В свежем выпуске ток-шоу «Ночь с Чалым» его ведущий Сергей Чалый предположил, как будут развиваться события в Беларуси после ухода Лукашенко от власти. «Мы будем наблюдать переигрывание событий холодного лета 1953 года. В том числе еще и потому, что, как я уже говорил, лукашизм — это поздний сталинизм. И динамика развала и преобразования системы будет примерно, как мне кажется, такая же. То есть во властной верхушке будет условный раскол между условным Берией (силовиками) и условными Хрущевым-Маленковым (гражданскими). И вся задача будет в том, кто кого победит, кто кого быстрее арестует как изменника, врага или что-то еще». Мы решили вспомнить, что происходило в СССР в период, о котором говорил Чалый, и оценить, могут ли аналогичные события случиться в Беларуси.
Раздел должностей еще при живом диктаторе
Иосиф Сталин пришел к власти еще в середине 1920-х. В следующее десятилетие он установил режим абсолютной диктатуры, а в стране было построено тоталитарное общество. Власть вождя была незыблемой. Но почивать на лаврах он не собирался. Последние годы жизни Сталина прошли в чрезвычайно напряженном состоянии для советской элиты: вождь готовился к очередной кадровой чистке и новой войне.
По его указанию спецслужбы стали раскручивать две крупные политические компании: «дело врачей» (преимущественно евреев по национальности), а также «мингрельское дело» (мингрелы или мегрелы — народность, живущая на территории Грузии).
В обоих процессах с точки зрения Сталина была своя логика. После войны стали нарастать противоречия с США. В этих условиях советские евреи воспринимались как пятая колонна в грядущем противостоянии. А вот второе дело было напрямую направлено против могущественного Лаврентия Берии, мегрела по происхождению, одного из соратников вождя, тогда занимавшего пост вице-премьера (правительство возглавлял сам Сталин), а в прошлом — руководителя спецслужб и куратора советского атомного проекта.
Кроме того, диктатор публично раскритиковал своих давних соратников Анастаса Микояна и Вячеслава Молотова. Таким образом Сталин избавлялся от старой гвардии и делал ставку на новое поколение партийных чиновников.
Критика Микояна и Молотова прозвучала в 1952-м на XIX съезде партии — именно тогда Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) была переименована в привычную нам Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). Но это были не единственные изменения. Вместо Политбюро ЦК КПСС — высшего партийного органа, в который входили политики-тяжеловесы, — был создан Президиум. В него включили аж 25 человек, хотя в Политбюро ранее входило около десятка партийцев. Среди «новичков» оказался, например, и Пантелеймон Пономаренко, бывший глава БССР, но многие люди были малоизвестными. Это Сталин сделал, чтобы ослабить роль своих ближайших соратников, власть которых теперь «размывалась» в такой большой группе людей.
А для оперативного руководства в рамках нового партийного органа было создано Бюро Президиума ЦК КПСС, которое вообще не регламентировалось партийным уставом. Туда включили девять человек (примерно как раньше было в Политбюро), но среди них не оказалось ни Микояна, ни Молотова. Из этой девятки диктатор в свою очередь выделил руководящую пятерку в составе уже упоминавшегося Лаврентия Берии, Георгия Маленкова, Никиты Хрущева, Николая Булганина и самого Сталина.
Все эти люди сыграют важную роль в последующих событиях, поэтому кратко расскажем о них. О Берии мы уже говорили. Маленков был талантливым исполнителем и бюрократом, выполнявшим важные решения Сталина, но не имевшим лидерских качеств. Хрущев играл роль простака (на многочисленных застольях диктатор заставлял его плясать гопак и нередко с издевкой называл на украинский манер «Микитой») — в прошлом он возглавлял Украинскую ССР, затем был руководителем Московского областного и городского комитетов партии, после чего стал секретарем ЦК. Булганин носил звание маршала, в прошлом занимал должность министра обороны, хотя был гражданским человеком. К тому времени он занимал пост первого заместителя Сталина в правительстве. Важный момент: у всех этих людей руки были по локоть в крови — иначе они бы не удержались у власти так долго и не пользовались доверием диктатора.
