Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Валютный рынок штормит. Есть две условно негативные новости для тех, кто хочет купить доллары и евро
  2. Для владельцев автомобилей подготовили очередное новшество. Кого оно затрагивает?
  3. На границе новая практика. Теперь силовики вызывают на беседу еще одну категорию людей — рассказываем
  4. «Не поменяется, даже если Лукашенко умрет». Поговорили с экс-политзаключенным, сбежавшим с «химии» и попавшим в одну из самых жестких колоний
  5. Американский политолог сделал пугающие прогнозы на 100 лет вперед, в том числе о Беларуси, — и они сбываются. Интервью с Джорджем Фридманом
  6. С боеприпасами из Северной Кореи и управляемыми авиабомбами: ВСУ подорвали еще один крупный арсенал в российском тылу
  7. «Наша Ніва»: В Минске задержали партнеров Мазепина по «Уралкалию», одних из самых богатых беларусов России
  8. «Минск потерял 20% покупателей». Эксперт — о том, что происходит с продажей квартир (и дал прогноз, что будет дальше)
  9. Сын русского офицера, вырос в польскоязычной семье, но стал «отцом беларусского государства». Рассказываем его трагическую историю
  10. В 2025 году собираются повысить земельный налог. На сколько и для кого?
  11. Беларуска выиграла конкурс красоты «Миссис Вселенная — 2024»
  12. В некоторых городах массово закрылись торговые точки, которые принадлежат компании «кошелька» Лукашенко. Узнали, что происходит
  13. Около 10 лет назад всех поразила история Джоли, удалившей грудь ради спасения от рака. Но на деле это плохой пример — рассказываем почему
  14. «Российская авиация продолжает ровнять с землей населенные пункты в Курской области». Что происходит на фронте
  15. Эвакуация библейских масштабов. В США готовятся к приходу мощнейшего урагана «Милтон» — смотрите, как это выглядит
  16. Вы знали, что СССР строил свой «Евросоюз», в котором торговали без денег? Вот почему он развалился — и что от него осталось до сих пор
  17. В Беларуси хотят ограничить вывоз трех народных продуктов. Есть опасения, что они станут дефицитными для беларусов из-за вывоза в РФ


После 24 февраля группа «Ногу свело!» выпустила четыре антивоенные песни: «Поколение Z», «Назад, Россия», «Буква Zю» и «Нам не нужна война». Лидер коллектива Макс Покровский еще в 2019 году переехал в США, но продолжал давать концерты в России: «Я все время избегал слова переезд». Сейчас музыкант живет в Бруклине и большую часть дня проводит в студии, где записывает новый материал. Мы поговорили с ним про ценность антивоенных песен, поддержку белорусских протестов в 2020 году, Украину и злость на российских солдат.

Максим Покровский, сентябрь 2019. Фото: Ксения Павлова
Макс Покровский, сентябрь 2019. Фото: Ксения Павлова

— Вы верили, что может начаться полномасштабная война?

— Перед самой войной наслушался достаточно русской пропаганды и не мог себе представить, что все будет происходить в таком объеме. Когда кто-то из российских властей с саркастической социалистической усмешкой сказал: «Закончатся учения в Беларуси, наши войска вернутся в место дислокации. Запад увидит, что зря устроил шум. Никакой войны не будет», то я подумал: неужели Россия не имеет права передвигать войска по собственной территории или по Беларуси, если есть договоренности?! В целом, я надеялся, что войны не будет, но с каждой минутой все меньше и меньше.

— После 24 февраля вы выпустили четыре трека. Сейчас антивоенные песни нужны?

— Они необходимы. Каждый на своем месте, у кого есть совесть, может и должен что-то делать. Нам, музыкантам, повезло. Мы можем высказаться песней.

— Музыка может что-то изменить?

— Конечно. Мы видим на своем маленьком уровне, как песни дают возможность тем, кто находится в состоянии шока и потерянности, найти маячок. Это некая самоидентификация. Мы как при кораблекрушении ушли под воду, и те, кто выплыл, сейчас пытаются вздохнуть. Для них мы расставили маячки и фонарики. Мы видим, что в этом шторме есть похожие люди. И им мы даем знак: «Вот я. Представитель этой формы жизни». Я понимаю, что это не гигантская работа, а вполне выполнимая задача.

— Евгений Комаровский в нашем интервью рассказал, что после начала войны от него ушел 1 млн подписчиков в Instagram. Ваша аудитория увеличилась или уменьшилась?

— В целом, аудитория увеличивалась. В Instagram у нас немного подписчиков, но был небольшой прирост. Еще на Youtube из-за последних двух клипов очень сильно возросла активность, к нам пришло много подписчиков.

— Что писали люди, которые отписывались от вас?

