В четверг, 19 января, Брестский областной суд приговорил жену политзаключенного Игоря Лосика Дарью Лосик к двум годам лишения свободы. Их четырехлетняя дочь Паулина осталась без родителей. Пока она находится у бабушки и дедушки, однако будет ли она дальше с ними, пока неизвестно. Политически активных родителей очень часто шантажируют тем, что поставят семью на учет или заберут несовершеннолетних детей. В некоторых случаях после ареста родителей детей отправляют в приют. Это произошло с экс-журналисткой Ларисой Щиряковой, задержанной 6 декабря за «дискредитацию Беларуси», а ранее — с керамисткой Натальей Корнеевой, которую обвинили в «участии в протестах». Как противостоять давлению властей через детей и что делать в самом страшном случае — когда ребенка уже забрали в интернат? Разбираемся с правозащитниками и юристами.
Правозащитница: «В государстве, в котором законы не работают, может быть все»
В прошлом году правозащитница и эксперт по правам женщин Дарья Чурко провела исследование об использовании института социально опасного положения (СОПа) как инструмента давления на политически активных родителей.
К белорусам, которые участвовали в протестах 2020 года, возникают претензии за «ненадлежащий уход за детьми», «угрозу жизни ребенка» или даже за дистанционное обучение детей. А по факту причина — в административных или уголовных политических судимостях.
— Иногда это давление на родителей инициирует школа или отделы образования райисполкомов, иногда просто милиция сообщает в школу, — рассказывает Дарья Чурко. — Например, основанием к социальному расследованию в Беларуси стал факт того, что одиннадцатилетняя девочка повесила на окно бело-красно-белую гирлянду, в результате чего ее поставили на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, якобы ребенок провела «незаконное массовое мероприятие». Были ситуации, когда маленькие дети на уроках рисовали БЧБ-флаги, отмечая их как флаг страны. Также известны случаи, когда семьям политзаключенных угрожают изъятием детей, чтобы те дали пароли или признали вину.
Механизмов противостоять угрозам, которые касаются детей, в белорусских реалиях немного. На заседаниях по вопросам постановки в СОП, по словам эксперта, нередко происходит психологическое насилие — на матерей кричат, угрожают, оскорбляют.
— Если семью хотят поставить в СОП, стоит уточнять причины, ссылаться на закон, просить представляться и показывать документы, — объясняет правозащитница. — На заседаниях — просить соблюдать рамки, требовать копию решения о постановке в СОП и обжаловать его. Но эти рекомендации больше связаны не с прямыми политическими делами. Здесь все, что можно делать, — это обращаться за помощью. Есть, например, инициатива «Справка», у которой есть юридическая и психологическая поддержка.
У правозащитников нет точной статистики, сколько именно семей в Беларуси столкнулись с политически-мотивированными угрозами и действиями — постановкой в СОП, изъятием детей — со стороны властей.
— Однако мы знаем, что такое происходит. И когда кого-то задерживают по политическому делу и ребенка забирают в приют, то в таких ситуациях обычно никто не спрашивает о наличии других родственников, которые могут следить за ребенком или оформить опеку. Это долго и сложно, но об этом тоже не всегда сообщается, — добавляет Дарья Чурко.
Вернуть ребенка после выхода на свободу может быть не очень долгой процедурой, если кому-то из родственников удалось оформить опеку или есть второй родитель, который взял воспитание на себя. Но если семья была поставлена в СОП, то после выхода из мест лишения свободы родителю, вероятно, придется доказывать, что он
«исправился» и может правильно воспитывать детей.
Правозащитница обращает внимание и на такой момент: государство может начать процедуру лишения родительских прав, если родители, по их мнению, злоупотребляют ими, ведут аморальный образ жизни и уклоняются от воспитания или содержания ребенка.
— Насколько я знаю, таких случаев с политическими заключенными еще не было, но стоит иметь в виду такие последствия. В государстве, в котором законы не работают, может быть все, к сожалению, — заключает Дарья Чурко.
Как действовать близким политзаключенного, если его ребенка забрали в интернат? Отвечают юристы
Юристы белорусской платформы бесплатной юридической помощи LegalHub советуют: если у родителя несовершеннолетнего есть опасения о задержании — стоит заранее договориться с тем, кто в случае ареста возьмет ребенка под опеку.
— Если же это произошло: родителя или обоих родителей неожиданно задерживают по политической статье, а ребенка забирают в социально-педагогический центр. Что происходит дальше?
— В социально-педагогическом центре дети могут находиться в течение 6 месяцев. Затем ребенок возвращается в семью либо решается вопрос о дальнейшем его устройстве, — отметили юристы. — Безусловно, нахождение ребенка в социально-педагогическом центре уже вызывает у него огромный стресс. Мы ведь говорим о детях, которые ранее жили в семьях, где были любовь, забота и уход, родители которых имели работу и вели законопослушный образ жизни. То есть лишь определенные действия этих людей, которые связаны с реализацией своих прав и свобод, государство расценило как преступление.
