После новости о смерти Алексея Навального многих шокировала информация о том, что политик провел в ШИЗО почти 300 дней. К сожалению, такое наказание давно не редкость для белорусских заключенных, причем попасть в изолятор можно за любую мелочь. Почему наказание в ШИЗО не соответствует международным документам, как оно влияет на людей и как решить проблему? Это обсудили 20 февраля в Вильнюсе на конференции «Наказание в заключении: инструмент исправления или унижения?», организованной инициативой «Врачи за правду и справедливость». Рассказываем самое главное, о чем говорили эксперты.
«Цель наказания не в том, чтобы научить строиться на время»
Проблему условий, в которых находятся люди в заключении, нельзя решить только избавлением от диктатуры, считает юрист ПЦ «Весна» Павел Сапелко. Он уверен: система многогранная, и только изменив в ней все, можно улучшить жизнь людей в заключении. Одно из составляющих давления на заключенных — законодательство. В нынешнем виде оно противоречит базовым нормам, изложенным в документе «Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключенными» или так называемые Правила Манделы.
— В белорусской ситуации на практике нарушаются все эти нормы, законодательно нарушается большая часть этих требований, — уверен он.
К примеру, в «Правилах Манделы» прописано, что все заключенные должны пользоваться уважительным отношением, не подвергаться пыткам, а отношение к ним не должно зависеть от пола, языка, религиозных, политических и других убеждений и не только.
Кроме того, правила ООН запрещают подвергать людей за решеткой одиночному заключению на неопределенный срок, рекомендуют прибегать к нему только в крайнем случае, а нахождение в одиночной камере дольше 15 суток называют длительным.
По белорусскому законодательству, подчеркивает Павел Сапелко, нет ограничений по тому, сколько раз подряд можно отправлять заключенного в ШИЗО. В итоге человек находится там столько, сколько решит администрация. По мнению юриста, это и есть одиночное заключение на неопределенный срок, которое запрещается минимальными правилами. Спикер приводит пример: правозащитникам «Весны» известен случай, когда заключенному по не политическому делу добавили срок по ст. 411 УК (Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждении). А разбираясь в нюансах его дела, они выяснили, что мужчина сидел в ШИЗО по 2−3 месяца из-за конфликтов с администрацией.
Согласно «Правилам Манделы», наказывать заключенных можно только в трех случаях. Во-первых, за нарушение правил для обеспечения надежности надзора (если человек пытается сбежать), для безопасного функционирования учреждения (если заключенный нападает на сотрудников колонии) и соблюдения должных правил общежития (если человек терроризирует других заключенных).
— Необходимости застегивать верхнюю пуговицу и чисто бриться тут нет, — подчеркивает Павел Сапелко. — Цель наказания не в том, чтобы научить строиться на время.
Еще одно несоответствие белорусских законов международным документам связано с условиями содержания. Согласно минимальным правилам ООН, заключенным обязаны обеспечивать должные условия: доступ к воде, вентиляции, условиям гигиены и не только. И это должно распространяться на всех, независимо от того, находится человек в ШИЗО или нет. При этом, уточняет правозащитник, в нашей стране законодательно предусмотрено уменьшение нормы питания для человека в ШИЗО.
Проблемы есть и в несоответствии законов и документов между собой. Экс-глава медслужбы Департамента исполнения наказаний МВД Василий Завадский отмечает: если в Конституции гражданам Беларуси гарантируется, что его права — высшая ценность для государства, то в Уголовно-исполнительном кодексе уже говорится о «рациональном применении мер принуждения». А в правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений упоминания о правах заключенных и вовсе нет.
Еще один пример: если в Конституции указано, что «никто не должен подвергаться пыткам, жестокому, бесчеловечному или унижающему обращению», то в правилах внутреннего распорядка колоний это право сводится к «вежливому обращению со стороны сотрудников учреждения».
«В воздухе пахнет отчаянием, страхом и болью»
Нахождение в камере ШИЗО в одиночестве затрагивает один из базовых страхов, которые выделяет психолог и одна из учредителей инициативы «Врачи за правду и справедливость» Ольга Величко: страх смерти, изоляции, одиночества и свободы. Специалистка напоминает, что вынужденная изоляция во время коронавируса далась многим нелегко, а заключенным в ШИЗО приходится гораздо сложнее.
Исследовав 120 кейсов и пообщавшись с 37 политзаключенными, которые прошли ШИЗО, Величко описала состояние, с которым сталкиваются люди в таких условиях. Так, если человек находится в одиночной камере длительное время, у него учащается сердцебиение, начинается слабость, бессонница и прочее. Обостряются зрение, обоняние и слух, человек напряженно ищет источники опасности.
Ольга рассказывает о нескольких этапах, которые проходит попавший в ШИЗО. Так, на 1−3-е сутки происходит адаптация и осознания места, в котором оказался человек. Мысли спутанные, переключаются с одной на другую.
Примеры мыслей, которые экспертке рассказывали собеседники: «В воздухе пахнет отчаянием, страхом и болью», «Политзаключенный — враг народа, должен страдать», «Не позволяйте ублюдкам вас доконать». Также в это время исчезает ощущение тела, человек как будто отделяется от него и существует отдельно.
На 3−5-е сутки в изоляторе у заключенного уже заканчиваются мысли, отмечает психолог.
— Шмат для каго гэта з’яўляецца жахлівым адкрыццём, — говорит она.
Причем у мужчин обычно это происходит раньше, чем у женщин. Правозащитник и экс-политзаключенный Леонид Судаленко, присутствовавший на конференции, добавил, что на пятый день в ШИЗО тоже ощущал, как у него меняется сознание.
