Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Американский политолог сделал пугающие прогнозы на 100 лет вперед, в том числе о Беларуси, — и они сбываются. Интервью с Джорджем Фридманом
  2. СК возбудил новое масштабное уголовное дело против оппонентов Лукашенко. В списке подозреваемых 45 человек, их имущество арестовали
  3. С боеприпасами из Северной Кореи и управляемыми авиабомбами: ВСУ подорвали еще один крупный арсенал в российском тылу
  4. Эвакуация библейских масштабов. В США готовятся к приходу мощнейшего урагана «Милтон» — смотрите, как это выглядит
  5. Около 10 лет назад всех поразила история Джоли, удалившей грудь ради спасения от рака. Но на деле это плохой пример — рассказываем почему
  6. «Минск потерял 20% покупателей». Эксперт — о том, что происходит с продажей квартир (и дал прогноз, что будет дальше)
  7. «Наша Ніва»: В Минске задержали партнеров Мазепина по «Уралкалию», одних из самых богатых беларусов России
  8. На границе новая практика. Теперь силовики вызывают на беседу еще одну категорию людей — рассказываем
  9. «Российская авиация продолжает ровнять с землей населенные пункты в Курской области». Что происходит на фронте
  10. «Не поменяется, даже если Лукашенко умрет». Поговорили с экс-политзаключенным, сбежавшим с «химии» и попавшим в одну из самых жестких колоний
  11. Трагедия, в которой нашлось место чуду. В 1988 году беларусский самолет разбился, но большинство пассажиров выжили — вот как это было
  12. Валютный рынок штормит. Есть две условно негативные новости для тех, кто хочет купить доллары и евро
  13. В некоторых городах массово закрылись торговые точки, которые принадлежат компании «кошелька» Лукашенко. Узнали, что происходит


Польская деревня Наревка находится недалеко от границы с Беларусью, в нескольких километрах от буферной зоны. Раньше она была популярным туристическим местом: здесь заповедный край, рукой подать до Беловежской пущи. Но с начала миграционного кризиса сюда приезжают в основном военные и полицейские. Журналисты MOST съездили в Наревку и узнали, как живут на границе с Беларусью, какой бизнес здесь до сих пор работает и можно ли привыкнуть к перманентному кризису.

Наревка. Фото: MOST
Наревка. Фото: MOST

«Мы уже привыкли и не обращаем внимания»

Уже на въезде в деревню нас встречает полицейский патруль. Через сто метров — еще один. Машину останавливают, просят открыть багажник, но досматривают быстро. Документы не проверяют.

— Хорошего дня, — желает полицейский. Но автомобиль полиции следует за нами еще несколько минут.

По улицам регулярно проезжают машины пограничников, а парковка у местного магазина забита военным транспортом.

— Это нормально. Мы уже привыкли и не обращаем внимания, — вводит нас в курс дела жительница Наревки Полина Василюк.

«Раньше по улицам ходили мигранты — местные им помогали»

Чуть позже убеждаемся, что местные жители уже не замечают нового стиля жизни. Вот молодая пара спокойно пьет пиво прямо на глазах у полицейских. В магазине военные покупают сок, колбасу и булочки, и у остальных посетителей их присутствие не вызывает повышенного интереса. А когда один из пограничников, расплатившись и пожелав кассирше хорошего дня, надевает солнцезащитные очки и маску, обращаем на него внимание, кажется, только мы.

— Раньше по улицам ходили мигранты: кто-то воды просил, кто-то поесть. Местные им помогали, были даже те, кто селил их у себя, — рассказывает Полина.

До появления в деревне патрулей и военных Наревку облюбовали и нелегальные перевозчики. Они селились в местной гостинице, а ночью забирали мигрантов и отвозили тех подальше от границы.

«Уния пускай сгорит»

С двух сторон Наревку окаймляют Кнышинская и Беловежская пущи.

Это место всегда было мультикультурным. До Второй мировой войны это было еврейское местечко, а после здесь стали селиться православные поляки и беларусы. И сегодня здесь большинство жителей православные, но есть тут католики и даже баптисты.

Православная церковь в Наревке. Фото: MOST
Православная церковь в Наревке. Фото: MOST

Генек Остапчук родился, как он сам говорит, «далеко отсюда, в 30 километрах» — в деревне Чижи. Но «тутейшим» себя не считает. На беларусском языке Генек изъясняется свободно — выучил его еще в школе.

В Наревке он остался благодаря жене. Здесь он уже 13 лет развивает туристический бизнес. Генек — фанат своего дела. Он выкупает старые полуразрушенные здания, восстанавливает их и переоборудует в туристические объекты.

— Вот этот дом стоял в Черемше (деревня у польско-беларусской границы. — Прим. MOST) — он наполовину прогнил, его надо было спасать, — показывает Генек на аккуратный деревянный домик. — Я его купил и перевез сюда. Теперь тут гостиница.

Дом, который Генек перевез из Черемши. Фото: MOST
Дом, который Генек перевез из Черемши. Фото: MOST

Чтобы отстраивать новые и реставрировать старые здания, мужчине необходимо разрешение  местных властей. Получить его непросто. Генек полагает, это из-за того, что Польша находится в правовой системе ЕС.

— Бл**ская Уния (Евросоюз. —  Прим. MOST) замучает нас — это катастрофа. Хорошо, что Польша в НАТО, но Уния — пускай сгорит, — эмоционален он.

