У жителя Гомеля умер дедушка, который последние годы жил за границей — в Монголии. Гомельчанин был его единственным оставшимся родственником, поэтому приготовился получить наследство: квартиру в городе и дачу под областным центром. Внезапно возникла сложность: права на наследство заявила неизвестная прежде женщина, которая в последние годы жила вместе с дедом в Улан-Баторе. Нотариус не смог разобраться с проблемой, и мужчине пришлось обращаться в суд. Рассказываем, чем закончилась эта необычная ситуация.
Выходец из Гомеля Степан (все имена вымышлены) жил в столице Монголии, Улан-Баторе, как минимум с 2019 года. Он работал исполнительным директором довольно крупной местной компании с российским капиталом, ООО «Влатас», которая торговала продуктами питания, импортируя их из РФ.
Там же, в Улан-Баторе, 6 марта 2022 года мужчина умер, не оставив завещания. А вот наследство осталось: квартира в Гомеле и дом в деревне с участком на 17 соток. По кадастровой (она может быть ниже рыночной) стоимости квартира была оценена в сумму около 15 тысяч долларов, а вот дом и участок потянули тысяч на 25−30 (в рублях суммарная кадастровая стоимость составила 126,7 тыс.).
У Степана был только один потомок — дочь, которая умерла ровно на восемь месяцев раньше отца. Единственным оставшимся родственником был внук Кирилл, живущий как раз в Гомеле.
Степану вся недвижимость принадлежала не полностью, а на 3/4, еще 1/8 ему перешла после смерти дочери, таким образом, в наследство после него остались 7/8 долей всех названных объектов. Вероятнее всего, последняя 1/8 уже принадлежала внуку — ведь больше никаких родных у Степана не было.
Словом, когда Кириллу стало известно о смерти деда, он понял, что теперь квартира и дом с участком полностью отойдут в его собственность. Он уже и так пользовался этой недвижимостью (из судебного документа не ясно, жил ли он там или просто бывал), оплачивал коммунальные услуги, страховки и все, что требовалось.
Когда 18 августа 2022 года гомельчанин подал в нотариальную контору заявление об официальном вступлении в наследство, то полагал, что никаких сложностей не возникнет, ведь он знал, что других наследников у деда нет.
Но дело получило неожиданный поворот.
Заграничная любовь
5 сентября в гомельскую нотариальную контору поступило заявление от некой Галины из Монголии. Женщина утверждала, что последние годы жила вместе со Степаном в фактическом, но не официальном браке и тот ее содержал. Она сообщила, что для доказательства ее слов в суде района Баянзурх города Улан-Батор еще два месяца назад по ее иску было возбуждено дело об установлении факта их со Степаном совместного проживания и сейчас оно рассматривается.
Этим же заявлением Галина поставила нотариуса в известность, что принимает все возможное наследство после Степана. Но не предоставила документы, которые были бы подтверждением связи с мужчиной и основанием для наследования имущества.
В такой ситуации нотариус сделал вывод, что при имеющихся сведениях нельзя определить, говорит ли Галина правду, и невозможно решить, кто входит в круг наследников и в какой очередности. В результате спустя три месяца, в декабре 2022 года, Кирилл получил от нотариуса отказ в выдаче свидетельства о праве на наследство.
Иск против иска
Гомельчанину не оставалось ничего, кроме как решать вопрос через суд. Он подал иск на признание за ним права собственности на 7/8 долей квартиры и дома с участком.
Кирилл указал, что он единственный родственник, после смерти деда он заботился об имуществе и вносил нужные платежи, а вот Галина родственницей не является, не была замужем за его дедом. Даже если суд в Монголии подтвердит, что те жили вместе, то в Беларуси это не влечет никаких юридических последствий, потому что в законодательстве нашей страны такая процедура не предусмотрена и совместное проживание не делает человека наследником.
Словом, подчеркивал Кирилл, Галина не имеет никаких правовых оснований получать наследство Степана. По его мнению, женщина пыталась намеренно злоупотребить своими предполагаемыми правами, чтобы завладеть имуществом, которое ей не принадлежит и не может принадлежать.
Суд уже начал заниматься делом, но тут Галина подала встречный иск — аналогичный. Она требовала признать за ней право собственности на 7/32 долей в квартире и доме с участком. Это четверть от части, принадлежавшей Степану, и это была максимальная доля, на которую женщина могла претендовать согласно ее трактовке беларусского законодательства.
Нетрудоспособная иждивенка
На суд, который состоялся в Гомеле в августе 2023 года, Галина даже приехала лично и участвовала в нем со своим адвокатом.
Она заявила, что с января 2019 года и до смерти Степана, то есть больше трех лет, жила с ним и находилась на его иждивении, не работала и была нетрудоспособной. Именно на этом основании она требовала признать ее право на наследство.