Также наблюдается физическая усталость, возникают проблемы со сном. Большую роль в этом играет и холод: людям нужно просыпаться ночью и делать упражнения, чтобы согреться. К бессонным ночам проще адаптируются мужчины, отмечает Величко.
Причем если спать все же удается, часто людям сложно различать сон и реальность. Также они ощущают гнев, который нужно сдерживать, чтобы не спустить его на сотрудников колонии и не получить еще больше проблем.
После 5 суток в ШИЗО человек начинает искать живое существо, с которым можно поговорить, — например, паук в камере, еще что-то. Если никого живого рядом нет, заключенный придумывает его — и начинает разговаривать. Такой диалог, отмечает Ольга, спасает психику и позволяет думать более сконцентрировано. Также на этом этапе осужденные пытаются придумывать график и пытаться занять себя хоть чем-то в маленьком помещении. Ощущение себя во времени, по данным опросов, дается проще женщинам: у них оно больше внутреннее, тогда как мужчины ориентируются на внешние рутинные моменты.
Пережить ШИЗО помогают природные черты, особенности мышления и когнитивной сферы, отмечает Ольга. А также личный опыт, стремления, идеалы и взгляды: проще говоря, когда человек в одиночестве может занять себя своими мыслями.
«Бесполезно соблюдать правила, все равно будет рапорт»
Правозащитник Леонид Судаленко за время нахождения в ИК-3 оказался в ШИЗО из-за того, что не вовремя переоделся в спортивную форму после работы. Осужденные в этой колонии в свободное время могут ходить на стадион, дышать свежим воздухом. Но для правозащитника в тот раз желание прогуляться закончилось 10 сутками изолятора.
В ШИЗО человек отправляется в специальной одежде, у него нет матраса и постельного белья. Из разрешенного — полотенце, зубная щетка и паста, а еще рулон туалетной бумаги. По правилам перед таким наказанием заключенного должен осмотреть врач, но Леонид вспоминает: ничего подобного не было. После он подал жалобу на условия, но когда дело дошло до прокурора, оказалось, что в документах есть подпись врача о проведенном осмотре.
Дмитрий Дегтярев отбывал наказание в ИК-15 до 2020 года, и за это время просидел в ШИЗО около 90 суток. Он вспоминает, что заключенным не давали медикаментов, были вопросы к питанию.
— В межсезонье в ШИЗО и ПКТ температура порядка 15−16 градусов тепла, — рассказывает он. — Бывало, после ночи моешь руки в холодной воде, а она кажется теплой. И просто греешь руки в холодной воде.
А вот батареи в ШИЗО греют, только когда к ним прикасаешься, отмечает Дмитрий. И так как ночью люди часто спят возле них, чтобы было теплее, очень часто заключенные просыпались с серьезными ожогами. Перед помещением в ШИЗО его тоже не осматривал медик:
— Это исключительно формальность. Осмотрят, только если ты уже не можешь ходить. В ШИЗО помещают людей со СПИДом, туберкулезом, а вши и клопы считаются нормой.
При этом попасть в ШИЗО, говорит он, можно за все: неопрятный внешний вид (то есть небритость), не застегнутая верхняя пуговица, белая футболка под робой (все должно быть однотонным), отказ выходить на работу или убираться.
Дмитрий подчеркивает: для предвзятого отношения со стороны администрации не обязательно быть «политическим». Например, если начальник отряда просит написать заявление, чтобы часть ваших денег пошла на ремонт, а вы отказываетесь, — могут начаться проблемы.
Несколько раз была в ШИЗО и Анна Вишняк, осужденная по ст. 342 УК (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них) в июне 2021 года. В женской колонии, по ее словам, ситуация не сильно отличалась от той, которую описывал Дмитрий: получить наказание можно было за что угодно.
— Сидишь не так — рапорт, — приводит пример она. — В итоге поняла, что бесполезно соблюдать правила, все равно будет рапорт.
Камеру ШИЗО, в которой находилась женщина, она описывает как «ужасную»: «окна в дырах, плесень — все напоминало туалеты в середине 90-х в районных городах». С едой тоже были проблемы, вспоминает Анна. По ее словам, тарелки приносили и практически сразу забирали — часто она не успевала поесть и оставалась голодной. В изоляторе она провела 28 дней вместо 30 — у политзаключенной случилось опущение почки, и ее вынесли оттуда на руках.
Как можно изменить ситуацию?
Основной вывод, к которому пришли многие спикеры, формулирует Ольга Величко: ШИЗО как метод наказания попросту неэффективен, так как люди, вышедшие оттуда, не меняют свои мысли. Поэтому одно из решений, о котором говорят эксперты, это исключение из законодательства термина ШИЗО и помещения туда в качестве наказания. Также, считают они, важно документировать случаи пыток и недопустимого обращения в колониях, рассказывать об этом. Вместе с этим можно фиксировать противоречия между законами страны и их несоответствие международным нормам, писать обращения депутатам и не только.
Важным шагом для реализации многих идей Василий Завадский также называет глобальные перемены в самой Беларуси. В такой ситуации с большей вероятностью возможны и те меры, которые озвучил Павел Сапелко. Это необходимость привести законодательство в соответствие с международными нормами, отказаться от пыток, обеспечить доступ адвокатов, создать работающий механизм предотвращения преступлений, провести расследования случаев пыток и сотрудничать с международными правозащитными организациями для соблюдения прав человека.
