Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Помните, в начале войны все обсуждали «Байрактары»? Но с тех пор о беспилотниках почти ничего не слышно. Вот что произошло
  2. Лукашенко заверил жителей страны, которую считает «недружественной», в своем «дружественном отношении» к ним и пригласил в Беларусь
  3. Генштаб ВСУ: За минувшие сутки российские самолеты нанесли 18 авиаударов по собственной территории
  4. Начальник режимного отдела СИЗО-1 (бывшая Володарка) «трагически погиб». Ему было 43 года
  5. Россия за последние дни нанесла удары по нескольким иностранным гражданским судам с украинским зерном — вот с какой целью
  6. Лукашенко подписал новые законы: один урезает соцпакет для населения, второй регулирует выплаты военным пенсионерам
  7. Кого и с чем сейчас не пустят через литовскую границу в Беларусь и обратно? Максимально подробная инструкция
  8. В ЕС снова отложили введение новой системы въезда и выезда
  9. В Минприроды назвали самый зеленый город Беларуси — это даже близко не Минск
  10. Экс-кандидатку в президенты Татьяну Короткевич посадили на 15 суток из-за фото в соцсетях — «Наша Ніва»
  11. Как Путин наклонил Лукашенко, чтобы вручить ему главный российский орден. Мнение
  12. Вымогал миллионы долларов по всей стране, но сам жил как аскет. Вспоминаем судьбу первого беларусского вора в законе
  13. Как Velcom заплатил J: Морс за одно слово в песне. Большое интервью с солистом группы, которой исполняется 25 лет


Перед тем как попасть в реанимацию, художник и политзаключенный Алесь Пушкин на протяжении восьми месяцев находился в гродненской тюрьме № 1. Происходившее с мужчиной в заключении стало причиной его гибели — условия в таких исправительных учреждениях гораздо жестче, чем даже в далеко не самых гуманных белорусских колониях. При этом перевод на «крытку» (так на жаргоне называют тюрьмы) — распространенное наказание для белорусских политзаключенных. Рассказываем, чем тюрьмы отличаются от колоний и как там выглядит жизнь осужденных.

Протесты в Гродно 16 августа 2020 года. Справа — гродненская тюрьма №1, расположенная в зданиях бывшего коллегиума ордена иезуитов. Именно там перед попаданием в реанимацию находился Алесь Пушкин. Фото: TUT.BY
Протесты в центре Гродно 16 августа 2020 года. Справа — гродненская тюрьма № 1, расположенная в зданиях бывшего коллегиума ордена иезуитов. Именно там перед попаданием в реанимацию находился Алесь Пушкин. Фото: TUT.BY

В чем разница между колонией и тюрьмой?

Главное отличие — в режиме содержания заключенных. Если в колонии существует относительная свобода перемещения по ее территории, жилые помещения напоминают казармы или общежития, а сами осужденные могут работать, то в тюрьмах люди содержатся в закрытых камерах и лишь изредка выходят на прогулки.

«Можете вспомнить пионерский лагерь своего детства? Вот [в колонии] примерно то же самое, только за колючей проволокой, а вместо вожатых и воспитателей — охранники с оружием и собаками, оперативники с их „стукачами“. Жизнь тоже в бараках, по отрядам, в столовую и на работу — строем. Родители приезжают не раз в неделю, а раз в полгода-год. Наказывают не дежурством на кухне, а холодным карцером или лишением передач и свиданий», — рассказывал политзаключенный Никита Лиховид, оказавшийся в новополоцкой колонии после протестов 2010 года.

Тюрьма же — самое строгое исправительное учреждение. Всего в Беларуси полтора десятка исправительных колоний, а «крыток» — лишь три: гродненская тюрьма № 1, могилевская тюрьма № 4 и жодинская следственная тюрьма № 8.

«Осужденные в тюрьмах содержатся в запираемых камерах, иногда — в одиночных, площадь на одного человека — от 2 квадратных метров. Передвигаться свободно вне камер запрещено, даже в столовую заключенных не выводят — они едят в камерах. Длительные свидания запрещены. Прогулка — раз в день, на специальном дворике, под контролем надзирателей, продолжительностью около часа», — писал TUT.BY.

«Тюремный режим — это камерные условия содержания, где, в отличие от колонии, заключенные все время сидят в четырех стенах. В камерах люди годами могут сидеть в режиме 24/7 с одними и теми же людьми в количестве от трех до двенадцати человек», — отмечал правозащитный центр «Весна».

Фото: mspring.media
Могилевская тюрьма № 4. Фото: mspring. media

Камерный тип содержания — главное, но не единственное отличие тюрьмы от колонии. Там существует всего два режима: общий и строгий. Причем все вновь прибывшие заключенные сразу попадают на второй, а на первый их могут перевести только через полгода — по решению начальника учреждения. На строгом режиме не могут содержаться беременные женщины и имеющие при себе несовершеннолетних детей, а также осужденные, имеющие инвалидность I и II группы.

