«К раскрытию почти каждого загадочного убийства в Белоруссии причастен следователь по особо важным делам М. К. Жавнерович. Одни усматривают в этом везение, другие — некую особую интуицию, присущую Михаилу Кузьмичу. Но, думается, дело прежде всего в способности Жавнеровича разглядеть то, что до него осталось незамеченным. Короче говоря, в высоком профессиональном мастерстве».
Такие хвалебные строки можно было прочесть в юбилейной книге, выпущенной в начале 1980-х и посвященной 70-летию прокуратуры СССР. Михаил Жавнерович — следователь по особо важным делам прокуратуры БССР, человек-легенда по прозвищу «белорусский Мегрэ», кавалер ордена Трудового Красного Знамени и заслуженный юрист Белорусской ССР. Именно он занимался самыми резонансными преступлениями в республике, успешно распутывая любое дело, за которое бы ни брался. Жавнерович казался настоящим героем. Будучи ветераном Великой Отечественной войны, он служил в органах прокуратуры с 1944 года и был удостоен многочисленных правительственных наград.
В арсенале следователя был один главный секрет. Многие из тех, кого осудили по материалам его уголовных дел, были невиновны.
Витебский душитель
16 мая 1971-го года возле деревни Экимань в Полоцком районе обнаружили тело 19-летней Людмилы Андараловой. Девушка была изнасилована и задушена. Расследованием преступления занялся инспектор уголовного розыска УВД Витебского облисполкома Борис Лапоревич. Преступника безуспешно искали около месяца, предполагая, что мотивом убийства было ограбление. Но поиски не давали результата, и Лапоревича отстранили от дела. Тогда им занялся легендарный следователь Жавнерович. И, разумеется, очень скоро нашел убийцу. Им оказался некто Олег Глушаков, который признал свою вину.
— Сразу же, на первом допросе, Жавнерович принес фотографии следа и мои туфли, и заявил, что этот след оставил я, и потребовал, чтобы я признался в убийстве. Я сказал, что в день убийства находился в городе Горьком. Жавнерович стал кричать: «Была б моя воля, я бы тебя расстрелял здесь, в кабинете», — рассказывал Олег Глушаков.
Жавнерович убедил Глушакова, что тому не удастся доказать свою невиновность. Мужчине пришлось написать заявление, в котором он признавался в убийстве Андараловой. Чтобы подтвердить признание, Жавнерович провел так называемый следственный эксперимент. Он допросил Глушакова на месте происшествия и заранее сказал ему, что нужно говорить. Протокол был использован как доказательство обвинения. В итоге суд приговорил Олега Глушакова к 15-ти годам лишения свободы.
— Вот так, молодой человек, надо работать. Надо уметь раскрывать преступления, — такие слова Жавнерович сказал витебскому инспектору Лапоревичу. Однако у Лапоревича были сомнения в том, что мотивом было ограбление. Еще в первый месяц следствия у него возникла мысль о том, что преступление было совершено на сексуальной почве, а убийцей мог быть маньяк.
Время покажет, что догадка Лапоровича была верной. С 1971-го года в Витебской области начал орудовать самый настоящий серийный убийца. Он убивал на протяжении 14-ти лет, и его жертвами стали 36 женщин. Преступником был Геннадий Михасевич, техник-механик по эксплуатации сельскохозяйственных машин, работавший в совхозе «Дисненский». На момент первого убийства ему было 23 года.
Но Михасевич был не единственным, кто ломал человеческие судьбы все эти годы. Параллельно с ним преступления совершали те, кто должен был расследовать убийства, судить и даже защищать обвиняемых: прокуроры, адвокаты, следователи, среди которых был и Михаил Жавнерович. Их жертвами стали 13 человек, осужденные на огромные сроки. 14-й был расстрелян.
«Мне неважно, кто там будет сидеть»
Убийства в Витебской области продолжались. Еще две мертвые девушки были найдены весной и летом 1972-го. Следствие не связывало дела между собой и каждый раз находило очередных виновных. Так, одна из свидетельниц вспомнила, что летом в день убийства видела неподалеку троих молодых парней с овчаркой. Жавнерович поручил отыскать их.