Последний раз Сталин — тогда ему было 73 (или 74) года — находился в добром здравии в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года. В последний день зимы он вместе со своими соратниками посмотрел в Кремле фильм, а затем отправился на «Ближнюю дачу», где жил. Провожать его туда поехали Берия, Хрущев, Маленков и Булганин, затем разъехавшиеся по своим домам.
Вечером 1 марта Сталина нашли лежащим на полу в его кабинете, но только 2 марта, около восьми часов утра, к диктатору допустили врачей. Состояние его здоровья быстро ухудшалось. Стало понятно, что никаких шансов у него нет. Вечером 5 марта, когда Сталин был еще жив, прошло совместное заседание ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. В Президиуме сидели не только представители назначенной Сталиным пятерки, но и старые тяжеловесы Молотов с Микояном — таким образом, воля диктатора была нарушена еще при его жизни.
Первым выступил Маленков. Как вспоминал писатель Константин Симонов, который присутствовал на том заседании, его речь «сводилась к тому, что товарищ Сталин продолжает бороться со смертью, но состояние его настолько тяжелое, что даже если он возобладает над смертью, то не сможет работать очень длительное время. А на такое время невозможно оставлять страну без полноправного руководства».
Затем Маленков передал слово Берии, который предложил назначить предыдущего оратора руководителем правительства (присутствующие, разумеется, согласились), а также провел дележку портфелей:
- Первыми заместителями Маленкова стали сам Берия и Булганин, а также два сталинских соратника, в последние годы отошедшие на второй план: Вячеслав Молотов (ранее глава правительства, подписывавший с нацистской Германией знаменитый пакт Молотова-Риббентропа) и Лазарь Каганович.
- Молотову также вернули пост руководителя МИД, который он занимал до опалы.
- Министерство государственной безопасности (предшественник КГБ) и Министерство внутренних дел объединили в единое Министерство внутренних дел СССР — его возглавил Берия.
- Булганин вновь стал военным министром, его первым заместителем назначили знаменитого «маршала Победы» Георгия Жукова, до этого бывшего в опале.
- Но самое главное — соратники диктатора ликвидировали недавно созданное Бюро Президиума, а в сам новый Президиум включили 11 человек (в том числе самого Сталина, который скоро отойдет в мир иной), в один момент выбросив оттуда всех новых выдвиженцев диктатора.
Напомним, все это время Сталин еще был жив.
«У меня было еще одно чувство, от которого я пробовал избавиться и не мог: у меня было ощущение, что появившиеся оттуда, из задней комнаты, в Президиуме люди, старые члены Политбюро, вышли с каким-то затаенным, не выраженным внешне, но чувствовавшимся в них ощущением облегчения, — вспоминал Симонов. — Это как-то прорывалось в их лицах, — пожалуй, за исключением лица Молотова — неподвижного, словно окаменевшего. <...> Было такое ощущение, что вот там, в Президиуме, люди освободились от чего-то, давившего на них, связывавшего их. Они были какие-то распеленатые, что ли».
В тот самый день, 5 марта 1953 года, когда на часах было 21.50, Сталин умер. В публицистической литературе до сих пор встречаются легенды и конспирологические теории об убийстве диктатора. Но никаких доказательств с опорой на документы не существует. Явно одно: если бы вождю начали оказывать помощь не 2-го, а 1 марта, в запасе у него были бы сутки. Позови окружение врачей раньше, возможно, Сталин имел бы бóльшие шансы выжить. Но такой возможности ему никто не предоставил.