— Давайте разделим на категории. Первая — боты. Пишут по методичке: «Где вы были 8 лет?» или «Не все так однозначно». Подробнее можно посмотреть в нашем клипе «Поколение Z». Вторая — люди, которые одержимы поддержкой происходящего. Они пишут: «Разумеется, он не живет в России». А еще почему-то вспоминают мою частичную принадлежность к еврейскому народу. Но никто не вспоминает, что у меня 50% украинской крови. А русской — 25%. Третья категория — остальные. Не знаю, как их описать.

— Последние 4 клипа сейчас больше смотрят в России или в Украине?

— В Украине сейчас хорошо слушают два последних трека: «Поколение Z» и «Назад, Россия!». Если смотреть на трафик в Youtube, то видно, что больше 43% — россияне, а 22−26% — украинцы. Когда писал песни, я даже не предполагал, что их будут слушать в Украине. Мне казалось, что новая музыка на русском языке там сейчас принята никак не будет. Поэтому я был ошарашен, когда они стали популярны. Но для нас было важно обратиться к русским. Мы это и сделали. То, что нас услышали украинцы — прекрасно. Мы показываем, что очень много россиян не хотят войны. Много не в процентом соотношении. Но тем не менее такие люди есть. Было бы неплохо, если бы украинцы это знали.

Выступление группы "Ногу свело!". Фото предоставлено музыкантом
Выступление группы «Ногу свело!». Фото предоставлено музыкантом

— Вакарчук очень много ездит по стране и выступает на благотворительных концертах. Можете ли вы допустить, что отправитесь в тур по Украине во время войны?

— С Вакарчуком я не знаком. Я очень хочу поехать в Украину, мне важно там оказаться. Но пока я не могу это сделать, потому что сижу и пишу песни. У нас вышло четыре трека, и ими мы не собираемся ограничиваться. Еще нужно поработать. У меня есть сосед словак, и он поехал к себе домой, чтобы помогать украинским беженцам на границе. Я ему завидовал белой завистью.

— Давайте поговорим про Россию. Таким людям, как вы, там сейчас есть место?

— Я не очень люблю цитировать «Ногу свело!», но поскольку речь идет о песне, которая еще не вышла, то скажу: «Я боюсь, что улечу и не вернусь. Таким, как я, здесь осталось н***я». Это ответ на ваш вопрос.

— Если бы вы сейчас жили в России, ваша риторика была бы такой антивоенной?

— Это один из самых сложных вопросов. Я не могу дать на него ответ. Кто бы знал, что было бы. У меня есть предположение, что риторика могла остаться такой же, но степень и градус был бы ниже. Могло бы не быть песен, которые мы выпустили. Я очень легко это допускаю. Но сидеть в США и говорить, что я бы сделал то же самое, будь я в России, у меня язык не повернется. Потому что там страшно. Там небезопасно.

— Почему песню «Назад, Россия!» вы выпустили именно 9 мая?

— Это день, когда в дома пришел мир. 9 мая мы должны вспоминать, что нет ничего важнее мирного неба над головой. И это не просто слова. Всегда и для всех нет ничего важнее мирного неба над головой! Какая дата, если не 9 мая?!

— У вас есть антивоенная песня «Буква Зю». Какой вы видите сейчас букву Z?

— Мне один из товарищей прислал такую штуку. Посмотрите.

Такой я ее вижу. Это варианты принадлежности к конкретным войскам, которые выполняли конкретные боевые задачи.

— Быть во время войны не на стороне родной страны. Вас упрекали за это?

— Упрекали, конечно. Но важно понимать, я как раз нахожусь на стороне родной страны. Я не считаю себя предателем. Это они все являются как раз буквой Z. Враги народа. Я сейчас защищаю Украину — свой второй дом. Там ведутся боевые действия. Защита России не является моей главной целью. Это задача, которая должна была решаться всем народом и не одно десятилетие. Россию не от кого защищать, кроме внутреннего врага, который как червь ест ее. Но сначала нужно прекратить боевые действия в Украине, физическое уничтожение людей, поливание ракетами и сбрасывание бомб. А уже потом решать, кто нас**л в песочницу.

— У вас есть кто-то из родных или близких, кто оправдывает войну? Что они говорят?

— «Посмотри телевизор. Ты не понимаешь». Но я их не пытаюсь переубедить. Это совершенно невыполнимая и неблагодарная задача. Это ни к чему не приведет. Но я продолжаю с ними общаться. Сейчас тема войны все равно в разговоре всплывает, а даже если нет, то чувство недосказанности все равно остается. Никого из жизни не вычеркивал, но сеансы связи сведены до минимума.

— Вам когда-нибудь нравился Путин?

— Когда я увидел его по ТВ, как преемника Ельцина, он не вызвал у меня желания относиться к нему, как к президенту. Я не испытывал желания с ним подружиться, выпить чай и поговорить. Он никогда не был мне симпатичен, как политик.