Первым был задержан Николай Янченко. С ведома Жавнеровича его посадили на 10 суток за мелкое хулиганство. Учитывая юный возраст и слабовольность Янченко, Жавнерович убеждал его дать показания против других и сказал, что его привлекут к ответственности лишь за укрывательство. Следователь «обрабатывал» Янченко два с половиной месяца, чтобы тот обвинил в убийстве своих товарищей.
— Он говорит: «Если ты не хочешь, чтобы тебе зеленкой лоб намазали (приговорили к расстрелу, — Прим. Zerkalo.io), ты давай, признавайся. Я знаю, что это, может, и не ты, но это точно Ковалев с Пашкевичем», — вспоминал он слова Жавнеровича. По словам Янченко, в итоге он даже начал верить в вину товарищей.
Вторым был арестован учащийся физкультурного техникума Владимир Пашкевич. Добиваясь от него признания, Жавнерович намекнул, что Янченко уже во всем сознался. Но Пашкевич сопротивлялся до последнего. Вот как он позже вспоминал эти события:
— Погоны делали все. Он везде открывал ногой двери. Он привел меня к прокурору, открыл двери и сказал: «Будем его сажать». А прокурор сразу пошел составлять бумагу. Три звезды старшего советника юстиции здесь делали всё… Он говорит: «Нам главное успокоить общественное мнение. Главное, что народ знает, что убийцы наказаны. Пашкевич будет сидеть, Иванов — какая разница? Любой человек — неопасный преступник. Он не совершил преступление, но он может совершить. Поэтому мне неважно, кто там будет сидеть».
Пашкевич пытался передать письмо из КПЗ, в котором молил кого-нибудь отправиться в Москву к прокурору СССР или к министру юстиции.
— Богом прошу, кто найдет это письмо, опустите в ящик или отнесите по адресу. Буду признателен всю жизнь, — писал Пашкевич.
Янченко тоже пытался передать записку. Оба письма перехватила милиция, и они попали к Жавнеровичу.
Третий подозреваемый, Валерий Ковалев, служил в армии. По наводке Жавнеровича его задержал военный патруль. Ковалева отправили на гауптвахту, где следователь склонял его к признанию. Основные улики — показания Янченко и наличие у Ковалева собаки. Правда, она совсем не была похожа на взрослую овчарку, но Жавнеровича это не волновало. Однажды он предложил Ковалеву во время допроса выйти за водой. Когда тот попытался это сделать, его избили за якобы попытку побега:
— Фомин (старший инспектор) на меня навел пистолет и сказал: «Стоять». Я остановился. На меня надели наручники, а потом начали избивать, — говорил Ковалев. Его избивали в присутствии Жавнеровича. Владимира Пашкевича тоже избивали по заданию следователя — этим занимались солдаты.
Следователь говорил задержанным, какие показания нужно давать. Стравливал их между собой и рассказывал каждому, что его товарищи валят всю вину на него, и поэтому нужно признаться. Своего он в итоге добился: сознались все, кроме Пашкевича. Дело отправилось в суд, где все трое отказалась от своих показаний и заявили о невиновности. Тогда в дело вступили адвокаты: они прямо сказали обвиняемым, что в случае отказа от показаний их ждет расстрел. Пришлось сознаваться.
Ковалев получил 15 лет лишения свободы (отсидел 12), Пашкевич — 12 (отбыл срок полностью), Янченко — 2,5 года (отсидел весь срок). Жалобы осужденных не рассматривались. В знак протеста Ковалев в тюрьме несколько раз вскрывал себе живот. Родной отец Янченко был уверен в вине сына до 1986 года, пока того не реабилитировали. Жавнерович дошел до того, что заставил Янченко написать записки для отца, в которых он раскаивался в убийстве.