Можно ли говорить, что соратники поспособствовали уходу Сталина на тот свет? Есть большой соблазн обвинить их в неоказании помощи, что и привело к смерти. Но годы рядом с опасным диктатором заставили их действовать осторожно и не брать на себя ответственность в тех случаях, когда потом можно было получить по шапке. Так, если бы Сталин поправился, то мог посчитать, что они видели его в слабом и униженном состоянии, что было для вождя непростительно. Поэтому диктатор, скорее, стал жертвой созданной им же системы, основанной на страхе.
Массовая амнистия и проблемы во внешней политике
После смерти вождя на первые роли вышло несколько человек: Маленков, Берия и Хрущев. Прямым преемником Сталина тогда воспринимался Маленков, занявший его кабинет, где теперь стали проводить заседания Президиума ЦК и Совета Министров. Вел их хозяин помещения.
Интересно, что за осторожную десталинизацию выступали все трое. Но знаменитая амнистия от 27 марта 1953 года, когда на свободу вышли около 1,2 миллиона человек, коснулась политических в небольшой степени. В основном освобождали тех, кто получил по приговору менее пяти лет, — а за политику давали больше.
Наиболее амбициозным среди новой верхушки выглядел Берия. В короткий срок он предложил программу либерализации как во внутренней, так и во внешней политике.
Во внешней он хотел изменить курс в отношении ГДР и согласиться на объединение Германии. Как вспоминал разведчик Павел Судоплатов, в конце апреля 1953-го Берия сказал ему, что «нейтральная объединенная Германия с коалиционным правительством укрепит наше положение в мире. Восточная Германия, или Германская Демократическая Республика, стала бы автономной провинцией новой единой Германии».
18 мая Берия представил в правительстве проект постановления «Вопросы ГДР». В нем он предлагал «выработать <…> предложения о мерах по исправлению неблагополучного политического и экономического положения, создавшегося в Германской Демократической Республике. <…> При выработке предложений исходить из того, что основной причиной неблагополучного положения в ГДР является ошибочный в нынешних условиях курс на строительство социализма».
Решительно против этой инициативы выступил лишь сталинист Вячеслав Молотов. Он добавил в документ только одно слово, которое тем не менее кардинально изменило его общий смысл. В постановлении правительства, принятом 2 июня, критиковался уже не «курс на строительство социализма», а «ускоренный курс». А значит, не общая политика, а лишь избыточная скорость в ее реализации.
Тем не менее политика, направленная на создание «единой, демократической, миролюбивой, независимой» Германии сохранялась. В документе предлагалось прекратить искусственное насаждение в ГДР кооперативов, а те из них, которые были созданы недобровольно, распустить. А также прекратить репрессии, не требовать недостижимых показателей по росту промышленности.
В восточнонемецком обществе возникла иллюзия, что коммунисты ослаблены и отступают, а значит, считали многие, нужно усилить давление на власти. 16−17 июня в ГДР началось настоящее народное восстание, в котором приняло участие около миллиона человек. Впрочем, его быстро подавили советские танки.
Кроме того, Борис Людвигов, помощник Берии и начальник его секретариата в МВД, говорил на допросах, что шеф в частных разговорах также предлагал вернуть Финляндии Карельский перешеек (захваченный СССР во время войны с этим государством), Японии — Курильские острова, Германии — Кенигсберг (теперь это Калининград). Других подтверждений этим словам нет. Но в целом эти идеи соотносились с политикой Берии в отношении ГДР.
Изменения планировались и во внутренней политике. Чтобы закрепить свое положение, Берия решил сделать ставку на национальные кадры и республиканские элиты. Он решил снять с должностей руководителей Беларуси и Украины, обвинив их среди прочего в игнорировании национальных кадров и неиспользовании в аппарате национальных языков.
«В Белорусской ССР совершенно неудовлетворительно обстоит дело с выдвижением белорусских кадров на работу в центральные, областные, городские и районные партийные и советские органы. При этом особенно неблагополучным является привлечение на руководящую работу в партийные и советские органы западных областей Белорусской ССР коренных белорусов — уроженцев этих областей, что является грубым извращением советской национальной политики», — утверждалось в постановлении Президиума ЦК КПСС от 12 июня того же 1953 года.