По беларусскому законодательству, наследники первой очереди — это супруги, родители и дети. Если дети умерли, то внуки. Если таких нет, то право переходит другим близким: братьям и сестрам, затем дедам и бабкам, затем дядям и тетям. А вот люди, которые не были в браке с умершим, даже если жили с ним вместе, ни в одну из очередей не входят.
Однако в число наследников по закону могут попасть и другие люди, которые не входят в число названных выше родственников. Это те, кто на момент смерти наследодателя был нетрудоспособен, при этом не меньше года к тому времени жил вместе с умершим и находился у него на иждивении.
Такие люди не могут получить больше 3/4 частей всего имущества. А вот если других наследников нет, то эти получают все, деля между собой в равных долях.
То есть Галине нужно было доказать суду, что она была нетрудоспособной на момент смерти Степана и не меньше года была у него на иждивении. Утверждать она это утверждала, но вот с доказательствами вышла сложность.
Как говорится в материалах дела, женщина была гражданкой России родом из Бурятии. По ее словам, она была нетрудоспособна с того момента, как ей исполнилось 55 лет и она достигла «общеустановленного пенсионного возраста». А это было 10 ноября 2021 года (за четыре месяца до смерти Степана).
При этом, по словам Галины, она не получала никаких пенсий и пособий, хотя не работала еще с 2015 года. Во время отношений со Степаном она жила полностью за его счет, а потом ее стала содержать дочь.
Беларусь не Россия
Суд пришел к выводу, что утверждения Галины противоречат беларусским законам.
Женщина считала, что с 55 лет она является нетрудоспособной, однако ссылалась при этом на законодательство родной России, по которому она достигла пенсионного возраста.
Однако суд указал ей, что в соответствии со всеми соглашениями между РФ и РБ вопросы о праве на наследство решаются по законам той страны, на территории которой наследство находится. То есть в этом случае — по закону Беларуси. А у нас пенсионный возраст для женщин в 2022 году (когда умер Степан) составлял 58 лет. То есть формально Галина была вполне трудоспособной, а никаких доказательств обратного она не привела.
Более того, по мнению суда, женщина не доказала и то, что была на иждивении у Степана. Человек считается иждивенцем тогда, когда он живет полностью или почти полностью за счет того, кто его содержит, а других заметных доходов не получает и не может получать. Однако поскольку Галина по российскому законодательству была пенсионеркой, она могла бы получать пенсию и тем самым обеспечивать себя. По какой-то причине она ее не оформила, но важно было то, что сама такая возможность у нее имелась.
Таким образом, суд пришел к выводу, что по беларусским законам никаких оснований для прав на наследство у женщины нет. Ее иск был отклонен.
А вот требования Кирилла удовлетворили полностью. Он был признан наследником и собственником дома и квартиры.
Осталась в минусе
Так как Галина заявляла имущественный иск, ей пришлось заплатить госпошлину в размере 5% цены иска — то есть цены 7/32 долей в недвижимости, на которую она претендовала, — около 1385 рублей.
Но поскольку иск женщины был встречным, в ответ на иск внука Степана, и она проиграла, суд обязал ее оплатить госпошлину еще и по иску Кирилла. А у него цена иска была гораздо больше, ведь он претендовал не на малую долю наследства, а на 7/8. Поэтому и пошлина вышла увесистая: с Галины взыскали еще 5543 рубля.
Россиянка была не согласна с таким исходом. Ей ведь пришлось приехать из Монголии в Беларусь, потратиться на адвоката, а в итоге она не просто осталась ни с чем, но еще и понесла дополнительно почти 7000 рублей убытка — и это кроме всех прочих расходов.
Женщина уехала, но оставила адвоката подать апелляцию. В своей жалобе она заявила, что решение суда было незаконным и необоснованным. Она продолжала требовать, чтобы к ней, как к гражданке РФ, применяли российский закон, по которому в 55 лет она стала нетрудоспособной пенсионеркой.
Также она настаивала, что к моменту смерти Степана больше года жила с ним на его полном иждивении, предоставила справки и трудовые книжки, из которых следует, что в тот период она не работала, никакого дохода не получала, а вот Степан трудился и зарабатывал. Кроме того, подтвердила документами общее место жительства. Оказалось, что они жили в квартире, которая принадлежала ООО «Влатас» — фирме, где Степан работал, и за аренду платил именно он, но по договору съемщиком была именно Галина.
Однако суд пришел к выводу, что все эти факты никак не доказывают, что она была на полном содержании у мужчины, не имела и не могла иметь никаких других средств к существованию. А вопрос с пенсионным возрастом по беларусскому законодательству и вовсе был однозначным и ставил точку в этом деле. Галине отказали в удовлетворении апелляции, и первоначальное решение суда было оставлено в силе.
Читайте также