«Думал, отсижу — да и вернусь здоровым»
Апрельское убийство 1972-го года тоже не осталось «нераскрытым». В нем обвинили местного жителя Владимира Горелова. Расследование вел старший следователь прокуратуры Витебской области Спириденок, а помогал ему Жавнерович. Горелов отказывался признаваться, и Жавнерович прибегнул к своему «фирменному» приему: начал давить на него и угрожать, что поговорит с прокурором, и тот назначит самое суровое наказание. Горелову угрожали оружием, на него натравливали собак. В один из дней его жену вызвали с работы и попросили привезти мужу свежую одежду. Старая была в крови.
Во время следствия давлению подверглась и сестра Горелова. Следователь Спириденок угрожал ей пистолетом и говорил, что если она не оговорит брата, ее осудят как соучастницу убийства. Женщине угрожали 15-суточным арестом, чтобы она «подумала» и сказала то, что от нее требуют.
Несмотря на то, что экспертизы не подтверждали причастность Горелова к убийству, суд признал его виновным и приговорил к 15-ти годам лишения свободы. В заключении Горелов ослеп, и его освободили спустя шесть лет.
— Издевались надо мной. Били в камере, в КПЗ. Я жить хотел. Думал, побьют-побьют, признаюсь, отсижу — да и вернусь здоровым. А нет. Все отбили, — вспоминал он.
«В наше мирное время, при такой жизни так издеваться над людьми?»
В 1979-м году было совершено очередное убийство. В нем обвинили 30-летнего полочанина Николая Тереню. Его приговорили к смертной казни. Сожительницу Терени, Людмилу Кадушкину, осудили на 10 лет лишения свободы как соучастницу. Доказательствами были исключительно признания задержанных, которые добывали стандартным методом: требовали их обвинить друг друга в убийстве в расчете на меньший срок. Людмиле и Николаю угрожали расстрелом, если те не признаются в преступлении.
После поимки настоящего убийцы Николая Тереню реабилитировали. Его мать ходатайствовала, чтобы ей предоставили останки расстрелянного сына для захоронения, но этого не случилось. Не сообщили ей и место, где он был похоронен.
— Я в партизанском отряде была, я вся израненная немцами. Но это немцы, мадьяры, карательные отряды, фашисты. Но в наше мирное время, при такой жизни так издеваться над людьми? Поверьте, миленькие мои, я не могу представить, как можно так издеваться над живым человеком...
Задержали возле пивной и посадили на 15 лет
7 июля 1982-го помощник мастера полоцкого «Стекловолокна» Владимир Лушковский должен был встретиться с Люсей Овласенко, с которой они вместе жили уже пять лет. На встречу он опоздал на полчаса — проспал после ночной смены. В эти полчаса Овласенко была убита Михасевичем. А уже 11 июля Лушковского задержали и обвинили в убийстве и изнасиловании.
Лушковскому угрожали расстрелом, если тот не признается в убийстве. Однако пойти на это он отказался. Ни на следствии, ни на суде он не признал вины. Тогда следствие нашло свидетеля — работника завода, начальника смены Евгения Мушинского. Его задержали и заявили, что он тоже подозревается в убийстве. Якобы некто видел, как он подвозил на своем авто Лушковского и жертву. Следователи пообещали, что если Мушинский признается, то получит лишь год условного срока. Он подписал все, что от него требовали.
Владимир Лушковский был приговорен к 10-ти годам лишения свободы и вышел через три года.
Еще одной жертвой следствия стал Олег Адамов. Задержали его на выходе из пивной и посадили на 15 суток под предлогом, что тот ругался матом. За эти 15 суток его допрашивали каждый день, заставляя признаться в убийстве. Он все отрицал. Тогда следователи подделали результаты биологической экспертизы вместе с печатью и показали их Адамову. Под таким давлением он написал явку с повинной. С «правильными» показаниями ему помогли.