Эти проблемы, а также проводившаяся русификация действительно имели место. Хотя Берия, разумеется, поднимал вопрос о них, руководствуясь лишь корыстными целями. В руководстве страны он претендовал на первые роли.
«Чувствовалось, что Берия не очень доволен сложившимся раскладом постов, — рассказывал бывший управляющий делами Совета Министров СССР Михаил Смиртюков. — Помню, звонит мне помощник Берии: „<…> тебя зовет Лаврентий Павлович“. <…> В кабинете Берии сидел насупленный Маленков. Они решали вопрос о переходе на нормальный график работы государственных органов. При Сталине, как известно, вся жизнь страны подстраивалась под его режим дня: работа руководителей учреждений начиналась почти в полдень и продолжалась до поздней ночи. Берия расспросил меня о том, какой должна быть продолжительность рабочего дня и рабочей недели. А Маленков говорит: „Иди, мы тут все сами решим“. Зачем Берия меня позвал? Про длительность недели он все знал и без меня. Мне показалось, что Берия хотел продемонстрировать Маленкову, а в моем лице и аппарату, что хозяин положения на самом деле он».
Устранение силовика и ставка на партию
Описанные выше обстоятельства настроили против Берии его коллег по партии. Долгое время в литературе гуляла легенда, что силовик якобы сам хотел захватить власть. А для этого планировал использовать нестабильность в обществе и разгул преступности. Историк Рой Медведев приводил версию, которая гуляла в те времена по Москве: наплыв уголовников в столицу (выше мы писали об амнистии) давал Берии основание не выводить из нее дивизии МВД, введенные во время похорон Сталина. Якобы он мог опереться на них в случае попытки государственного переворота. В реальности же основной причиной амнистии была экономическая. Так что в тот момент Берия вряд ли планировал захватывать власть.
А вот по поводу его дальнейших планов точного ответа нет. Однако сама советская система не предусматривала плюрализма и разделения ветвей власти. У страны мог быть только один хозяин. Так что борьба за кресло лидера в будущем была неизбежной. Впрочем, поводов для свержения Берии хватало и без этого. У одних, как у сталиниста Молотова, его действия (отход от прежней политики) могли вызывать протест. Другие могли бояться возвышения силовика и своего ареста — хотя после смерти Сталина массовые репрессии прекратились. Хрущев сам претендовал на первые роли, а Маленкова раздражало вмешательство Берии в его дела.
Заручившись поддержкой большинства партийных тяжеловесов, а также военных, Хрущев 26 июня 1953 года созвал заседание Президиума ЦК КПСС, на котором планировался арест Берии. Как писал в своих мемуарах Хрущев, проблемой было то, что охрана всех высокопоставленных чиновников подчинялась главе МВД: «Тогда мы договорились вызвать [на заседание] генералов. Условились, что я беру на себя [их] пригласить <…>. Я так и сделал, пригласил Москаленко и других, всего человек пять. Маленков с Булганиным накануне заседания расширили их круг, пригласив еще Жукова. В результате набралось человек десять разных маршалов и генералов, их с оружием должен был провезти в Кремль Булганин. В то время военные, приходя в Кремль, сдавали оружие в комендатуре (но поскольку их повел Булганин, оружие они оставили при себе. — Прим. ред.). Мы условились, что они станут ожидать вызова в отдельной комнате, а когда Маленков даст им знать, то войдут в кабинет, где проходит заседание, и арестуют Берию».
Хрущев обвинил своего противника в пересмотре прежней политики, кризисе в ГДР, а также шпионаже в пользу Великобритании в 1920-х годах. Коллеги его поддержали. После этого Хрущев предложил на предстоящем пленуме обсудить вопрос об освобождении Берии от всех постов. Маленков даже не успел поставить предложение на голосование, как Хрущев нажал секретную кнопку и вызвал таким способом военных из той самой комнаты, которые и арестовали главу МВД. В декабре того же года его расстреляли.
