«Спустя какое-то время после отбоя мы услышали салют. Я спросил ребят, у которых были часы: „Сейчас 23.34?“ Мне ответили: „Да“. В этот миг я осознал: праздник наступил, и этот момент был лучший в нем. Несмотря на всю ситуацию, я чувствовал, что я не один и что меня поддерживают не только близкие», — описывает 31 декабря 2020 года теперь уже экс-политзаключенный Сергей Ольшевский. 2021-й он встретил в СИЗО на Володарского. По данным правозащитников, сейчас в Беларуси по политическим статьям задержано более 960 человек. Про то, как за решеткой провожают последний день года, мы поговорили с теми, кто уже на свободе.
«2 января обнаружили: у нас вши, и очень обрадовались. Значит, Рождество проведем вместе»
Экс-политзаключенная Ольга Павлова встречала Новый год в СИЗО Жодино, а точнее, в медчасти изолятора. До этого она провела 17 дней в карцере, десять из которых голодала. Девушка сильно ослабла, поэтому ее перевели в «больницу» и, как и всем «пациентам», прописали усиленное питание. Кроме стандартного меню, сюда входили: масло, вареные яйца, молоко, сок и рыбные котлеты.
— За неделю до Нового года в камере оставалось пять человек: я, Михайловна, Катя, Таня и Инна (или Нина). Компания у нас сложилась очень теплая, хотя «политической» была только я, — описывает атмосферу в «палате» Ольга. — Главный организатор у нас — Михайловна. Она сказала: нечего страдать и умирать, скоро праздник — и предложила готовиться.
Девушки идею подхватили.
— Новый год — семейный праздник, мы в СИЗО, со здоровьем у всех проблемы, наши близкие далеко. Из-за сильных болей в спине Катя часто кричала по ночам, чтобы вызвать фельдшера, нам приходилось барабанить в дверь камеры. В общем, все казалось настолько мрачно, что мы не могли позволить себе пропустить еще и 31 декабря, — поясняет Ольга и уточняет: несмотря на все эти обстоятельства, настроение у нее было прекрасное. — После 17 дней в карцере я радовалась, что нахожусь в кругу людей: полмесяца я могла «общаться» только с мышкой-подружкой, которая периодически ко мне забегала.
Готовиться к празднику начали за неделю. Собирали около десятка яиц и параллельно заказали в «отоварке» коржи, сгущенку, морскую капусту, крабовые палочки, майонез и «Бела-Колу» — она зашла за шампанское. Камеру убрали и украсили снежинками. Их, правда, сотрудники попросили снять: не положено. А еще вырезали из картонной упаковки, которую Михайловна по-хозяйски припрятала после одной из передач, елку.
— Чтобы коржи хорошо пропитались, мы промазали их сгущенкой еще 30 декабря. Холодильника у нас не было, поэтому торт хранили под кроватью на холодном бетонном полу. К вечеру 31-го в пластиковые упаковки нашинковали два салата, из продуктов в передачках сделали мясную нарезку, бутерброды с красной рыбой. Стол получился шикарный, — улыбается Ольга. — Михайловна надела свой большой красный халат и была Дедом Морозом, а я Снегуркой. Меня как раз задержали в платье, так что я нарядилась в него. Заранее накрутила на тряпочки длинные волосы и, несмотря на обстановку, чувствовала себя настоящей женщиной.
Праздник складывался удачно, случилось в нем лишь одно «но». 31 декабря дежурил «самый злой корпусной». Вечером он зашел в камеру, увидел на столе картонную елку — и выбросил.
— Представляете, какой человек, — со смехом вспоминает этот момент Ольга.
— А почему он это сделал?
— Не знаю, — с улыбкой отвечает она. — Может, с женой поругался или злился, что отмечает Новый год не дома.
Заключенных это обстоятельство расстроило, но торжество им не испортило. Женщины обменялись открытками, которые заранее подготовили, и подняли тост: «Хоть компания у нас душевная, но следующий Новый год мы желаем друг другу отмечать дома!»
— В 22.00 по расписанию был отбой. Я на тот момент пила снотворное, поэтому быстро отключилась, но в 23.34 девочки меня разбудили: «Вставай, в твою честь рядом с тюрьмой салют». Мы его не только слышали, но и видели в окошко как окрашивалось небо, — говорит Ольга и вспоминает, что к полуночи снова уснула. — Вечер получился душевным, и мы договорились, что 1 января продолжим праздник. Утром отказались от тюремного завтрака, доедали свои нарезки и торт.
Отмечая Новый год, продолжает собеседница, они понимали: Михайловна с Катей тут надолго, и, когда Оля и Таня уйдут, им будет грустно и сложно. Поэтому захотелось максимально продлить праздник и провести по такому же сценарию Рождество. И это желание исполнилось.