— Мне угрожали, что привлекут еще за двух убитых женщин. Меня избивали, кричали, что пристрелят будто бы при попытке к бегству, — вспоминал Адамов. — Я отказался от ранее написанной явки с повинной и заявил, что я никого не убивал. Снова начались угрозы: что в камере с насильниками совершают акты мужеложества, что меня поместят в психиатрическую больницу, что будут делать уколы, от которых я стану дураком и буду жрать собственное ###### [фекалии]. Что все равно посадят, что я простой шоферюга и ничего никому не докажу. Я становился на колени, плакал, просил не отправлять в психбольницу. Я снова признался в убийстве. Я был доведен до такого состояния, что мне надоело жить. Я не видел конца этим мучениям.
В камере Олег Адамов пытался повеситься, но его спас сокамерник. Его все-таки отправили в психиатрическую больницу на экспертизу. После нее был суд, и Адамова приговорили к 15-ти годам тюрьмы.
Произвол следователей почувствовал на себе и Виктор Мацкевич, который получил 10 лет лишения свободы и отбыл весь срок. Николая Орла приговорили к 15-ти годам, из которых тот отсидел 7 лет и 8 месяцев. Полоцкий инженер Евгений Блинов написал явку с повинной под угрозой избиений. Жавнерович хотел, чтобы тот признался и в других убийствах, поэтому до суда Блинов оставался в СИЗО. Это, вероятно, спасло ему жизнь: настоящий маньяк был пойман, и Блинова освободили.
Мозырское дело
В 1981-м году в Мозырском районе обнаружили тела инспектора рыбнадзора и следователя межрайонной прокуратуры. Убийство произошло на озере Большое Осовище, поэтому милиция сделала вывод, что его совершили браконьеры. Началось следствие, в результате которого были задержаны шесть человек. Их начали «разрабатывать», и один из них, Сергей Хорсеко, вскоре начинает давать признательные показания. Вслед за ним сознаваться начинают и остальные задержанные.
Убийство инспектора и следователя — резонансное для БССР событие, поэтому к расследованию подключили опытного следователя по особо важным делам Николая Игнатовича. Он усомнился в виновности задержанных: в деле было слишком много неувязок, отсутствовали улики, а во время следственных экспериментов все шестеро путались в описании событий. Обвинение основывалось исключительно на их показаниях. Вскоре выяснилось, что у предполагаемого «главаря» группы и вовсе есть алиби — в предполагаемое время убийства его вообще не было в БССР. Игнатович заявил, что задержаны невиновные, после чего его отстранили от дела. У следователя Николая Станилевича, присланного на замену, тоже возникли сомнения.
Тогда в дело вступил Михаил Жавнерович. Очень скоро появился свидетель — местный житель, при обыске у которого нашли сети и самогонный аппарат. Он дал нужные Жавнеровичу показания. Дело отправилось в Верховный Суд, на котором все обвиняемые отказались от показаний и заявили, что они были выбиты под пытками. Тогда Верховный Суд отправил дело на доработку. Дорабатывал его все тот же Жавнерович. Проверка, которую он провел, само собой, показала, что никаких пыток не было.
Обвиняемые были приговорены к срокам от 7 до 15-ти лет лишения свободы. Казалось, что дело было закрыто, но вскоре события получили неожиданное развитие. Милиция начала расследовать пропажу скота в Мозырском районе. ГАИ проверяла транспорт, в котором похитители могли перевозить украденный скот. После одной из таких проверок двое сотрудников, лейтенант Михаил Мартинович и сержант Александр Царенко, перестали выходить на связь. Позже выяснится, что оба были убиты. Виновный, водитель колхоза Василий Коновальчук, сам явился в милицию с явкой. Задержан был он и еще четверо человек. Все они были родственниками.
У одного из задержанных обнаружили пистолет ТТ. Он принадлежал убитому в 1981-м году инспектору рыбнадзора. Стало очевидно, что легендарный следователь Жавнерович отправил за решетку не тех людей.