Юрист Евгений Пыльченко рассказывал об отличиях: для общего режима предусмотрена одна полуторачасовая прогулка в день, а для строгого — только часовая; кроме того, ограничивается количество свиданий (с двух до одного в год), передач (также с двух до одной) и денег, которые можно расходовать на свои нужды (с двух базовых величин до одной). Для сравнения, в колонии на общем режиме осужденный может тратить на личные нужды до шести базовых величин.

Попасть в тюрьму можно двумя способами: напрямую после приговора суда и, в качестве наказания, «транзитом» из колонии.

Первый способ характерен для осужденных на срок более пяти лет за тяжкие преступления или опасные рецидивы. При этом суд не может отправить в тюрьму более чем на пять лет; остальной срок осужденный будет отбывать на другом режиме — например, в колонии. Также в тюрьмах содержатся приговоренные к пожизненному заключению — и на них ограничение в пять лет уже не распространяется.

Второй путь попадания в тюрьму — из колонии — как раз характерен для белорусских политзаключенных. Их признают злостными нарушителями режима, после чего отправляют на «крытку» — максимально на три года. Пыльченко перечислял возможные провинности, за которые режим в колонии может быть ужесточен:

  • получение осужденным любых четырех взысканий;
  • либо трех взысканий, одно из которых — лишение права на посылку, передачу или свидание;
  • либо двух взысканий, одно из которых — водворение в штрафной изолятор.
Фото: Unsplash.com
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: Unsplash.com

Какие условия в тюрьмах?

Судя по свидетельствам людей, прошедших через белорусские «крытки», плохие. В первую очередь многие вспоминали холод. Так, бывшая политзаключенная Наталья Херше, переведенная в могилевскую тюрьму из гомельской колонии осенью 2021 года, рассказывала, что не снимала телогрейку, шапку и рукавицы.

«Тюремное отопление они [администрация] могут регулировать, — объясняла она. — Как и всегда: если кто-то провинился или кого-то хотят наказать, они все могут. Когда я озвучивала постоянно, что холодно, они произвели замеры температуры, и оказалось 18,2°C — то есть нижний предел. Но, извините меня, это холодно — и ты сидишь целый день в телогрейке. Принять какие-то гигиенические процедуры перед сном практически… Ну, возможно, но тоже холодно, воду надо греть».

«Зимой там вообще, говорят, холод просто невыносимый — в куртках спят зимних, надевают на себя все что возможно. Но я вам скажу честно, даже весной было холодно. Весной — и то одеваться надо было и в штаны, и в куртку, и во что хочешь», — рассказывал еще один бывший политзаключенный.

«В камере был холод, влажность, спал в шапке. Охранники разные. Один нормальный человек, другой садист», — рассказывал о содержании в тюрьме еще один известный политзаключенный Николай Автухович.

Еще одна проблема — питание (по информации, которую удалось узнать «Зеркалу», у Алеся Пушкина были проблемы как раз с желудочно-кишечным трактом — в больницу он попал с прободной язвой).

«Я два месяца с 1 декабря питалась только тюремной пищей. Я принципиально ничего не покупала из магазина — только кофе, чай и воду. Результат был такой, что я за два месяца потеряла 1,8 килограмма. То есть почти два килограмма я потеряла на еде. И это учитывая то, что они все равно обязывали баландеров (разносчиков еды. — Прим. ред.) давать мне на второе мясо — специально подготавливали кусочек какой-то, чтобы у меня оно было. Потому что я более чем уверена, что за простым заключенным никто так не смотрит, и мясо они, может, вообще не получают», — вспоминала Херше.

Наталья Херше до и после освобождения из колонии и тюрьмы. Коллаж: «Зеркало»
Наталья Херше до и после освобождения из колонии и тюрьмы. Коллаж: «Зеркало»

Сечку в тюрьме, например, готовили так, что порой ее можно было пить, бобов в горохово-перловую кашу клали мизер, «а позже они вовсе исчезли», рассказывала Херше «Зеркалу».

«Я написала на имя начальника тюрьмы жалобу: просила разобраться, кто ворует горох из моей порции. Все-таки — это очень ценный продукт. Его ответ свелся к тому, что все нормы соблюдаются», — делилась женщина.

«Допустим, картошку дают. Вот смотрите, картошка — воды больше, чем той картошки. Возьмите, сделайте пюре и налейте туда, допустим, кастрюлю, полкастрюли пюре и полкастрюли воды. Такая вот картошка», — рассказывал «Медиазоне» еще один бывший политзаключенный.

Другие особенности «крыток» связаны с самим типом камерного содержания. Политик Николай Статкевич, также прошедший через тюрьму, говорил, что видел солнце только летом в тюремном дворике.

«В общем-то, ты сидишь все время в камере, — рассказывала Херше. — И если нет каких-либо мероприятий, там каких-то разговоров с воспитателями, либо с адвокатами, либо с послом у меня, то, в общем-то, ты сидишь сам, предоставлен сам себе: читай что-нибудь и занимайся чем тебе нравится».

