть старые с деревянными, — рассказывает собеседница. — Я была и в отряде, который жил в суперхолодном здании, и в обычном, где приемлемая температура. И вот это старое здание к тому же было без фундамента и стояло прямо на уровне земли. Там я надевала на себя всю одежду, которая была. В ней ложилась спать и еще пыталась накрыться сверху полотенцами, чтобы было теплее. Вот так старалась выжить.
Большую часть времени заключенные женщины проводят или в отряде, или на швейной фабрике. То, сколько каждая находится на улице, зависит от распорядка, графика работы и дежурств, объясняет Ирина:
— У нас были специальные дежурства, когда ты стоишь у калитки и открываешь ее, если кто-то идет, как швейцар. Приходит офицер — еще и сдаешь рапорт, как в армии. Время этого дежурства зависит от отряда: если вас много, то каждая дежурит только час в неделю, если меньше, может быть и два. Но надо сказать, что, когда были суперхолода, нам сократили эту «калитку» (вид дежурства. — Прим. ред.) на полчаса. Правда, в итоге мы дежурили несколько раз за неделю. А однажды был совсем сильный мороз, и дежурным разрешили не выходить на улицу.
Гораздо большей проблемой зимой в колонии экс-политзаключенная называет уборку снега. Это делают сами женщины: за каждым отрядом закреплена прилегающая к его зданию территория, которую зимой нужно расчищать.
— Это ненавидели абсолютно все. Снег может выпасть в любое время, и тогда все идут с лопатами чистить территорию, — объясняет она. — Вы можете провести все свободное время, свой единственный выходной, разгребая снег и складывая его в мешки. Потому что в колонии есть только одна точка, за столовой, где может быть снег. И вот вы с одного места просто перевозите его в мешках в другое. Все жутко бесятся, потому что понимают, что делают полную фигню. Особенно когда ты складываешь снег лопатой в мешок, а тебе на голову падают снежинки — и завтра все будет снова засыпано.
Шесть дней в неделю заключенные работают на швейной фабрике, в здании которой тоже холодно. Как ни странно, рассказывает Ирина, батареи там работали постоянно, но ничуть не помогали нагреть помещение.
— Когда приходишь на работу, нужно надеть фартук, снять шапку, перчатки. Даже шарф оставить нельзя, — говорит девушка. — Но если ты работаешь руками, особенно быстро замерзают пальцы. Поэтому когда у меня была свободная минутка, я просто сидела около батареи. Многие ходят греться к утюгам. Хотя девочки говорили, что иногда, если было ну очень холодно, им могли разрешить надеть телагу (телогрейку. — Прим. ред.) или шарфик.
Вариантов согреться зимой у заключенных женщин не так много. Ходить в куртке в отряде тоже запрещено, вспоминает Ирина, но зато разрешались шарфы и перчатки.
— Некоторые все-таки надевали куртки, хотя это опасно: если офицер или кто-то из администрации увидит, что ты в дополнительной одежде, могут посчитать это за нарушение и наказать, — говорит она. — При этом форменная одежда теплая примерно на 0%. Это только условное название «зимняя». На деле это просто пиджак и юбка. Поэтому если нет своей теплой одежды черного цвета, кофты или леггинсов, которые можно надеть под форму, скорее всего, вы замерзнете. Самое важное, чтобы твоя личная одежда была максимально теплой и чтобы ее не было видно под формой.
Ирина вспоминает, что зимой в колонии многие заключенные болели, как и она сама. Предполагает, что активно распространялись вирусы: одна заболела, заразила нескольких вокруг. При этом летом, когда заключенные не мерзли в отрядах и на фабрике, такого всплеска заболевших девушка не помнит.
Читайте также
