Поддержать команду Зеркала
Белорусы на войне
  1. «Пришла пора сказать правду». Исполнительный директор фонда спортивной солидарности озвучил свою версию ухода Герасимени из БФСС
  2. Меняются правила подачи документов на польский шенген
  3. Лукашенко передумал возрождать неперспективные деревни. Хотя не так давно призывал белорусов в них вкладываться
  4. Российские войска на Купянско-Лиманском направлении переходят от атак к обороне, самоцензура среди военных блогеров. Главное из сводок
  5. Почему закручивание гаек в Беларуси не приводит к бунтам и восстанию элит? Рассуждает бывший дипломат
  6. «Белорусскую столицу можно было сравнить с Вильнюсом и Львовом». Как и почему Минск после войны перестроили до неузнаваемости
  7. «Чиновники Лукашенко смотрят в будущее и видят юридическую ответственность». Подоляк о главе МИД Беларуси и скандале с Арестовичем
  8. Кремль готов и дальше задействовать «вагнеровцев» в войне. Рассказываем главное из сводок штабов на 584-й день войны
  9. Приезжайте за документами сами. «Консульский» указ Лукашенко начал действовать в учебных заведениях
  10. В Беларуси нашлась вторая база «тунеядцев». Ее создали для уехавших из страны, данные сливают пограничники
  11. Белорусы стали ресурсом, который очень нужен Лукашенко. Мнение о том, почему власти в последнее время приняли столько жестоких решений
  12. Немного похолодает, возможны дожди. Прогноз погоды на неделю с 2 по 8 октября
  13. «Отец был видным бизнесменом, его убийство — сигнал другим быть лояльными». Большое интервью с дочкой пропавшего Анатолия Красовского
  14. Для работников одной из самых «печальных» профессий ввели ограничения по бонусам (а то некоторые требовали миллионы за работу)


Бывшего военнослужащего из Лиды осудили на два года «химии» за комментарий с оскорблением новогрудского прокурора Александра Шляжко. Сейчас парень отбывает наказание. Он рассказал правозащитникам свою историю.

Фото: TUT.BY
Фото: TUT.BY

Лидчанин Максим (имя изменено в целях безопасности. — Прим. Zerkalo.io) служил по контракту в воинских частях Лиды и Новогрудка три года. Уволился в конце 2021 года. В октябре прошлого года против военнослужащего воинской части 19 764 возбудили уголовное дело за оскорбление новогрудского прокурора Александра Шляжко.

В одном из телеграм-каналов военный написал: «Этот урод приходил к нам в часть в Новогрудке». Шляжко во время выборов проводил идеологическую работу среди военнослужащих части 75 158.

 — Он манипулировал. Говорил, чтобы мы помогали сотрудникам милиции во время протестов разгонять людей. Нам даже давали планы, где было прописано, поддерживаем ли режим Лукашенко. Большая часть написала, что нет. Я в их числе. Мне не надо войны, — говорит мужчина.

По словам Максима, военнослужащие из Новогрудка не принимали участие в разгонах августовских акций протеста — почти всех отправили в леса на учения.

Днем 9 октября прошлого года, когда Максим был в отпуске, ему позвонил командир и сказал, что его ищет особый отдел.

Через полчаса Максиму позвонили оперуполномоченные с Лидского РОВД и сказали явиться в отдел в качестве подозреваемого в избиении человека. Надо было приехать якобы на опознание. Когда парень приехал в РОВД, сотрудников интересовал его телефон, который на тот момент был разряжен.

 — Меня повели в кабинет; там — допросы и т.д. Потом поставили телефон на зарядку и начали скачивать телеграм.

Как стало известно позже, причиной заинтересованности Максимом стал тот самый комментарий в адрес прокурора Новогрудка.

Против военнослужащего возбудили уголовное дело по статье 369 УК («Оскорбление представителя власти»).

Его обыскали, забрали все вещи и перевезли в отдел Следственного комитета в Дятлово. В машине допрос продолжился; там же ему поставили ультиматум:

 — Либо меня садят, либо я им все рассказываю и ухожу домой.

После долгих допросов Максима все же отпустили. Телефон изъяли. 9 октября в квартире Максима сотрудники также провели обыск: искали символику и технику.

Процесс над бывшим военнослужащим состоялся в первых числах декабря прошлого года в Дятлово.

Дело вела судья Наталья Лобан, гособвинение по делу поддерживала прокурор Ирина Забелина. Она просила суд отправить Максима в колонию на два года, но судья в итоге назначила ему два года «химии».

На суде Максиму стала плохо, ему вызывали скорую.

 — Когда я потерял сознание, у них никакой жалости не было. Прикрывались тем, что это «наша работа». А то, что я думал тогда, что сердце лопнет, то это никого не волновало. Мне потом рассказали, что это [приговор] был приказ сверху.