Распорядок дня политзаключенной был следующим: подъем в шесть утра, влажная уборка камеры, затем завтрак, прогулка в огороженном дворике, свободное время до обеда, а после — свободное время до ужина.

Фото: mspring.media
Могилевская тюрьма № 4, в которой отбывала наказание Наталья Херше. Фото: mspring. media

Также по сравнению с колониями в тюрьмах крайне ограничен выбор оплачиваемой работы для заключенных — если он вообще есть. «Работа в колонии вся плохая, но она хотя бы разная. А в тюрьме оплачиваемая работа — это редкие варианты вроде поклейки конвертов. Это не значит, что в колонии хорошо, но в тюрьме в этом плане еще хуже», — говорил «Зеркалу» юрист и правозащитник Павел Сапелко.

«Я говорю: я тоже хочу работать, — вспоминала Херше. — В могилевской тюрьме очень ужасная библиотека, очень ужасная. Никакого каталога нет. Когда я начала требовать показать, какой выбор книг есть, тогда уже начали составлять какой-то для меня в тетради каталог. Это лучше, чем ничего, но, конечно, не на достаточном уровне. Так вот, я говорю, дайте мне работу — давайте я буду ходить в библиотеку, составлять каталог какой-нибудь книг. Ну они все это, конечно, несерьезно восприняли и сказали, что масло получают только работающие».

По ее словам, работа в тюрьме чаще всего — физическая: «на кухне, потом строительное что-то: отремонтировать, покрасить, забетонировать». «Мне говорили, что есть какие-то камеры, где установленные машинки швейные, но я такого не видела», — отмечала Херше.

«Нужно понимать, что перевод в тюрьму — это крайний метод воздействия на заключенного. Хуже, пожалуй, только назначение нового уголовного наказания по статье 411 (Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы. — Прим. ред.). В этом случае заключенному могут добавить срок. Тюрьма же — это самые жесткие условия содержания, которые вообще могут быть», — говорил «Зеркалу» Павел Сапелко.

Кто принимает решение о переводе заключенного из колонии в тюрьму? И можно ли вернуться обратно?

Сама администрация колонии отправить заключенного в тюрьму не может. Для этого сначала собирают документы, якобы подтверждающие нарушение режима заключенным, и передают их в суд. А уже тот определяет, оправлять ли человека в «крытку» и, если да, то на какой срок.

По информации правозащитников, именно так было с Алесем Пушкиным: судья Ивацевичского района Александр Кирилович 11 ноября 2022 года постановил перевести художника в тюрьму на полтора года.

Заметим также, что в теории существует возможность досрочного возвращения в колонию — правда, для этого заключенному придется доказать администрации, что он «стал на путь исправления». Для этого проводится специальная аттестация — но и ее проведение возможно, если заключенный отбыл:

  • не менее четверти срока за преступление, не представляющее большой общественной опасности;
  • не менее половины срока за тяжкое преступление (для несовершеннолетних — не менее трети);
  • не менее двух третей за особо тяжкое преступление или особо опасный рецидив (для несовершеннолетних — не менее половины).

На этом этапе в дело вновь должен вступить суд, который и решит, можно ли смягчить для заключенного режим отбывания наказания. Впрочем, Евгений Пыльченко отмечал, что ему вообще не известны случаи перевода людей из тюрем в колонии по инициативе администрации исправительных учреждений.

Фото: Unsplash.com
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: Unsplash.com

Политзаключенные часто попадают на «крытки»?

Да, очень.

Правозащитный центр «Весна» в январе 2023-го писал о как минимум 51 известном случае перевода политзаключенных из колоний в тюрьмы. В списке тогда фигурировал и Алесь Пушкин, а также, например, Сергей Тихановский, Эдуард Пальчис, Степан Латыпов и Наталья Херше (к тому м моменту уже была освобождена усилиями швейцарских дипломатов).

Фактически переводы в тюрьмы из колоний превратились в еще один инструмент давления на политзаключенных, наряду с помещением в ШИЗО и ПКТ, а также заведением новых уголовных дел по уже упоминавшейся статье 411 УК.

Причем последняя мера становится все более распространенной — в тот же день, когда стало известно о смерти Алеся Пушкина, появилась информация о том, что из колонии в Новосадах после истечения срока наказания не вышел политический активист и бывший лидер «Молодого фронта» Дмитрий Дашкевич — его вновь арестовали как раз по 411-й статье.

«Весна» отмечала, что до событий 2020 года по статье 411 в Беларуси судили всего двух человек: все того же Дашкевича, а также анархиста Николая Дедка. На начало же этого года (считая с 2020-го) таких случаев было уже не менее 17, а еще ряд дел находился на рассмотрении в судах либо о результатах такого рассмотрения еще не было известно.

Все это позволяло правозащитникам сделать вывод, что переводы в тюрьмы, помещение в ШИЗО и ПКТ, а также новые суды по 411-й статье — это не случайность, а целенаправленное преследование властями политических оппонентов, уже оказавшихся за решеткой.

Одной их жертв таких действий властей стал Алесь Пушкин.