— 31-го к нам привезли девочку из ИВС. Она прибыла не одна, а с «гастарбайтерами», которых, видимо, подцепила в изоляторе. В итоге 2 января мы обнаружили, что у нас вши, — рассказывает Ольга и не скрывает: «квартирантам» они очень обрадовались. — Когда нас хотели расселить, я сказала: «Вы что, у нас же эпидемия педикулеза, мы же всех заразим». В итоге нам выдали спреи для обработки и оставили вместе еще на неделю.
— На Рождество мы накрыли такой же шикарный стол, а еще в ночь перед праздником решили погадать. Я предложила, как в детстве, сделать хлебные шарики, положить в них записки с именами, опустить все это в таз с водой и ждать, когда раскроется выбранная тобой «лепешка», — описывает процесс Ольга и говорит, что так они и сделали. — В тот вечер дежурил тот самый злой корпусной. Он, видимо, заметил, что мы странно стоим над столом и зашел в камеру. Увидел таз, спросил: «Гадаете? — и неожиданно продолжил. — А я-то сижу в каптерке и думаю, почему у меня уши так горят». Предупредил, до отбоя 15 минут, и ушел.
— И даже не прервал вашу магию?
— Думаю, ему еще за елку было стыдно, — шутит Ольга.
В одном из интервью журналистка Катерина Борисевич рассказывала, что пережить Новый в год в СИЗО было для нее одним из самых сложных испытаний: «31 декабря, когда с улицы по радио стали доноситься праздничные песни, мы даже закрыли окно. У всех безудержное веселье, а мы сидели и понимали: у нас не будет ни елки, ни посиделок, ни оливье.
«В 00.00 в соседних камерах кричали «Жыве Беларусь!»»
Сергея Ольшевского — тогда директора «Пресс-клуба» — задержали в конце декабря 2020-го. В ночь с 24 на 25-е его привезли в СИЗО на Володарского. В камере на 24 «квадрата» он стал 15-м. Большинство из мужчин были «политическими». Атмосфера в «хате» была праздничной: «обстановка изолятора не отменяла Новый год», хоть и ощущения от праздника казались другими.
— Все получилось искренне и по-настоящему. Многие из моих сокамерников к тому моменту сидели уже достаточно давно. Они понимали: я попал в новый для себя мир, поэтому старались меня поддержать, — рассказывает Сергей и говорит, что к 31 декабря мужчины хорошо подготовились. — В «отоварке» ребята заранее заказали коржи и сгущенку. У них были сухофрукты, орехи, поэтому мы сделали несколько тортов. Плюс родные передали нам мясную нарезку, овощи. Стол получился шикарный. Могу сказать, не у всех белорусов был такой. В 2016-м и 2019-м, когда я баллотировался в парламент и ходил по домам собирать подписи, видел, как живут некоторые семьи.
В 21.00 мужчины сели ужинать. Подняли чашки с чаем и поздравили друг друга. Основное пожелание для всех звучало одинаково: скорейшего освобождения. Подарки у всех тоже были похожи: печенье в форме снеговичков и елочек, которые передала мама политзаключенного Кима Самусенко. Через час в изоляторе объявили отбой. Никаких послаблений в честь праздника не случилось.
— Все хотели дождаться Нового года, поэтому мы не спали. Лежали и, как в пионерском лагере, рассказывали друг другу истории из жизни. Некоторые периодически вставали покурить, на одного соседа даже составили за это рапорт, — описывает происходящее Сергей. — После салюта в 23.34 мы оживились, затем по часам отслеживали полночь. Никто не хотел проспать Новый год. В 00.00 в изоляторе началось оживление. В других камерах кто-то громко кричал: «С Новым годом!» и «Жыве Беларусь!»
— О чем вы думали в ту ночь?
— Когда меня задержали, у меня груз с плеч упал. Я понимал: я в тюрьме, что со мной еще может случиться? Поэтому в ту ночь я просто планировал, как быть дальше, какими проектами заниматься. Нужно понимать: жизнь за решеткой не заканчивается. Просто у тебя очень дорогой и медленный Интернет, который называется адвокат, и спартанские условия.
— Что было самым сложным в тот день?
— То, что я не могу обнять своих близких. Для меня Новый год — это семейный праздник. В нем есть магия и волшебство. В изоляторе ничего этого не было, поэтому я решил: все даты, которые отношу к категории семейных, после выхода перепраздную. Это дни рождения близких, день свадьбы, Новый год. Нынешней зимой из-за расстояния (Сергей теперь живет не в Беларуси, — Прим. ред.) Новый год я буду отмечать в очень узком кругу. В 23.34 встречу 2021-й, а в полночь уже 2022-й.