— Что могут сделать родные и близкие политзаключенных в такой ситуации?
— Если ребенок попал в социально-педагогический центр, то первое, что необходимо сделать родственникам и друзьям, — это прийти в центр, где находится ребенок. Поговорить с руководством, ребенком, наладить контакты, определиться, кто может выступать опекуном (ребенка до 14 лет) либо попечителем (несовершеннолетнего 14−18 лет), каково мнение ребенка, с кем он хочет быть.
— Родственник хочет стать опекуном или попечителем. Насколько это сложная и долгая процедура?
— Прежде всего нужно обратиться в отдел образования по месту своего жительства, где выдадут список документов, которые необходимо предоставить, и список врачей, которых необходимо посетить.
Требуется заявление, паспорт, автобиография кандидата в опекуны, медицинская справка о состоянии здоровья опекуна и членов его семьи, свидетельство о заключении брака (если состоит) и письменное согласие совершеннолетних членов семьи, проживающих совместно с опекуном. В течение месяца управление образования изучит пакет документов, сделает все необходимые запросы, оценит взаимоотношения между членами семьи и условия в квартире и примет решение.
Если нет возможности ни у родственников, ни у друзей стать полноценными опекунами, то есть еще такой вариант как патронатное воспитание. В этом случае можно забирать ребенка только на выходные дни, например. То есть патронатное воспитание — это возможность для ребенка пожить в семье короткое время. Поэтому лучшим вариантом, конечно, будет опека либо попечительство. Безусловно, такие дети не подлежат усыновлению.
— Может ли политзаключенный в СИЗО или колонии видеться или созваниваться со своим ребенком, которого поместили в приют?
— Согласно закону, дети, которые остались без попечения родителей, имеют право на общение с ними. За исключением случаев, когда такое общение не отвечает интересам детей.
Родители в СИЗО или исправительной колонии могут созваниваться со своим ребенком, находящимся в приюте. Также по закону отсутствует какой-либо запрет на посещение несовершеннолетними СИЗО и ИК, за исключением случаев, если осужденный находится на лечении и имеет соответствующие противопоказания. Но на посещение ребенком СИЗО нужно разрешение органа, который ведет уголовный процесс (СК, КГБ, КГК, прокуратура).
— Политзаключенный выходит на свободу: как забрать сына или дочь, если они находятся в приюте?
— Если ребенок уже получил статус оставшегося без попечения родителей, то чтобы его вернуть, нужно обратиться с заявлением и документами в управление образования по месту жительства или нахождения ребенка.
Решение о возврате детей родителям принимает орган опеки и попечительства в течение 15 дней со дня письменного обращения родителей и представления необходимых документов.
Еще нужно помнить, что родители, чьи дети помещались в приют, обязаны возместить расходы по их содержанию.
Случаи, которые получили огласку
По словам правозащитников, не все белорусы, столкнувшиеся с угрозами или даже изъятием детей, сообщают об этом в правозащитные центры или СМИ, боясь, что огласка может навредить.
Одна из самых громких историй произошла в сентябре 2020 года, когда задержали активистку «Европейской Беларуси» Елену Лазарчик. Ее ребенка прямо из школы увезли в приют, что вызвало волну возмущения. Неравнодушные белорусы собрались у приюта — матери удалось быстро вернуть сына. Правда, уже в конце 2021 года Лазарчик задержали повторно, уже по уголовному делу. Опеку над ребенком смогла оформить ее старшая совершеннолетняя дочь. В сентябре 2022 года активистку «Европейской Беларуси» осудили на 8 лет колонии за оскорбление Лукашенко, участие в «экстремистском формировании», разжигание вражды и участие в массовых беспорядках.
Также, напомним, в августе 2022 года за «участие в маршах протеста» задержали минчанку Наталью Корнееву и ее мужа, а их 10-летнюю дочь поместили в приют. Муж Натальи вскоре вышел на свободу, но забрать ребенка не смог, так как не приходится ей родным отцом. 2 ноября минчанку осудили на три года «домашней химии». Только в начале января 2023 года женщине удалось вернуть опеку над своей дочерью.
6 декабря этого года в Гомеле задержали экс-журналистку Ларису Щирякову. Ее сына, 16-летнего Святослава, после ареста матери поместили в социально-педагогический центр. Только 23 декабря подростка смог забрать домой его отец, который ранее проживал в России. Отец Святослава прилетел в Беларусь, собрал все документы — сейчас они живут в Гомеле. Против Ларисы Щиряковой завели уголовное дело по статье о дискредитации Беларуси, которая предусматривает до 4 лет лишения свободы.
