Казахстан 4-й день охвачен массовыми протестами. Сегодня в середине дня там практически полностью отключили интернет и мобильную связь — теперь узнать о том, что происходит в стране, все сложнее. Приложив огромные усилия, нам удалось связаться с казахстанцами, которые сейчас находятся в городах, охваченных протестами. Они рассказали Zerkalo.io о том, что происходит в Казахстане в эти дни.
«Аварийные службы не работают. В центре — постоянные выстрелы, хлопки светошумовых гранат»
Руслан живет в Алматы. Мужчина был на акции протеста сегодня утром — говорит, «изначально вышли все». Но в какой-то момент настроение у митинга поменялось, полиция перестала сопротивляться, и все начало «превращаться в переворот» — тогда Руслану стало не по себе, и он решил уехать.
Вот, что мужчина рассказывает про события в своем городе к вечеру 5 января:
— Ситуация критическая. Вчера ночью все началось крайне неожиданно: перекрыли кольцевую дорогу и большие проспекты, люди собирались на окраинах и шли к центру. Все думали, что протест, как обычно, просто подавят. Но не было даже затишья: митингующих оттеснили ближе к окраине города, они перегруппировались и пошли обратно в центр, и до сих пор ситуация развивается.
После обеда мы были ближе к центру, и полиция на тот момент уже не сопротивлялась. Они не переходили на сторону народа, а просто бежали. Большие супермаркеты и торговые центры сейчас закрыты, банковские приложения работают с перебоями. Мы пытались поменять деньги — не получилось, просто не нашли работающие обменники.
Все активные действия сейчас в центре: дороги забаррикадированы скамейками, сгоревшими машинами, очень много сожгли автомобилей полиции и нашего ГАИ. Постоянные выстрелы, хлопки светошумовых гранат.
На окраине сейчас более-менее все спокойно. С утра были блок-посты вокруг города в связи с ЧС, но сейчас нет ничего, окраины пустые.
— Какие настроения сейчас среди людей?
— 50/50: много тех, кто говорит не мародерствовать, «давайте мирно все решим». Слышал о том, что создавалось объединение дружинников для гражданской обороны — не знаю, как у них успехи, связи нет ни с кем сейчас. Другая половина людей очень агрессивно настроена, даже к силовикам, которые просто уходят. При мне была ситуация: молодой парень в военной форме уходит, его догоняют и начинают просто в спину бить.
То есть разногласия есть прямо в толпе. И вот это откровенно кровожадное настроение у части протестующих тоже стало поводом уйти оттуда: мы же должны понимать, что полицейские — тоже люди, живем в одной стране и в одном городе. Агрессия со стороны власти — это одно, но когда человек разворачивается опускает щит и уходит, а за ним со спины бежит толпа и переворачивает его, это уже не по-людски.
— А в целом какие ощущение вызывает происходящее? Насколько силен страх, например, когда идете по улице?
— Страха как такового нет. Митингующие мародерствуют, но людей в гражданском они не трогают — я не видел, чтобы были драки. Вся агрессия идет именно на власть: машины полиции, стратегические сооружения, старую резиденцию Назарбаева сожгли, захватили аэропорт.
В целом атмосфера непонятная. Многие из моего дома просто собрались семьями, взяли вещи и уехали. Есть очень большое состояние подвешенности — непонятно, к чему это приведет. Неизвестно, что будет дальше, что будет ночью.
«Забастовки шли непрерывно весь год»
Айдос Садыков — журналист негосударственного издания БАСЕ. В течение дня в Telegram-канале этого СМИ писали о происходящем, в том числе в то время, когда многие остались без связи.
— Интернета нет. Через WhatsApp, Telegram прорываются единицы. Такая же ситуация с сотовой связью — пытаемся дозвониться людям, но пока не получается, — поясняет собеседник и рассказывает, что происходит в стране. — У многих активистов, которые привлекались к уголовной или даже административной ответственности, замораживают банковские счета, чтобы заставить людей подумать о завтрашнем дне, что им нужно за что-то жить дальше, и таким образом истощить протест.
Садыков рассказывает, как менялись масштабы январских акций:
— Если сравнивать с первым днем (2 января), это был Жанаозен — там было несколько тысяч человек. В тот же день поднялась вся Мангистауская область, потом остальные западные регионы, вчера подключились Юг и Восток, сегодня — оставшиеся северные области Казахстана. Речь идет, наверное, о десятках или даже сотнях тысяч людей. Ситуация такая: одни уходят домой поесть, помыться, на их место приходят другие.
По словам Садыкова, повышение цен на газ стало для жителей страны лишь триггером и поводом выйти на улицы. Журналист отмечает, что многие люди недовольны властью, поэтому не ушли с улиц, когда газовый вопрос решился.
— С первого дня основным лозунгом протестующих был «Шал, кет!» — в переводе с казахского «Старик, уходи», то есть «Назарбаев, уходи», — поясняет журналист. — Люди протестуют не только против него лично, но и против всего его окружения. А газ — это формальный повод, который стал последней каплей, от которой вспыхнуло пламя.
Собеседник считает, что ситуация с протестами в Казахстане отличается от того, что в летом и осенью 2020-го происходило в Беларуси. Он рассказывает, что его издание наблюдает и освещает вспышки забастовок на предприятиях страны вот уже год.