В соседнем с гостиницей здании Генек строит зал для занятий йогой — внутри все отделано деревом. Правда, местным жителям это не интересно, считает мужчина.

— Они с большей радостью на похороны пойдут, чем на йогу. Зависть [к чужому бизнесу], — пожимает плечами он.

Зал, который строит Генек. Фото: MOST
Зал, который строит Генек. Фото: MOST

«Полицейские — хорошие постояльцы»

Раньше в гостиницу к Генеку приезжали туристы из Западной Польши и Германии. Беларусы были нечастыми гостями, в основном это были бизнесмены приграничья, которые заезжали только переночевать. Сейчас туристический поток ослаб.

Мужчина приглашает нас в свой ресторан. Время обеда, поэтому почти все столики заняты рабочими из бригады Генека и полицейскими — их командируют в Наревку со всей Польши. Именно благодаря им заполняемость гостиницы сейчас почти 90%.

— Они хорошие постояльцы, никаких проблем с ними не возникает, — уточняет мужчина.

«Хозяйство уже почти никто не держит»

На улицах Наревки немноголюдно. Редкие прохожие — в основном пожилые люди — общаются на польском.

— Вот съездила в лес, целый кошик лисичек собрала, — приветствует соседок женщина лет 50.

Местные жители прячутся в своих домах от полуденного жаркого солнца. На одном из участков замечаем женщину, которая в тени зонтика работает за ноутбуком.

— Хозяйство: коров, кур — уже почти никто тут не держит, — отмечает Полина. — Кто-то из местных занимается агротуризмом, кто-то работает удаленно.

Большинство наревчан занято в фирме Pronar, которая производит запчасти для сельскохозяйственной техники. Филиал предприятия есть и в деревне. До недавнего времени, по словам Полины, там работало и много беларусов, но фирма столкнулась с финансовыми трудностями — и людей сократили.

«Люди, вместо того чтобы прийти в музей, идут на дискотеку»

Еще одна точка притяжения туристов в Наревке — галерея. Для западных поляков это экзотика, они не упускают возможности прикоснуться к прошлому. А вот местные жители, признается сотрудница музея Катажина Белявска, сюда захаживают редко.

— Диско-поло. О, это просто ужас — оно все заполоняет. Наши люди, вместо того чтобы прийти в музей, идут на дискотеку!

Галерея в Наревке. Фото: MOST
Галерея в Наревке. Фото: MOST

Зато наревчане празднуют Дожинки — только на нынешние беларусские они совсем не похожи.

— Вначале мы все идем в храм, потом батюшка освящает корзинки с собранным урожаем. Вечером молодежь собирается на концерте, — рассказывает Катажина.

Спрашиваем, принято ли во время Дожинок встречать чиновников и приводить деревню в порядок. Катажина смеется:

— Вы что, нет! Это скорее духовный, религиозный праздник.

«На Подляшье будут сохраняться беларусские культурные анклавы»

Ян Хомчук работает в местном ужонде. Он родился в Наревке, но высшее образование получил в Минске еще в 90-х.

— Я отучился в вашем лингвистическом университете, потом несколько лет проработал в Минской администрации. И вернулся сюда, в Наревку, — рассказывает он.

Главной проблемой мужчина считает прекращение трансграничного сотрудничества между Польшей и Беларусью — его программы разрабатывались до 2020 года, но после все затихло.

— Были общие проекты и по Беловежской пуще, и языковые — сейчас ничего этого нет. Считаю, в Наревке и в целом на Подляшье будут сохраняться какие-то беларусские культурные анклавы, но такого развития, как раньше, конечно, не будет.

В качестве примера Ян приводит лицей с беларусским языком обучения в Гайновке — последние несколько лет там не стихают споры о языке. Некоторые родители считают, что беларусский язык детям не нужен — и апеллируют к тому, что в официальных документах лицея правило обучения на нем нигде не прописано.

— Это указано только в статуте лицея. Но, если вам не нужен беларусский, пожалуйста — в 200 метрах лицей, где учатся на польском языке, — разводит руками Ян.

Молодежь не стремится учить беларусский

В школе Наревки беларусский язык преподают в качестве факультатива. Впрочем, особого рвения в изучении молодежь не проявляет.

— Многие уезжают в города покрупнее. Но некоторые люди, как я, возвращаются в Наревку, чтобы сохранять ее традиции, — добавляет Полина.

Один из проектов, который женщина реализовала в родной деревне, — «Местечко Наревка вчера и сегодня». Вместе со знакомыми Полина распечатала фотографии евреев, которые раньше жили в Наревке, и повесила их на один из заброшенных домов.

Выставка, которую организовала Полина. Фото: MOST
Выставка, которую организовала Полина. Фото: MOST

— Ко мне потом подошла соседка и сказала: «Полина, зачем ты это сделала? Зачем они нам тут?» Но ведь эти люди здесь тоже жили, это была и их деревня. А дом, на который я повесила фотографии, принадлежал еврейской семье, — рассказывает женщина.

Пока само здание пустует. Но местная администрация планирует отреставрировать его и организовать выставку, посвященную бежавшим от войны наревчанам.

Мы с военными спокойно соседствуем

На выезде снова замечаем колонну военной техники, что движется в Наревку. Это вызывает напряжение.

— Не волнуйтесь. Мы с военными спокойно соседствуем, — успокаивает Полина.