«Он с макушкой потонул в невинной крови»
Действия правоохранителей БССР вызвали вопросы в Москве. Начались разбирательства, в которых участвовал генеральный прокурор СССР Александр Рекунков. Без внимания не остались и убийства женщин в Витебской области, которые продолжались. Расследование взяли на контроль в ЦК КПСС. Убийства объединили в одно дело, а к поискам маньяка подключились сотрудники из других союзных республик. Это привело к успеху: уже в 1985-м году серийный убийца Геннадий Михасевич был пойман и начал давать признательные показания. Он сознавался в преступлениях, за которые в БССР уже осудили 14 человек.
В 1983-м году в отставку отправили министра внутренних дел БССР Геннадия Жабицкого, его заместителей Павла Жука и Ивана Тимошенко, прокурора республики Адама Могильницкого. В последующие три года к ответственности привлекли около 200 сотрудников МВД БССР, включая Михаила Жавнеровича. Однако реальное наказание получил лишь один из них: прокурор транспортной прокуратуры Валерий Сороко был приговорен к четырем годам лишения свободы. Еще несколько человек получили условные сроки. Остальным были сделаны выговоры, кого-то понизили или уволили.
Михаила Жавнеровича исключили из КПСС, уволили из прокуратуры и возбудили против него уголовное дело. Но наказания он так и не понес. Жавнеровича амнистировали.
— По делу собраны доказательства, полностью подтверждающие совершение Жавнеровичем преступления, — говорилось в материалах дела. — Вместе с тем, он является инвалидом 2-й группы, участником войны, награжден орденами и медалями СССР, на него распространяется действие указа президиума Верховного совета СССР об амнистии в связи с 70-летием Великой октябрьской социалистической революции.
Очень точную оценку Жавнеровичу дал старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В. А. Париц:
— Некоторые следователи, в том числе и Жавнерович, имели низкий общеобразовательный уровень, слабую профессиональную подготовку, работали доморощенными способами. А уж о специфике расследования преступлений, совершенных в связи с сексуальными отклонениями, и малейшего представления не имели. Эти люди попали в следственный аппарат, я убежден, совершенно случайно, без какого-либо призвания и способностей к избранной деятельности. Что было на самом деле? Неспособность сомневаться в избранной версии, отбрасывание любых доказательств, противоречащих ей, примитивный подход к анализу и оценке доказательств в их совокупности. Непробиваемая уверенность в своей профессиональной непогрешимости. Жавнерович считал, например, что всегда может определить убийцу. Его любимое изречение: преступник — в материалах дела, его только надо там найти. Разве это не достаточный показатель профессионального примитивизма? Горько говорить, что так работал человек, наделенный большими полномочиями, получивший признание как незаурядный следователь, не имевший на своем счету нераскрытых преступлений и дел, возвращенных для дополнительного расследования.
Все невинно осужденные в результате незаконных действий Жавнеровича и других следователей вышли на свободу и были реабилитированы. Все, кроме расстрелянного Николая Терени. Люди потеряли годы жизни. Некоторые, как, например, Владимир Горелов, лишились здоровья. С этими людьми смог поговорить режиссер Виктор Дашук, который в 1989-м году закончил работу над документальным фильмом об этих событиях. Он называется «Витебское дело» и состоит из трех частей (раз, два, три), которые вместе длятся больше четырех часов.
Дашук поговорил о Жавнеровиче и с родственниками жертв правосудия.
— Он с макушкой потонул в невинной крови, — говорил о легендарном следователе отец Николая Янченко. — Он негодяй. Какое такое великое благо он сделал для страны, что он суду не подлежит? Его должен не народный суд судить, а народ. Мало мне в моем детстве было? В четыре года такие же негодяи вроде Жавнеровича мне голову проломили ногами. Когда отца арестовывали. В 1932-м.
«Витебский душитель» Михасевич был расстрелян по приговору суда в 1987-м году. В том же году умер и бывший следователь Михаил Жавнерович. Что касается фильма Дашука о произволе в МВД БССР, то он никогда не был полностью показан по белорусскому телевидению. Сегодня отыскать его можно в архивах либо в Интернете.