«Никакого „заговора Берии“, о котором так много говорили потом, на самом деле не существовало. Товарищи по Президиуму ЦК арестовали его превентивно. Уж очень они боялись его интриганских способностей. Боялись, что он сможет провернуть что-нибудь эдакое. Но заговор был придуман потом, чтобы как-то объяснить массам, за что арестовали самого верного ученика Сталина», — вспоминал Михаил Смиртюков.
Берия, который так хотел отойти от сталинского курса, оказался последним или одним из последних, к которому в СССР применили формулировку «враг народа» (в опубликованном в печати после казни заявлении Верховного суда он был назван «злобным врагом советского народа»).
По словам Смиртюкова, после устранения Берии его соратникам «как будто стало легче дышать. С лица Маленкова в первые месяцы после ареста Берии просто не сходила улыбка. Он вел заседания раскованно, шутил». Расстрелы прекратились. Но вопрос о власти не сходил с повестки дня. В этом противостоянии остались два серьезных претендента: Маленков и Хрущев.
Первый предложил делать ставку не на тяжелую промышленность, а на легкую, — задачей было наконец-то «накормить деревню». Но одновременно Маленков стал бороться против привилегий работников партийного аппарата. Это, а также отсутствие лидерских качеств повлияло на то, что он быстро проиграл борьбу своему противнику. Как отмечал Смиртюков, «дело было не столько в Хрущеве, сколько в партаппарате. <…> После смерти Сталина работники ЦК и секретари обкомов захотели встать над государственным аппаратом и правительством, а Хрущев был только выразителем их интересов».
В сентябре 1953 года Хрущев занял пост первого секретаря партии. В 1955-м снял Маленкова с поста премьера, оставив его в высшем руководстве страны (вместо него эту должность правительство возглавил сторонник Хрущева Булганин). Еще спустя два года после неудачной попытки заговора выходец из Украины отправил своего бывшего конкурента — а вместе с ним Молотова и Кагановича — на пенсию (скоро за ними последовал и Булганин). Партийный аппарат полностью поддержал его в этом противостоянии. Так власть в итоге достаточно неожиданно перешла к прослывшему при Сталине простаком Хрущеву.
Что это значит для Беларуси?
Из описанной нами истории видно, что окружение диктатора даже несмотря на свой страх перед ним готово вступить в борьбу за власть в любой момент. Бывшие соратники могут даже не спешить с оказанием помощи недавнему гегемону, еще при его жизни разделив все посты и отстранив его от власти.
После этого они сталкиваются с первой дилеммой: проводить радикальные преобразования или постепенные (в обоих случаях еще не отказываясь от тоталитарных основ). В случае с СССР после смерти Сталина важен еще один момент: гражданские чиновники могут консолидироваться для борьбы с конкурентом-силовиком из-за страха перед ним, даже если тот в целом ведет себя либерально.
И еще одно наблюдение: смерть диктатора и приход к власти гражданских политиков (а не силовика) может приводить к некоторой либерализации в обществе, но нет никаких гарантий, что сама система после этого кардинально изменится и станет инклюзивной для своих оппонентов. Советский Союз долгие годы после смерти Сталина оставался авторитарным государством с сильной ролью правителя, и еще более трех десятилетий противникам коммунистов путь во власть был закрыт.
Какие будут конкретные политические и экономические шаги соратников Лукашенко после его ухода или смерти, предсказать невозможно. Но одно можно сказать точно: они — как до этого поступали представители практически всех режимов — будут цепляться за своего патрона ровно до тех пор, пока тот будет иметь достаточно сил для сохранения власти.
Мы в «Зеркале» с уважением относимся к истории. Наши авторы опираются на факты и рассказывают о любопытных исторических сюжетах, которые связаны с актуальными событиями больше, чем может показаться на первый взгляд.
Поддержите команду «Зеркала»
Если вы находитесь не в Беларуси, станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
Читайте также