— Когда вы поняли, что политическое руководство идет не в ту сторону?

— Достаточно поздно. Это не десятки лет назад, а единицы. Приведу пример. Конституцию переписали, президент обнулился. В этот день ты начинаешь понимать, что все это произошло не сегодня, а достаточно давно. До этого ты сидел и думал: о, ну этого уж точно не будет, такое они себе не позволят. Это слишком. На следующий день: нет. Такого не может быть. У нас же XXI век, интернет, твиттер-шмиттер. А потом, когда такое происходит, ты как будто выходишь из опьянения. А вчера это было? Было. А позавчера? И позавчера было. Важно понимать, что совсем п****ц настал еще даже не вчера.

Кадр из фотосессии Максима Покровского. Фото: Татьяна Покровская
Макс Покровский. Фото: Татьяна Покровская

— В 2020-м вы поддерживали протест в Беларуси. Вам не кажется, что наша страна для России была неким испытательным полигоном, чтобы проверить, что могут выдержать люди под катком репрессий?

— Я могу это допустить. Я не могу достаточно квалифицированно рассуждать на эту тему, но ваша формулировка вопроса не вызывает у меня отчуждения. С одной стороны, происходящее довольно очевидно, с другой стороны, это не та тема, в которой я себя чувствую довольно уверенно, как спикер. Но это не означает, что Беларусь не является для меня важной темой. Не хочу, чтобы мои слова были истолкованы так, будто я вашу страну ставлю на второстепенное или третьестепенное место.

— Вы тогда выпустили песню «Молчание ягнят», там есть строчки: «Нашей кровью тротуары мыли. Нам в сердца прикладами стучали. Мы слова любви давно забыли. Потому что столько лет молчали». О чем они?

— Последние два года я стараюсь доносить свои мысли плакатно просто. Все произошло, потому что мы молчали. А все остальное довольно понятно — это люди на площадях белорусских и российских городов. Разумеется, что песня больше ассоциируется с тем, что происходило у вас.

— Как вы думаете, почему в 2020 году белорусам не удалось добиться новых честных выборов?

— А кто я такой, чтобы думать? Сложно. У меня даже язык не поворачивается сказать, что белорусы не дожали. Кто я такой? Был ли я тогда с белорусами в этих автозаках?! Наверное, машина, которая противостояла народу, была очень сильна. Но белорусы много сделали.

— Как вы относились к Беларуси до 2020 года, а как сейчас?

— При всем моем уважении к народам и суверенности этих государств — Беларусь, Украина, Россия — я не воспринимаю эти народы, как три разные общности. Тут ни в коем случае не идет речь о том, что это должно быть одно государство. Пускай каждая страна идет своим путем. Просто мы все пронизаны общими корнями — у меня родственники в Украине, у кого-то в Беларуси, и таких очень много. Меня можно спросить, как я относился к австралийцам. Они далеко, они другие. А отношение к белорусам — это часть общего и родного.

Протесты в августе 2020 года в Беларуси
Протесты в августе 2020 года в Беларуси

— Несколько стихов для песен, которые вы исполняете сольно, написал российский миллиардер Михаил Гуцериев. Как давно вы с ним общались? Какие у вас отношения?

— С Михаилом Гуцериевым я не общался уже много лет. Соответственно, какие у нас с ним сейчас отношения, сказать не могу. Но по дефолту нормальные. Мы не ссорились.

— Что он вам рассказывал о Лукашенко?

— Я никогда не стремился узнать, какие у него отношения с Лукашенко или с кем-либо, причастным к власти в той или иной стране бывшего СССР. И даже не потому, что меньше знаешь, крепче спишь. Скорее, потому, что эта часть бытия власть имущих (узурпировавших) мне удивительным образом неинтересна. Я считаю себя в разы богаче всех этих людей вместе взятых. Но не думайте, я не намекаю на какое-то духовное богатство. Все вполне материально и осязаемо. У меня хватит денег на кружку пива в Бруклине. У них — нет.

— Вы предполагаете, что больше никогда не вернетесь в Россию?

— Допускаю. Но я надеюсь, что вернусь! Мечтаю, что это будет достаточно скоро. Уголовное дело на меня пока не завели.

— Когда и как закончится война?

— К большому сожалению, сейчас многие говорят, что война будет затяжной. Я очень переживаю, что она будет безумно кровавой. Я понимаю, что российские солдаты выполняют преступные приказы, но я не желаю им зла или смерти. Я не хочу, чтобы их земля была сожжена. Но при этом я желаю, чтобы российские войска отвалили на свою территорию, чтобы война прекратилась, а те, кто не совершил еще преступления, чтобы Бог их удержал от этого. Как закончится война, я не знаю. Она длится уже больше трех месяцев. Кошмар.