— Протесты шли каждый месяц. Были несколько волн массовых забастовок и митингов. Зимой прошлого года — с конца января до середины марта — в первую очередь, в западных областях, некоторые в южных городах и центре Казахстана. Потом летом: с конца июня до середины августа — опять день за днем продолжались забастовки, одни заканчивались — другие начинались. В первую очередь забастовки объявляли работники добывающих предприятий — нефть, газ, уголь, хром. Потом, к примеру, водители коммунальных транспортных хозяйств.
Видеосюжеты о протестах выходили на YouTube-канале БАСЕ, к примеру, также есть видео с забастовок энергетиков Жанаозена, поваров и уборщиц Актау, которые происходили в августе 2021-го. Поэтому, считает собеседник, недовольство народа нарастало постепенно и выплеснулось в такой протест в эти дни.
— Люди в то время требовали повышения заработной платы: где-то на 20%, где-то на 50−100%. Но, например, в Жанаозене, где начинался протест, у нефтяников зарплата в среднем около тысячи долларов и больше, то есть достаточно высокая. И они могли бы спокойно жить, если бы это касалось только денег. Дело в другом — именно недовольство властью, режимом, — делится своим мнением собеседник. — Формальный уход одной фигуры, у родственников которой — все ключевые должности, управление природными ресурсами, экономикой, силовыми ведомствами, — этот уход практически ничего не решает. А Токаев — винтик машины Назарбаева, он никогда не рассматривался как самостоятельная фигура.
«Тревожно, даже сидя дома»
Акылбек (имя изменено по просьбе героя) сейчас в Нур-Султане. Мужчина рассказывает, что с утра не работал интернет мобильного оператора Beeline, сам молодой человек на связи через VPN.
— Мой оператор, Netring Service, сейчас работает. Но, видимо, у остальных нет, так как основной провайдер в стране — Казахтелеком. Писали, что он отключил интернет на территории всей страны, — рассказывает парень и тоже добавляет, что не может связаться с близкими в другом городе. — Паника есть внутренняя, переживания за близких в Алматы. Некоторым не удается дозвониться из-за неработающей мобильной связи. Тревожно, даже сидя дома.
Сам собеседник живет в спальном районе, говорит, туда звуки протестов не доносятся — все спокойно. Новости о том, что происходит в его стране, он читает в Telegram. Еще, говорит, их показывают по телевизору, но местным телеканалам он не доверяет: «Они все получали или получают госзаказ». По его словам, днем в городе работали магазины, но оплату принимали только наличными. Ни он, ни те, кого он знает, на митинги в эти дни не ходили, но парень поделился своим мнением, почему люди вышли на улицы:
— Повышение цены, я считаю, было поводом, а причин много. Среди них недовольство работой государственных органов, в том числе президента, как бывшего, так и нынешнего. Люди вспоминают 1986 год, когда в Алма-Аты выходила молодежь на протесты, в связи с назначением Колбина из Москвы. 16 декабря 2011, на День Независимости Казахстана, были расстрелы в Жанаозене.
«Люди пытаются разгромить объекты, олицетворяющие нынешнюю власть, которая так и осталась назарбаевской»
Об обстановке в Алматы также рассказала Дария Женисхан, журналистка «Медиазоны. Центральная Азия».
— Ничего не работает. Крупные ТЦ — некоторые закрыты по указаниям местных властей, некоторые сами закрылись. В городе полнейших хаос — баррикады, все горит. Здание акимата (мэрии), президентской резиденции, — они в центре, поэтому весь город стоит, интернета нет, связи с банками тоже — они закрыты. Проходящих мимо людей, я думаю, нет, потому что обстановка очень напряженная и те, кто не хочет участвовать в протестах, сидят дома.
Многие протестующие, рассказывает Дарья, просят не снимать их для видео или фото, некоторые могут проявлять агрессию, если их кто-то это все же делает. Девушка дополняет, что изначально протест был мирным, а теперь часть участников акций настроена агрессивно.
— С другой стороны, многие молодые ребята, например, настроены очень миролюбиво. На самом деле, это все разгорелось очень внезапно и превратилось в такой своего рода бурлящий котел, где люди пытаются выхватить оружие у полицейских, чтобы, возможно, защитить себя, как-то распределить силы, поскольку в истории Казахстана был случай расстрела протестующих в том же Жанаозене, с которого и начались протесты по всей стране.
Журналистка рассказывает, что изначально люди выходили из солидарности с теми, кто возмутился ценами на сжиженный газ. А потом требования стали сугубо политическими.
— Протестующие требуют полной смены власти. Например, поставить во главе страны фигуру из назарбаевской элиты невозможно — это процесс не остановит, люди будут продолжать поджигать здания. В регионах получается сдерживать [протест], а Алматы как будто бросили на растерзание некоторой части агрессивно настроенных людей. В целом, мы получаем очень разную информацию, не все можно проверить. Очень много раненых, пострадавших.
Я полагаю, протест перерос в политический из-за общей усталости и уныния. Также Казахстан плохо пережил коронавирус, люди потеряли работу, влезли в кредиты. Этим, наверное, можно объяснить во многом агрессию протестующих. Мы пытались оценить масштабы мародерства, изначально казалось, что они не массовые, скорее, частные случаи. В последние часы стало известно больше: люди пилят банкоматы, ТЦ разгромлены. Люди пытаются как-то разгромить и захватить административные здания, физические объекты, олицетворяющие нынешнюю власть, которая так и осталась назарбаевской, несмотря на попытки транзита.